Читать книгу "Убийство-2 - Дэвид Хьюсон"

— Вы его потеряли? — Брикс утратил свою обычную невозмутимость. — Да если бы вы были одним из моих людей…

— Я не один из ваших людей. Мы ищем его. И найдем. А когда найдем… — Кёниг пытался устроиться поудобнее на жестком стуле, — мы известим вас.

Брикс в отчаянии вскинул руки.

— Леннарт. — Кёниг наклонился к нему и посмотрел прямо в лицо. — Неужели вы действительно думаете, что я бы лгал вам, если бы знал о каких-то скелетах, спрятанных в этих казармах?

Брикс не ответил. Вошла Хедебю.

— Мне только что звонил министр юстиции, — сказала она. — Монберг сказал Буку, что был знаком с первой жертвой, Анной Драгсхольм. Она нашла офицера, о котором говорил Рабен. Того, кто ответственен за убийства в афганском селе. Министр требует провести тщательное расследование. И поручает это дело нам.

Она села рядом с Кёнигом, придвинула стул очень близко и заглянула в его серые невыразительные глаза.

— Нам, полиции, — уточнила она. — И министр особо подчеркнул, чтобы мы сообщили ему, если кто-либо станет чинить нам препятствия.

— Вот как? — пробормотал глава службы безопасности, потом медленно поднялся, надел пальто и вышел в коридор.

Рут Хедебю молча проводила его взглядом. Брикс оценил смелость ее поступка — мало кто осмеливался открыто противостоять службе безопасности.

— Спасибо, — сказал он.

— Благодари не меня, а министерство. Они недовольны службой разведки даже больше, чем нами.

— Остался один вопрос кадровый…

— Лунд не вернется. Наше положение и без нее шатко. Мой ответ: нет.

Ее телефон снова зазвонил. Глянув на дисплей, Хедебю проворчала:

— Они там в министерстве совсем не спят, что ли?

Брикс внимательно следил за выражением ее лица, пока она слушала своего невидимого собеседника.

— Господин министр… — сказала она тихо. — Обычно политики вашего ранга не углубляются в кадровые вопросы до такой степени.

Реакция на том конце провода была такой бурной, что ей пришлось отодвинуть телефон от уха. Когда Бук наконец умолк, она сказала в трубку:

— Я узнаю, что можно сделать.

Брикс молча ждал, пока она заговорит. Когда пауза слишком затянулась, он спросил:

— Так это ты им сообщила, что Лунд отстранили от расследования?

— Нет, — с досадой ответила Хедебю, — они сами узнали. Интересно как? — Она сердито посмотрела на него.

Он взглянул на часы и сказал:

— Без понятия. Я еду домой. Завтра утром у нас много дел.

— Леннарт!

Он остановился у двери.

— Умоляю тебя, присмотри за ней на этот раз. Если сможешь, конечно. Она пугает меня до смерти.

— Я передам ей.

— Нет. — Хедебю поднялась и стала надевать пальто. — Не надо.

Когда Странге повез Лунд к себе домой, она не сопротивлялась. Гораздо хуже было бы сейчас предстать перед толпой счастливых подвыпивших гостей ее матери.

Квартира Странге была обставлена скупо, как и у большинства датских холостяков. Во второй спальне стояли две узкие кровати — для детей, когда они навешали его.

Они сидели бок о бок на низком диване напротив одного из тех гигантских телевизоров, которые она терпеть не могла. Он взял со стола рекламное меню из соседней пиццерии.

— Номер тридцать восемь, — сказала она.

Он уже нажимал на кнопки телефона.

— Номер тридцать восемь, — сказал он в трубку спокойно и вежливо, как всегда.

— Пусть положат побольше сыра, — добавила она.

Он вздохнул:

— С дополнительным сыром. И вторая — тоже тридцать восемь, без сыра.

В больнице ей дали какой-то раствор для раны. Она налила жидкость на кусочек ваты.

— Как голова? — спросил он.

— Я приняла обезболивающее.

Она приложила вату ко лбу, но на рану не попала.

— Давайте-ка я, — сказал Странге и попытался забрать у нее вату.

— Я не инвалид.

— Но вы же не видите, что делаете. Неужели так трудно принять помощь?

И Лунд уступила ему. Он осторожно отвел назад ее волосы, всмотрелся в лицо.

— Все не так плохо. У вас даже не останется шрама.

— Чудесно.

— Вы крепкий орешек.

— Спасибо за комплимент.

Он прикоснулся тампоном к ране. Она охнула.

— Немного пощиплет.

— Зачем вы привезли меня сюда? Я прекрасно переночевала бы в управлении.

— Можно еще в хостеле. — Он обвел глазами комнату. — Но тут ничуть не хуже, согласитесь. Грязное белье по полу не раскидано. Журналы с порнушкой не валяются. А я ведь вас не ждал, так что сделайте поблажку.

На низком столике у дивана стояла старая черно-белая фотография. На снимке был изображен высокий человек в форме.

— Ваш отец служил в армии?

К ее удивлению, он неожиданно помрачнел.

— Форма у нас в роду. Обычно военная, но не всегда. — Странге стал очень серьезен. — Это мой дед, он был полицейским. В те времена носили такую форму. Разве я вам про него не рассказывал?

— Нет.

— Ну так вот. Во время войны он работал в Управлении полиции. — Странге посмотрел на нее. — Дед участвовал в Сопротивлении. Немцы узнали об этом. Кто-то из своих донес. Отец рассказывал, что дед погиб в Минделундене вместе с остальными героями. Наверное, его тоже привязывали к столбу. Даже не знаю, зачем я храню эту фотографию, ведь все было так давно. В мире столько всего произошло с тех пор и сейчас происходит, чтобы еще думать о таком далеком прошлом.

Она отодвинулась от него, взяла в руки другой снимок, сделанный гораздо позже. На нем тоже был портрет мужчины, на этот раз точно в военной форме.

— Ваш отец? Одно лицо.

— Просто мы солдаты. Есть у нас что-то такое в крови. Мы рождены, чтобы служить. — Он рассмеялся, чтобы скрыть боль, которую причиняла ему эта тема. — Я не такой, как вы. Я привык маршировать строем и выполнять чужие приказы. Наверное, это тоже наследственное…

— Что с ним случилось? С вашим отцом?

Странге с удивлением посмотрел на нее:

— Почему вы решили, что с ним что-то случилось?

— Фотография сделана давно. Если бы он был жив, у вас бы хранился более свежий снимок.

— Ну вы даете. Мы же не на работе. Вы когда-нибудь отдыхаете?

— Наверное, нет. Слушайте, если вам неприятно…

— Он ушел из армии, потому что на этом настояла мама. Купил франшизу какого-то дурацкого страхового агентства на свое выходное пособие. Само собой, ничего хорошего из этого получиться не могло. Мы рождены, чтобы служить, помните? Деловая хватка не наш конек.