Читать книгу "Четыре ветра - Кристин Ханна"

Калитка со скрипом закрывается.

Бабушка подходит, встает рядом. Я чувствую запах лаванды, которую бабушка добавляет в мыло, и ванили, которую она кладет в выпечку.

Волосы у бабушки совсем седые, она называет седину знаком доблести.

– Тебе сегодня по почте пришло. От Джека.

Она протягивает мне большой желтый конверт с обратным адресом в Голливуде.

Сейчас Джек ведет уже новую борьбу – против фашизма, ведь в Европе война.

Я беру пакет. Внутри тонкая книжка с закладкой. Я открываю книжку на заложенной странице.

Это зернистая черно-белая фотография матери, она стоит в кузове грузовика и говорит в мегафон. Под фотографией подпись: «Организатор профсоюза Элса Мартинелли ведет забастовщиков, не страшась гранат со слезоточивым газом и пуль».

Я глажу фотографию, будто я слепая и пальцы помогут мне ощутить всю глубину изображения. Закрываю глаза и вспоминаю, как она стояла на этом грузовике и кричала: «Хватит, хватит…»

– В тот день она нашла свой голос, – говорю я.

Бабушка кивает. В последние годы мы часто разговаривали об этом.

– Если бы ты ее видела. Я ею так гордилась.

– И она бы сегодня тобой гордилась, – отвечает бабушка.

Смотрю на могильный камень.

Элса Мартинелли

1896–1936

Мать

Дочь

Воительница

– Я так жалею, что не сказала ей, как горжусь ею, – тихо произношу я.

Сожаление всплывает в самые неожиданные моменты.

– Ах, cara, она знает.

– Но разве я это сказала? Все было так ужасно, и я… просмотрела ее. Я все время думала, что моя жизнь где-то не здесь, где-то в другом месте, когда моя жизнь была прямо рядом со мной. Она была прямо рядом со мной.

– Она знала, – мягко повторяет бабушка. – А теперь пора идти.

– Как я могу оставить ее?

– Ты ее не оставишь. И она тебя никогда не оставит.

Я слышу смех Энта. Оборачиваюсь и вижу, что он и наш золотистый ретривер бегут к нам, натыкаясь друг на друга. Дедушка ждет меня у ветряной мельницы, он отвезет меня на вокзал – я еду учиться в колледже в Калифорнии, в городе у океана.

В Калифорнию, мама. Я возвращаюсь.

Несломленной.

– Поезд ждать не будет, – говорит бабушка. – Так что ты тут не задерживайся.

Я слышу, как она уходит, и знаю, что она дает мне еще миг побыть здесь в одиночестве. И все слова, которые я не могла найти много лет, теперь я могу произнести.

– Я еду учиться в колледж, мама.

Ветерок колышет буйволову траву, и я готова поклясться, что в ее шелесте я слышу мамин голос: «Ты моя дочь, Лореда, и эту связь ничто не сломает. Ты научила меня любви. Ты, первая во всем мире, и моя любовь к тебе переживет меня».

Это прощание умиротворяет меня, придает мне смелости. Ее смелости. Мне повезет, если мне достанется хотя бы малая толика этой смелости.

Будь смелой.

Последние слова, что она сказала мне в этом мире, и как жаль, что я не ответила, не пообещала, что ее смелость всегда будет вести меня. В мыслях я повторяю: «Я люблю тебя», я каждый день говорю ей, что это она сформировала меня, научила отстаивать позицию женщины в этом мужском мире.

Так продолжается моя любовь к маме – в воспоминаниях и в воображении. Так я поддерживаю ее жизнь. Мамин голос звучит в моей голове, это моя совесть. Я смотрю на мир ее глазами – по крайней мере, отчасти. Ее история – история времени, и земли, и неукротимой воли – это моя история; две жизни сплелись воедино, и, как всякая хорошая история, наша начнется, и завершится, и начнется снова.

Остается любовь.

– Прощай, – шепчу я, смотрю на ее могилу и вижу слово, которое всегда будет связано с ней. Воительница.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к ферме, которая навсегда останется моим домом, где мама будет ждать моего возвращения.

Но теперь я снова отправляюсь в путешествие. Невзгоды и потери сделали меня сильной и смелой, и я еду на Запад в поисках того, что существует пока только в моем воображении. Меня ждет жизнь, не похожая на ту, что я знала прежде.

Надежда у меня всегда с собой: монетка. Ее подарила мне женщина, которую я всегда буду любить, и сейчас, направляясь на Запад, я сжимаю монетку в руке. Мое поколение начинает свой путь.

Я, первая из Мартинелли, буду учиться в колледже.

Я, девушка.

Послесловие

Шестого сентября 1936 года в радиообращении к нации президент Франклин Д. Рузвельт сказал:

«Я никогда не забуду пшеничные поля, настолько выжженные солнцем, что они уже не дадут урожая. Я никогда не забуду поле за полем чахлой кукурузы без листьев и початков, где саранча уничтожила все, что пощадило солнце. Я видел выгоревшие пастбища, где одна корова не могла бы прокормиться даже на пятидесяти акрах. И все же и на минуту не думайте, будто регионы, охваченные засухой, навсегда останутся в зоне бедствия, будто увиденная мною картина означает, что люди покинут эти места. Ни растрескавшаяся земля, ни палящее солнце, ни обжигающий ветер, ни саранча – ничто не заставит сдаться несгибаемых американских фермеров и скотоводов, их жен и детей, переживших тяжелейшие дни и вдохновляющих нас своим стремлением полагаться только на себя, жизненной стойкостью и смелостью. Дело отцов было построить дома, дело фермеров – сохранить эти дома, а наше дело – помочь фермерам в борьбе».

Стойкость и смелость. Стремление полагаться только на себя. Слова, что описывают великое поколение. Слова, полные глубокого смысла, которые всегда звучат во мне.

Особенно сейчас.

Я пишу это послесловие в мае 2020 года, когда мир борется с пандемией коронавируса. Лучший друг моего мужа, Том, который одним из первых начал убеждать меня, что мне нужно писать, крестный отец нашего сына, на прошлой неделе заболел коронавирусом и только что скончался. Мы не можем навестить его вдову Лори и других родных, не можем разделить с ними скорбь.

Три года назад я начала писать этот роман о тяжелых временах в Америке, о самой страшной экологической катастрофе в истории нашей страны, совпавшей с экономическим крахом и массовой безработицей. Никогда, даже в самых безумных своих фантазиях, я не могла представить, что Великая депрессия станет актуальной в современной жизни, что я увижу столько людей без работы, в нужде, страшащихся будущего.

Как известно, история дает нам уроки. Невзгоды, пережитые другими, дают нам надежду.

В прошлом мы уже переживали тяжелые времена и даже добились процветания. История показала нам силу и стойкость человеческого духа. В конце концов, наш идеализм, наша смелость и наша преданность друг другу – это то, что нас объединяет, то, что спасет нас. Сейчас, в эти темные дни, мы можем оглянуться на нашу историю, на наследие величайшего поколения, на собственное прошлое и черпать из него силу.