Читать книгу "Мать лжи - Дэйв Дункан"

— Проклятие! Его улыбка…

— И что ты видишь?

— Я вижу Ваэльса Борксона, который говорит: «Помнишь, как ты кричал, когда я бил тебя по почкам?».

— Но ты должен видеть священного Сьену, который призвал тебя сюда. И вот что Он говорит: «Ваэльс Борксон мертв, от него остались лишь воспоминания и этот кусок камня; однако ты все еще жив, а потому наслаждайся жизнью, пока можешь».

Он начал спускаться по лестнице, держа Оливию за руку, чтобы та могла спрыгивать со ступеньки на ступеньку.

— Пойдем! — весело позвал Бенард Катрата. — Теперь, когда ты послушался совета толкователя снов, все будет хорошо. Сьену — бог пирушек, не забывай. Представляешь, сколько всего наготовила для тебя Ингельд?

Катрат пожал плечами и стал спускаться вслед за ними. Внизу стояла единственная колесница, а возницей был гордо улыбающийся мальчишка.

— И где же твои телохранители? — осведомился Катрат.

Оливия вытащила изо рта большой палец.

— Папа от них убежал, — серьезно сообщила она. — Мамочка сказала, что она его отшлепает, если он сделает это еще раз.

Бенард подхватил дочь на руки.

— Так что лучше ей ничего не рассказывать. Я тебя подержу, а братец Катрат будет править колесницей.

— А Катрат умеет править?

— Прекрасно умеет. — Бенард бросил мальчишке монету — тот взревел от восторга и тут же убежал, а консорт взошел на колесницу с Оливией на руках.

— Мамочка говорит, ты когда-нибудь разобьешься, — все так же серьезно сказала Оливия.

— Знаю. Вот почему править будет Катрат. Залезай, командир войска.

И Катрат, сам того не желая, очутился в колеснице и взял поводья.

— Все-таки надо выпустить тебе кишки. Не будет мне покоя, пока я этого не сделаю.

— Незачем тебе пачкаться, — заметил Бенард. — Я делаю статую твоего отца, и у меня неплохо выходит. Кстати, Хидди вернулась в город. И тебе следует взглянуть на новый храм Налы, который строится по моим чертежам. — Он радостно улыбнулся. — Сегодня на ужин телятина! Ингельд говорит, это твое любимое блюдо.

— Жирная?

— Жирнее не бывает.

У Катрата потекли слюнки, и он вздохнул.

— Ладно. Сегодня попируем, а завтра я тебя прикончу.

ПРИЛОЖЕНИЕ

МИР

Все фантастические миры невозможны по определению. Как я и предупреждал в начале «Детей хаоса», взгляд обитателей Додека на их собственный мир не может быть верным.

Правильный додекаэдр есть многогранник, ограниченный двенадцатью правильными пятиугольниками. Двенадцать граней, тридцать ребер и двадцать вершин. Правильные додекаэдры не встречаются в природе, хотя кристалл под названием «пиритокаэдр» существует. Многогранник не может быть размером с планету, поскольку нет столь прочного материала, который мог бы сопротивляться сокрушительной силе тяготения. Только некоторые небольшие астероиды имеют не сферическую форму. К примеру, Амальтея, миндалевидный спутник Юпитера, имеет размеры 167 на 93 мили (268 на 150 км). Однако измерения его плотности показали, что это лишь груда мусора. Так или иначе любое астрономическое тело значительно больших размеров под воздействием собственной тяжести должно принять форму сферы.

Даже если бы ядро и мантия планеты были такими твердыми, что выдержали бы воздействие силы тяготения, эрозия разрушила бы кору на стыках граней и смыла бы остатки в океан. Так происходит на Земле — из-за тектонических смещений осадочные горные породы опускаются в бесконечно повторяющемся цикле, но это не может превратить планету в многогранник.

Чтобы доказать абсурдность взглядов обитателей Додека, достаточно представить, что Додек имеет такую же массу и объем, как Земля. Каждое ребро будет иметь длину 3250 миль (5200 км), а каждая грань будем немногим больше Азии.

