Читать книгу "Эльфийская кровь. Книга 3. Пророчество Двух Лун - Владимир Ленский"

– О, я посмела! – тихо смеясь, ответила она. Она подняла глаза на герцога: в ее взгляде светилось тихое, радостное безумие: – Я ведь знаю ваши мечты… Разве не об этом вы мечтали? Разве я не угадала?

– Мои мечты?! Мои неотъемлемые права, Аббана! Право крови, право происхождения. Это мои права, и о них знают в королевстве все, даже Талиессин. И все в королевстве, даже Талиессин, признают их. Мне нет нужды что-то доказывать – все доказано тысячу лет назад. Ни для кого это не тайна. Но, несмотря на это, никто прежде не решался поднять руку на правящую королеву.

– Такое случилось однажды, – сказала Аббана. – Когда король Гион потерял свою эльфийскую супругу. Все повторяется. Власть перейдет к потомкам Мэлгвина. Вам останется довершить малость, ваше сиятельство: убить Талиессина. Это будет нетрудно. Я помогу вам.

– Ты уже ничем и никому не поможешь, глупая женщина, – резко проговорил Вейенто и поднялся.

Она следила за ним глазами.

– О чем вы говорите?

– О том, что я не стану вызволять тебя. Ты останешься здесь на милость Талиессина.

– Это невозможно! – вскрикнула Аббана. – Я сделала для вас все! Я пожертвовала всем!

– Еще не всем, – сказал герцог. – У тебя осталась жизнь.

– Вы не можете так поступить со мной!

– Почему? – осведомился Вейенто. – Я не приказывал тебе совершить убийство. Я не намерен нести ответственность за то, что ты сделала по собственной воле. Я вообще не знал о том, что творится в твоей сумасшедшей голове. Ты подняла руку на мать Талиессина, теперь ты умрешь, если на то будет его воля. Он вправе мстить тебе.

– Невозможно… – проговорила она, все еще не веря.

Вейенто, уже шагавший к выходу, резко повернулся к ней:

– Талиессин взойдет на трон. Он берет себе в жены даму из народа Эльсион Лакар – говорят, она уже беременна. Его ожидает тройная радость: коронация, свадьба и рождение ребенка. Думаю, в честь этой радости он дарует вам жизнь. Тебе и твоему приятелю.

Он воткнул факел в железный держатель у самой двери и вышел из зала. Створки закрылись за его спиной.

Стало тихо. И в этой тишине было отчетливо слышно, как Аббана скрипит зубами и как успокаивающе потрескивает огонь.

* * *

Талиессин, ожидавший сразу у выхода из зала, встретил герцога дружески:

– А вы скоро управились, кузен.

– Не о чем было говорить, – буркнул он. – Я не стану просить за этих двоих безумцев. Оставляю их в ваших руках, ваше высочество. Поступайте с ними по своему усмотрению.

Талиессин прищурился:

– А вы не боитесь?

– Дорогой кузен, чего мне бояться? Не я убил вашу мать. И я не отдавал такого приказа, о чем вы, без сомнения, осведомлены не хуже моего. Я не желаю иметь ничего общего с этими подонками. Я только надеюсь на ваше милосердие…

– Милосердие? – Талиессин выглядел озадаченным. – Какой смысл вы вкладываете в это весьма обтекаемое понятие, сударь?

Вейенто пожал плечами.

– Насколько мне известно, эльфийские короли всегда избегали приговаривать людей к смертной казни. К этой мере прибегали лишь в крайних случаях… А ваше положение еще весьма шатко, и, когда вы возложите на себя корону вашей матери, вам придется проявить терпение. Терпимость.

– Я не вполне понял последнее слово, – сказал Талиессин.

– Почему? – удивился Вейенто. – Терпимость. Снисходительность к чужим недостаткам.

– Мне всегда почему-то казалось, что это слово ругательное, – вздохнул Талиессин. – Век живи – век учись. А что вы имели в виду под чужими недостатками? Чрезмерную догадливость ваших подручных?

– Я имел в виду горячность, ложно понятую преданность. Я имел в виду отсутствие политической зрелости, – сказал Вейенто.

– Точнее выражаясь, вы имели в виду убийц моей матери? – сказал Талиессин. Ему доставляло странное удовольствие произносить эти слова. Он даже улыбнулся.

– Да, – твердо произнес герцог. – Эльфийский король, особенно в дни коронационных торжеств, должен помиловать преступников.

– Такова традиция?

– Такова традиция, – подтвердил герцог.

– Но ведь я могу убить их до моей коронации, – предложил Талиессин. – Или вообще задушить в тюрьме. Тайно. Мне Адобекк уже предлагал такой выход. А вы что скажете, дорогой кузен? Видите, я ценю вашу политическую зрелость.

– Скажу, что жест доброй воли был бы для вас сейчас весьма кстати, – отозвался Вейенто. – Впрочем, я не хочу просить за них. Я уже сказал: их судьба в ваших руках; но эльфийский король обязан быть снисходительным.

– Выражено с предельной точностью, – кивнул Талиессин. Странное выражение глубокой задумчивости появилось на его лице. Вейенто с интересом наблюдал за ним.

Уида вдруг приблизилась и обняла Талиессина за плечи. Вейенто вздрогнул: до сих пор он не замечал эльфийку. Ему казалось, что она, покинув зал, уже ушла в опочивальню; но она, оказывается, все время находилась здесь.

– Я хотел бы забрать гномку, – сказал Вейенто. – Знаю, она тоже провинилась… Но ее покушение не увенчалось успехом. И кроме того, мне необходимо поддерживать добрые отношения с ее народом, так что…

Талиессин несколько мгновений насмешливо рассматривал герцога, так что тот даже смутился, а затем, радостно взвизгнув, повис у него на шее.

– Я обожаю вас, кузен! – объявил наследный принц. – Вы дали мне кучу великолепных советов, а под конец явили такую политическую зрелость, что я, кажется, обмочился…

На сей раз Вейенто не позволил смутить себя.

– Так вы отдадите мне ее? – повторил он настойчиво.

– Разумеется… – Принц хмыкнул. – Я рад, что наши намерения совпали. – И добавил: – Сдается мне, кузен, мы с вами родственные души.

* * *

Герцогиня Ибор вынуждена была тщательно прятать свое негодование. Муж ничего ей не объяснял. Муж проводил с ней только пару часов в день – ночью, перед сном, но и в эти часы они почти не разговаривали. Что-то явно происходило, однако Вейенто не считал нужным поставить в известность свою молодую супругу.

В конце концов она взорвалась.

– Я желаю знать… – начала она запальчиво.

Вейенто положил ей на губы свою широкую, крепкую ладонь.

– Тише, любимая. Вы разбудите половину дворца.

– Ужасное место, – проговорила она в сердцах. – Никакого уединения.

– Таков закон здешней придворной жизни, – ответил ее супруг. – По счастью, завтра мы уезжаем.

Он осторожно убрал руку. Герцогиня блестела в темноте глазами.