Читать книгу "Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов"

В тачке на мешке из-под угля сидел избитый, покрытый грязной коркой засохшей крови Семен, разом постаревший лет так на десять, весь припорошенный какой-то бурой пылью, с наливающимся фингалом под глазом. Одежда его превратилась в лохмотья, руками он вцепился в деревянные борта тачки, на черные ногти и смотреть-то страшно было. При этом он дрожал так, что зубы стучали, смотрел на все воспаленным взглядом и почему-то отворачивался от меня. А уж запах…

— Что это с ним? — спросил я, пораженный.

— Стыдно ему, — фыркнула фэйри, — алкоголику несчастному!

— Почему стыдно? — все никак не мог въехать я в ситуацию.

— В запой он ушел, идиота кусок! Ничего! Как ушел, так и вернется!

— Че ты? Че ты? Че ты? — неожиданно тонким и плаксивым голосом проскороговорил Семен, и слезы прочертили по его почерневшим щекам две дорожки. — Че ты ругаешься?

— Паола, так он же у Конкруда пил! Вино пил, я сам видел, и ничего с ним не было! — вспомнил я, помогая затаскивать Семена в салон «полевика».

— Вот именно, что ничего не было! Ты как думал? Рюмка водки — и все, под столом? Человек себя, понимаешь, СЕБЯ, сто раз обманет, скажет, что на вина перешел! Что выше девяти с половиной — ни-ни! Крепленые изругает так, что любой дегустатор заплачет от счастья… на груди винодела!

Паола перевела дух и, усевшись рядом со мной, продолжила:

— Фу-у! Или скажет, что закусывать научился! Что главное — закуска. Плотная закуска! Мясная, но без хлеба. Потому что хлеб в желудке разбухает и абсорбирует спирт! И много зелени!.. Или наплетет, что понял, какой «запивон» нужен, ин-ди-ви-ду-альный!

По раскладыванию последнего слова на слоги, и вообще по подробностям изложения, я понял, что все, что рассказывает фэйри, не что иное, как «опыт, сын ошибок трудных».

— И ведь есть же мужики! Выпьют и лежат дома! А этого вечно на подвиги тянет!

Я чуть не расхохотался, выруливая на улицу, ведущую на набережную, по моим прикидкам. Насколько я успел выяснить, саму Паолу на подвиги тянет без всякого градуса — просто в силу живости характера. И подобные комментарии я готов был услышать скорее от домохозяйки в цветастом халатике, чем от полудемоницы! Но с рассерженной женщиной лучше не спорить. Сократ, насколько умный был человек, а не спорил!

— Эти вина у маркиза его только раззадорили. Я как увидела, что он пьет… под благородным соусом, конечно: чтобы «хозяина» не обидеть!.. В общем, Конкруд потом сам не свой был, нервничал очень, что я тимохинского посланника покалечила. Так я же не со зла! Я испугалась просто, что он сорвется, но потом-то он нормально себя вел! Ну, нормально же! Ты же видел, Петя! Скажи, нормально?

— Нормально, — сглотнув, ответил я, не решаясь напомнить Паоле о той чаше, которую Семен выдул «в одно касание»… Конкруд еще лютню тогда принес…

Вот интересно, знал маркиз об этой «маленькой слабости» Семена или нет? Если знал…

— Вот и я подумала, что обошлось все! — Паола вновь заговорила, сбивая меня с мысли: — «Нормально!» Хочется же некоторым себя обманывать! Куда там! Надолго ль собаке блин!

— Погоди, погоди, — сказал я, пораженный ужасной догадкой. — Так Тимохин меня в этот расклад вписал и для того еще, чтобы именно я с Конкрудом пил, вместо Семена? Как полномочный представитель продавца и все такое? — Такая прозаическая причина таинственного и загадочного дела с векселем на «таможенный» остров ставила меня в тупик. Впрочем, чем сложнее загадки, тем проще бывают разгадки.

