Читать книгу "Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников"

Глядя, как корчится в предсмертной агонии выпавший из седла Боурюк, насквозь пробитый копьем, Бури покрылся холодным потом. Повернув своего коня, Бури отъехал подальше от звенящего мечами побоища. Он накричал на темника Дегая, требуя от него поскорее покончить с этой горстью рязанских безумцев.

Дегай повел в атаку лучших ханских нукеров. Но и эти отборные воины не смогли одолеть рязанцев, добившись незначительного успеха: нукеры захватили в плен пятерых русичей, изнемогших от ран.

Всех пленников привели к хану Бури. Их не стали даже связывать, так как они еле держались на ногах.

– Кто вы такие? И почему бьетесь с нами столь неистово? – через толмача обратился к пленникам хан Бури.

– Мы слуги рязанского князя Ингваря Игоревича, пришли сюда вместе с полком Евпатия Коловрата, – ответил хану ратник в монашеской рясе, поверх которой была надета кольчуга. – Князь наш поручил нам с честью проводить рать татарскую, то бишь попотчевать вас, нехристей, мечами и топорами. Это наше вам воздаяние кровью за кровь. Не обессудь и не серчай, хан, что не успеваем наливать кровавых чаш на всю вашу орду, ибо мало нас, а воинов Батыевых многие тьмы.

Хан Бури подивился столь смелому и разумному ответу.

– Ты же не воин, а жрец. – Бури ткнул пальцем в пленника, давшего ему ответ. – Зачем взял оружие в руки? Для священника это грех!

– Что ж, буду за сей грех в аду гореть, – невозмутимо промолвил ратник в рясе. – Но и в адском пламени я буду с радостью вспоминать, как убивал татар своею рукой.

– Как звать тебя, жрец? – спросил Бури.

– Трофимом нарекли, – сказал монах.

– Сможешь повторить все сказанное пред лицом Бату-хана?

– Смогу, коль кровью не истеку, – без колебаний ответил Трофим.

Бури повелел своим лекарям позаботиться о пленниках, которых под стражей сопроводили в татарский стан.

Подошедшие конники хана Бучена и кешиктены Хостоврула сменили измотанных тяжелой сечей воинов Бури.

Татарам наконец-то удалось стиснуть рязанцев в плотное кольцо.

Хостоврул, красуясь своей удалью, пробился к Евпатию Коловрату и набросил на него волосяной аркан. Хостоврул не успел потянуть веревку на себя, как богатырь Евпатий разорвал прочный аркан одним движением своих могучих рук. Хостоврул схватился за саблю, но успел сделать всего один замах. Быстрый меч Евпатия выбил саблю из руки Батыева шурина и следующим ударом рассек знатного монгола наискось от шеи до седла.

Проявление такой невиданной силы наполнило татар страхом, они скопом шарахались от Евпатия Коловрата, обращаясь в паническое бегство при каждом взмахе его сверкающего на солнце меча. Лишь Батыевы кешиктены показали себя достойными бойцами, оттеснив рязанцев к лесу и истребив многих из них. При этом кешиктены понесли такие большие потери, что не осмелились преследовать по лесу отступающих рязанских ратников.

* * *

Оглядев остатки своего полка, Евпатий подозвал к себе сотника Могуту.

– Не перемочь нам татар, друже, ибо осталось нас чуть больше двух сотен, – сказал Евпатий, устало опираясь на меч. – Надо бы укрыться где-нибудь до темноты. Решай, брат, куда нам податься.

– Есть тут поблизости Берендеево болото, боярин, – поразмыслив, проговорил Могута. – Гать там проложена к острову посреди болота, а вокруг топи непролазные. Когда-то в давние времена на этом острове стояло городище языческого князя Берендея.

– Добро, брат! – Евпатий похлопал сотника по плечу. – Показывай дорогу к Берендееву болоту. Засядем там, как медведь в берлоге. Пусть нехристи попытаются достать нас там.

К Берендееву болоту рязанцам пришлось пробиваться силой, поскольку им навстречу вышли воины Тохучар-нойона, идущие широкой облавой со стороны западных лесов. Беспощадная рубка в лесных дебрях длилась почти до вечера. Кешиктены и всадники хана Бучена двигались по лесу, находя нужный путь по множеству лежащих в снегу убитых, русичей и татар.

На остров в Берендеевых топях смогло прорваться меньше сотни рязанцев.

Татары двинулись было к острову с разных сторон, торопясь до ночи покончить с горсткой дерзких урусов, но неведомая для степняков природа здешних мест живо охладила их пыл. Снежный покров на болоте под ногами многих сотен мунгалов проседал, превращаясь в черную густую жижу, которая колыхалась и булькала, изрыгая теплый пар и засасывая в жуткую бездонную топь людей и лошадей. На глазах у хана Бучена и Тохучар-нойона страшная булькающая трясина поглотила около тридцати пеших воинов и около десятка всадников.

Наступать на засевших на острове русичей татары могли только по узкой гати, протянувшейся по болоту среди корявых осин и чахлых сосенок на расстоянии трехсот шагов.

Среди деревьев и кустов на острове возвышались остатки древнего частокола и обвалившиеся остовы языческих хижин.

Отразив все атаки татар, пытавшихся по гати ворваться на остров, рязанцы укрылись за потемневшим от времени частоколом, найдя в нем защиту от вражеских стрел, которые тучами летели со стороны лесной чащи.

Ночью Тохучар-нойон, Бури и Бучен держали совет, как им победить горстку отчаянных урусов, не понеся при этом больших потерь. Было ясно, что наступающих по гати татар свирепые урусы могут остановить без особого труда, а от татарских стрел они прячутся за частоколом. Стоять вокруг болота и ждать, когда урусы ослабеют от голода, Батыевым полководцам казалось делом недостойным их военной славы.

– Саин-хан ждет от нас известия о победе, поэтому нужно уже завтра добраться до этих проклятых урусов на острове! – кипятился хан Бучен. – Может, с другой стороны проложить еще одну гать, а?

– На это уйдет дня три, не меньше, – проворчал Тохучар. – Нас подымут на смех в Батыевой ставке, если узнают, что с двадцатью тысячами войска мы три дня осаждали на жалком островке полсотни израненных русов.

– А я думаю, надо применить камнеметы, – после долгого раздумья сказал Бури, – благо в моем обозе они имеются. Расставим камнеметы по краю болота и закидаем урусов градом камней. Камни размером с баранью голову и даже меньше запросто убивают лошадь с пятисот шагов. Трухлявый частокол не спасет урусов от разящих ударов камней, тем более не спасут их ни щиты, ни панцири. И убежать урусы никуда не смогут, ведь они окружены гиблой топью.

– Здравая мысль, брат! – обрадовался Бучен, находившийся в дальнем родстве с ханом Бури. – Сметем свирепых урусов камнями!

Одобрили эту задумку Бури и Тохучар-нойон.

Эпилог

Хмурым февральским утром по заснеженному льду Москвы-реки мимо лесистых крутых берегов ехал одинокий всадник на рыжем коне. Всадник был молод и безус, под его коротким полушубком поблескивала множеством сцепленных колец кольчуга, на голове красовалась шапка с лисьей опушкой, за плечами висели лук и колчан со стрелами.

Наездник не столько озирался по сторонам, сколько вглядывался вперед, попутно изучая следы на снегу. С первого взгляда было видно, что некогда эти же путем прошло великое множество конников и санных обозов.