Читать книгу "Расписной - Данил Корецкий"

– Эту проблему можно решить только одним путем…

Серж сделал паузу, доедая утку. И давая возможность собеседнику задать вопрос. Но утка кончилась, а вопроса не последовало.

– …Сменив людоеда на нормального человека. Дружески настроенного к нашей стране.

– И к «Консорциуму», – уточнил Волк.

– Совершенно верно. И к «Консорциуму». Сейчас ведется подбор специалистов. На эту работу выделено три миллиона долларов.

– Сколько?!

– Три миллиона. А ведь когда-то мы уже сделали это. Причем совершенно бесплатно. А тот, кто сделал что-то однажды, может сделать это и второй раз. Что скажешь?

«Не соглашайся! – быстро сказал кот. – На фиг нам эти башли? А шкуру точно попортить могут!»

Владимир тщательно промокнул губы тонкой полотняной салфеткой.

– А ты участвуешь?

Серж отвел глаза.

– Только в координации и общем руководстве. У меня обеспечивающие функции.

– Я так и думал.

– Почему? Почему ты так и думал?

– Потому, что ты уже привык комфортно жить, вкусно есть, в общем, наслаждаться жизнью. После этого трудно идти под пули.

Волк ожидал, что Серж разозлится, но тот только усмехнулся:

– Пожалуй, ты прав. Но я уже устроен в этой жизни. А ты еще нет. И эта операция – ключ к такому же положению, как у меня. Ты будешь работать на «Консорциум» и иметь все, что пожелаешь. Впрочем, твоя доля позволит тебе и не работать. Хотя, на мой взгляд, без работы человек закисает. Так что ты скажешь?

Серж смотрел внимательно, словно хотел проникнуть сквозь татуированную кожу и заглянуть Волку в душу. Пауза затягивалась.

– Я подумаю, – наконец сказал Волк.

Серж перевел дух. Похоже, он боялся услышать отказ.

– Конечно. Это вполне естественно. Что ты скажешь насчет зеленого чая?

– На это я без раздумья скажу «да», – усмехнулся Волк.

* * *

– Баба как баба, – сказал Потапыч, рассматривая фотографии. Крупный план: Софья улыбается, жемчужные зубки гармонируют с жемчужным ожерельем. Софья в купальнике на морском берегу, маленькие ступни омывает прозрачная волна. Софья верхом на вороном жеребце, рука сжимает повод, можно заметить, что маникюр выглядит безукоризненно. Потапыч этих нюансов, конечно же, не ухватывал.

– И чего ее колоть, не пойму…

– Так надо!

– А-а-а… Небось это чья-то связь и на нее замыкается твоя легенда…

– Точно.

– Тогда другое дело! Как ее рисовать?

– В полный рост. И чтоб лицо было хорошо видно. Чтоб узнавалось.

– Да что я тебе, Айвазовский? – буркнул Потапыч. – И куда ее колоть? У тебя уже живого места нет. Может, на животе, под трусами?

«Вот точно, – захихикал черт. – Там ей самое место. Чтоб недалеко тянуться».

– Нет. Вот здесь, на левом боку, у сердца.

– Так ведь видно плохо будет! – Колыцик наложил на фотографию кальку и сосредоточенно начал копировать.

– Ничего. Кому надо, увидит. А говорить она научится?

– Чего?! Это как так – говорить?! – вскинулся Потапыч.

«Да научится, научится, – захихикал черт. – Всему научится. Я тут с ней рядом буду, я ее всему обучу».

Волк шлепнул себя по предплечью так, что покраснела кожа.

«А я при чем!» – возмущенно закричала русалка.

– Тихо сидите, а то кишки вырву, – злобно сказал Волк. – Я за базар отвечаю!

«И правда, не заводите хозяина, хуже будет», – опасливо сказал кот.

– Да это ты кому?! – Старик снова оторвался от своего занятия.

– Зверинцу своему. Черту, русалке. Болтают всякую херню!

Потапыч покачал головой:

– Ой, смотри, Петро! От такой работы крыша запросто может съехать. Отдохнуть бы тебе надо. На море съездить, на песочке поваляться.

«Дед по делу базарит, – обрадовался кот. – Лучше на море, чем под пули. А зачем ты эту кралю рисуешь?»

Волк не успел ему ответить.

– Ну, Петро, ляжь на бок и затихни, – Потапыч приготовил свою механическую бритву. – Начинаю…

Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж-ж…

Бритва переделана в татуировочную машинку: дергающийся шток приводит в движение три связанные между собой иглы с пропитанным тушью ватным фитильком посередине, они прокалывают кожу, впрыскивают в ранку очередную каплю красителя и строчат дальше по шаблону.

Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж…

Иглы строчат по живому телу, и Волк приготовился к боли, но ее не было – только легкое щекотание, и все… Совсем не так, как в прошлый раз!

– Терпи, Петро, терпи, теперь немного… – привычно бубнит Потапыч.

Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж-ж…

– Гляди, как легко идет, – удивляется колыцик. – Как строчка по сапогу. Я ведь когда-то сапоги тачал. Ну, учеником был у сапожника…

Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж…

Идея пришла в голову Волку тогда, когда он понял, что татуированные картинки составляют его единственную постоянную компанию и являются его основными друзьями на всю жизнь. Но он дружить с ними не хотел. И решил связать жизнь с Софьей. Хотя бы на своей коже.

Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж…

– Ну, вот и все. В этот раз быстро. И как ловко вышло! Ты гля, у тебя так кожа задубела, что даже красной не стала… Ни кровинки, ни слезинки, ни воспаления…

– Да и не больно совсем, – удивился Волк. – В зеркало глянуть можно?

– А то! Гляди, конечно. Это ты так тушью пропитался, что тебе все нипочем…

Волк подошел к старинному трюмо, глянул в мутноватое стекло. Да, теперь у него на левом боку, у сердца, жила Софья. Настоящая Софья – и лицо, и фигура… Точь-в-точь, как на фотографии.

«Хорошая бабенка, сдобная, – прокомментировал черт. – Как раз по мне».

– Лезвие есть? – спросил Волк.

Потапыч стоял сзади, ожидая одобрения.

– Бритовка-то? Конечно…

Кольщик протянул сточенный «Спутник». Волк прошел в облупленную ванную.

«Ну что, краля, стебаться будем? – не унимался черт. – Сегодня я тебя точно…»

Волк полоснул бритвой сверху вниз, распоров черта пополам. Из раны хлынула черная чертячья кровь. Потом пошла красная. Он зажал рану платком.

– Потапыч, йод есть? И бинт?

«Ну, что я вам говорил!» – мяукнул кот. «Только меня не трогай, я молчала», – жалобно пропищала русалка.

– Чего с тобой такое? – спросил Потапыч.

– Да вот, порезался.