— Не придумывай, Петя, лучше расскажи, чем занимался. Наташу искал? — Фэйри повернула зеркальце заднего вида к себе и стала пальцами поправлять растрепанную прическу.

— Искал, — ответил я мрачно, — мага искал — тебя из комы выводить… Потом — да. Потом Наташу искал… А ты как сама… Тут куда, кстати, не знаешь?

— Направо. Чего ты, Петя, так хлопочешь? Фэйри — народ крепкий, а тебе ведь русским языком сказано было, что Наташа не вернется… Быстрее не можешь ехать? Да и если бы тебе каким-нибудь образом удалось ее найти и захватить, то что ты с ней делать будешь?

— Как что? К папе, Ивану Сергеевичу, отвезу!

— Пока ты ее довезешь, у нее откажут почки, печень и желчный пузырь. И умрет она у тебя на руках в моче и дерьме! То-то Иван Сергеевич обрадуется!

Я не был шокирован. Я и сам примерно в таких выражениях рисовал себе состояние Наташи, если бы, паче чаяния, мне все же удалось ее разыскать.

Видел я такое. Слово «ломка» не зря придумано. В человеке изнутри словно сжимается и разжимается какая-то стальная пружина, которой в общем-то в человеческом теле не место. Обильный пот, слабость, сухость во рту, все суставы ломит, человек места себе не находит, его рвет, сердце колотится как сумасшедшее, сознание «мерцает»… И смерть… Просто внутренние органы перестают работать… Вот такие у Натальи Ивановны Бороздиной перспективы.

— Ты куда меня, беззащитную девушку, сироту, везешь? Направо поворачивай! — Узнаю коней ретивых по каким-то там таврам, полудемониц болтливых по… А чего это направо? Точно помню, на пристань не надо направо. А зеркало до сих пор к фэйри повернуто… посмотрел назад — никак «виллис» за нами увязался? С четырьмя брутальными личностями и пулеметом на турели? Хороший такой «льюис»… Если ливанет…

— Это твои друзья за нами едут? — спросил я фэйри.

— Его! — указывая на Семена, коротко ответила фэйри. — Он минут за двадцать выпил… сколько он выпил? Бутылки две… с половиной, раззадорился, спустил все наши деньги, еще выпил, потом ему налить отказались, и он не понял… Ну, может, и не так все было. Но примерно… Я по прошлому разу сужу… Короче, когда очнулась, сразу побежала его искать…

— Но было поздно… — Смутить фэйри было довольно сложно, но мне показалось, что Паола слегка вздрогнула. — Сейчас что предлагаешь?

— Можно бы на пристань прорваться — там банда друэгаров охрану несет, безопасность гарантирует! Там у нас лодка, Конкруд выделил…

— Тьфу! Так я на пристань и ехал!

— Сначала этих с хвоста сбрось! А то с пристани выезжать будем и сразу нарвемся!

— На «полевике» — с хвоста?

— На такой машинке оторваться от погони невозможно! Вот картошку на рынок можно возить. Ну, один овощ сидит вон в салоне, икает. Молоко или минералку потреблять надо в таких случаях… И помогут они, как мертвому припарки… Затормозил, аккуратно притершись к деревянному тротуару, выскочил из машины и неторопливо пошел навстречу «виллису», заложив руки за спину. Хорошая все-таки вещь граната! «Виллис» дернулся, остановился, а затем водила врубил заднюю передачу. Видать, постеснялись меня валить. Чего такие стеснительные? Ответ пришел незамедлительно: из переулка вывернули сразу два автомобиля, в которых гроздьями висели суровые бородатые люди в потертой одежде. Не узнать в этих романтиках ножа и топора идейных сторонников Бонса было невозможно. Оружия, пусть и ружей-одностволок да винтовок с продольно-скользящим, было у них даже больше, чем нужно. Что ж, и граната им не помешает! Развернувшись на пятках, я все также неторопливо пошел навстречу фанатикам «старой веры», краем глаза отметив, что фэйри преспокойно сидит в машине, разве что побледнела чуть — из красной розоватой стала.