Читать книгу "Сапожок Пелесоны - Александр Маслов"

– Юния вам повелевает! Прочь отсюда мои верные собачки! На место! Топайте на место!

Удивительно, но ее глупая речь возымела действие: оба огненных существа, попятились к трону, оглянулись на Аньку и, вильнув хвостами, исчезли в мраморе, словно их и не было. Лишь на господине Дебоше осталась отметина их недавнего присутствия – паленая рана на ноге, которую рыцарь оглядывал с тихим стоном.

– Как же это у тебя вышло, госпожа писательница?! – удивлялся я, еще не веря, что мы отделались от огненных посланников.

– Не знаю я. Подумала, что собачки – производные элементалов огня. Значит, у них имеется примитивный разум, и он должен подчинятся твердым командам. Скорее, Булатов! Откроешь ты сегодня тайник или нет?! – Рябинина оглянулась на дрогнувшие створки двери.

– Сию минутку! – я подбежал к подножью статуи.

Опасное свечение ловушки погасло, и теперь ничто не предвещало беды. Направив ключ к отверстию, я отметил, что рука моя стала наполовину видимой. Проявлялись и остальные части тела. Слава богам, на них вполне ясно проступала одежда, как и на Рябининой.

Глубоко вдохнув, я воткнул ключ в отверстие и стиснул зубы. Ничего не произошло. Тогда я попытался повернуть часть ключа, остававшуюся у меня в руке. Она поддалась, пошла, рождая в постаменте механические пощелкивания. Дошла до упора, и сразу подо мной вздрогнул пол. Вздрогнули и трон, и статуя Пречистой Юнии. Весь храм будто заходил ходуном. Подхватив посох, я выпрямился и отскочил назад, едва не сбив любопытную Элсирику. Под портиком, где собрались служительницы Юнии, возникло непонятное беспокойство: из нестройного гула голосов, до сих пор похожего на гудение улья, вырвались отдельные выкрики:

– Что же там?! О, Юния! Юния! Трясется как!

– Открывать надо двери! Может это вовсе и не Юния!

А статуя богини будто ожила: как-то странно для столь огромного тела она откинулась на спинку трона, шевельнула левой рукой, и ноги ее начали раздвигаться, открывая глубокую нишу.

– Булатов! Тайник там! Там тайник! – подталкивая меня вперед, проговорила Рябинина.

– Без тебя вижу, – я стал на четвереньки, заглянул в открывшееся под троном пространство.

10

В падавшем из-за плеча красноватом свете я увидел пыльную полку, затянутую паутиной. Конечно, тайник был такой же древний, как и храм, как самый первый храм, воздвигнутый на этом месте. Мои пальцы сорвали серый полог паутины, и я увидел две штуковины, похожие на маленькие лодочки. Придвинул их и понял, что это не лодочки вовсе, а очень старые тапки, скукожившиеся и весьма прогнившие.

– Что за чертовщина, – пробормотал я, пытаясь решить судьбоносный для нас вопрос: «являются ли тапочки сапожками?».

– Рябинина, – не оборачиваясь, окликнул я. – Тапочек может быть Сапожком?

– Ну… – уклончиво ответила Анна Васильевна.

– Ищите Сапожок! – крикнул Дереванш. – Скоре, а то сейчас нас всех убьют!

– Мать грешная! Где же его тут искать, если здесь только тапочки. Вот вам правый! Вот левый! – сбросив дряхлую обувку на пол, я сунул руку дальше и наткнулся на что-то мягкое – старую одежду или кусок ткани, выгреб ее и увидел лампаду позеленевшей меди и… сапожок. Даже в густом полумраке, почти демонической темноте, я разглядел штуку, которая могла быть только сапожком – скорее всего тем самым Сапожком Пелесоны. Схватив его, я отполз назад и поднялся на ноги.

– О, Булатов, какое чудо! – простонала Элсирика, увидев в моих руках сморщенный, потрескавшийся в голенище Сапожок.