Для простоты предположим, что северный полюс расположен в самой северной вершине Вигелии. В каждой вершине должны сходиться три грани, то есть получается, что арктический регион планеты состоит из трех «полярных» граней и ему соответствует тройка «антарктических» граней. Оставшиеся шесть «тропических» должны образовать цепь вокруг центральной части, протянувшуюся с севера на юг. Значит, Вигелия является полярной гранью, а Флоренгия — тропической.

Поскольку лучи будут составлять постоянный угол с плоскостью грани, исчезнет изменение угла освещения, что характерно для сферической поверхности Земли. В результате каждая грань будет иметь радиальное изменение климата, так как атмосфера окажется менее плотной возле ребер. На ребрах возникнут полярные шапки.

Шесть тропических граней будут иметь наклон около десяти градусов к «экватору», с точки зрения широты эквивалентом на Земле будет, к примеру, Панама. Шесть полярных граней будут иметь широту 52 градуса, что соответствует Лондону. Поскольку известно, что на Додеке есть времена года, оси его вращения должны иметь наклон к плоскости эклиптики, мы же можем утверждать, что наклон не превышает 38 градусов — в противном случае в Вигелии наступит полярная ночь в середине зимы. Изменение наклона оси вращения приведет к климатическим изменениям, но продолжительность дня будет постоянной круглый год, а потому разница в погоде в зависимости от времени года будет гораздо меньше, чем на Земле. Ну, а на тропических гранях эти изменения и вовсе будут незначительными — впрочем, стоит отметить, что середина зимы на тропической грани будет совпадать с серединой лета на соседних.

Мы редко вспоминаем о том, что Земля круглая. Мы не видим, что большие водные пространства имеют куполообразную форму, и все же, если посмотреть на поверхность спокойного моря или большого озера, горизонт будет находиться на расстоянии менее трех миль (пяти километров). Иными словами, мы воспринимаем поверхность сферы как плоскость. Подозреваю, что плоский мир казался бы нам вогнутым. На Додеке центр каждый грани находился бы гораздо ближе к центру планеты, чем его ребра, в результате чего вода стремилась бы к центру грани и скапливалась бы там. Если бы вы встали на ребро и посмотрели на огромную плоскую грань, то у вас могло бы возникнуть ощущение, что вы смотрите в чашу, на дне которой плещутся волны необъятного океана. У Додека нет луны — при одной только мысли о приливах на Додеке мне становится страшно.

На полярных гранях, таких как Вигелия, определяющим погодным фактором будут сезонные изменения центрального океана, который нагревается и охлаждается медленнее, чем суша. Летом, когда воды океана прогреются, воздух будет подниматься над сушей и опускаться на океан, что приведет к возникновению радиальных воздушных потоков. А зимой, когда воды океана еще теплее, чем суша, направление ветра изменится на противоположное. Кориолисовы силы вызовут постоянные ветры, направленные по часовой стрелке летом и против часовой стрелки зимой.

На тропических же гранях — таких, как Флоренгия — изменения климата будут незначительными, небольшие углы наклона планетарной оси сделают кориолисовы силы незначительными. Впрочем, они все равно будут оказывать влияние на погоду. (Отметим, что «экватор» не имеет особого значения для этих сил. На Флоренгианской Грани самые южные вершины больше всего удалены от оси, следовательно, они обладают самой высокой вращательной скоростью. Жидкости перемещаются так, словно вся грань находится в северном «полушарии».) Погода во Флоренгии, как и в Вигелии, будет определяться теплообменом между жарким влажным воздухом центра грани и холодным сухим воздухом над землями, примыкающими к границам. На побережье должны господствовать джунгли, подвергающиеся циклоническим штормам, а ближе к границам возникнут холодные пустыни. «Круг плодородия», в котором должна находиться Селебра, расположен в зоне умеренных температур. Такая полоса не может быть широкой, однако ее площадь будет достаточно большой.