– Господин Блатомир!!! – воскликнул по-прежнему невидимый Дереванш.

– Сумку! – повелел я.

Писательница мигом, словно преданная овчарка, поднесла раскрытый саквояж.

Я бросил в него Сапожок, завернутый тряпкой из тайника, и сказал:

– А теперь удираем отсюда! Со всех ног!

Именно в этот неподходящий момент двери храма распахнулись.

– Сюда давай! – я едва успел толкнуть Рябинину за темный угол трона.

Сначала я хотел шмыгнуть в приоткрытую дверь за статуей богини и бежать вглубь храма – ведь там, где-нибудь дальше должен находиться еще один выход из их божественного заведения. И я бы наверняка так и поступил, но вспомнил о племянничке Дереванша. Вернее о нем напомнили крики служительниц Юнии, ворвавшихся в зал. Первый вскрик был совершенно лишен слов и представлял собой крайнюю степень недоброго изумления. Он походил на долгий звук «о-о-о!…», переходящий в хрип, который обычно издают люди в миг обширного инфаркта.

Изречение другой илийки вышло более осмысленным:

– Мерзавец! Голый извращенец! Не он ли говорил голосом богини?!

– Точно он! – взвизгнула одна из послушниц. – И он днем разыскивал мага Блатомира! Клянусь перед нашей Юнией!

– О, сестры! Это точно он! Узнаю эту морду! Мало ты отхватил на площади?! – донеслось из середины зала.

У меня возникло подозрение, что Бланша Дебоша сейчас будут бить. И избиение это выйдет еще более беспощадным, чем прошлый раз.

– Богиня! Богиня раздвинула ноги! – взлетел над сердитым гамом тонкий голосок.

– Сбылось темное пророчество! О-о! Что ты, голая сволочь, делал с нашей Пречистой Богиней! – заголосили непорочницы.

Судя по всему, Дебош не смог ответить ничего внятного: его робкие оправдания мгновенно пропали в криках разъяренных дев, бросившихся к колонне, где стоял несчастный рыцарь.

– Господин Блатомир! Умоляю! Сделайте что-нибудь! – я почувствовал прикосновение руки Дереванша. – Спасите нашего Бланша!

– И как я его вам спасу? Боюсь, что если даже я начну палить в этих бестий фаерболами, они не оставят его, добьют и потом точно примутся за нас! – сжав посох и наблюдая за метаниями жриц, я задумался, чем помочь господину Дебошу. Увы, в голову мне не приходила ни одна мысль способная помочь рыцарю, и при этом не подставлять под удар всех нас.

– Дай сюда пистолет, Булатов! – потребовала Элсирика.

Я покорно наклонился и достал его – благо он лежал в верхнем отделении сумки.

– Заряжен? – уточнила Анька, принимая двумя руками оружие.

– Да. Восемь патронов, – я помог снять его с предохранителя. – Только, скажи, что ты сбираешься делать?

– Стрелять, разумеется. Если они не испугаются грохота, то может на них подействует газ, – Рябинина высунулась из-за трона и сделала два шага вперед, оставаясь длинной тени колонны.

– Оставьте его, девочки! – крикнула она, наводя оружие на ближних служительниц Юнии.

Илийки повернули головы, и тут же прогремел выстрел, под сводом храма громкий как небесный гнев. Несколько жриц, стоявших к Элсирике ближе других, схватились за лица и взвыли. Проявляя отчаянную храбрость, Рябинина нажала на спусковой крючок еще раз – грохот выстрела жутким эхом разнесся по залу. Еще пять или шесть поклонниц богини скорчились от едкого газа, другие в панике заметались возле распростертого тела Бланша. Я направил посох вверх и скороговоркой активировал заклятие фаербола. Огненный сгусток ударил в свод и разлетелся ревущими искрами. Следующий магический залп пришелся в витраж, и на головы жриц посыпались осколки цветного стекла.