Читать книгу "Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству! - Кэрол Дж. Лумис"

Как вы считаете, финансовые рынки США теряют свою конкурентоспособность? И какой правильный баланс между стандартами, вызывающими уверенность и…

Между правилами и Диким Западом? Что ж, я не думаю, что мы теряем конкурентоспособность. Существуют определенные затраты, произошедшие после введения закона Сарбейнса-Оксли, которые ушли впустую. Но они не так уж велики по сравнению с общей стоимостью рынка в $20 триллионов. У нас просто замечательные рынки капиталов в стране, и довольно часто случаются сбои, что делает их еще более привлекательными. Я имею в виду, если вы занимаетесь моим бизнесом, вряд ли захотите, чтобы рынки идеально функционировали. Люди продолжают поступать глупо, несмотря на законы и правила, и всегда так и будет. Введением законов можно достичь далеко не всего – здесь существуют значительные ограничения. Как живую иллюстрацию возьмем две крупнейшие бухгалтерские катастрофы за последние десять лет: Freddie Mac и Fannie Mae. Обе фирмы делали ложные заявления на миллиарды и миллиарды долларов.

Теперь это – две невероятно важные организации. То есть им приписывалось более 40 % всего ипотечного денежного потока всего несколько лет назад. Сейчас, я думаю, это уже около 70 %. Они по природе своей полугосударственные. Так что государство создало организацию, которая называется OFHEO. Я не знаю, как расшифровываются эти буквы. [Заметка для Уоррена: они расшифровываются как «Управление по Федеральному надзору за жилищным сектором США».] Но если вы зайдете на веб-сайт OFHEO, то поймете, что цель этой организации – наблюдать за этими двумя компаниями. В штате OFHEO числится двести человек. Их работа состоит в том, чтобы наблюдать за деятельностью двух этих компаний и задаваться вопросом: «Эти ребята ведут себя как положено или нет?» И, конечно, что в итоге произошло? Два крупнейших искажения сведений в мире бухгалтерии в истории, пока эти двести человек выполняли свою работу. Это невероятно. Понимаете, два из двух!

Регулировать действия людей очень тяжело. Если бы я управлял новым законодательным органом – даже если бы мне в штат дали сто самых умных, насколько это возможно, людей, и каждый день я получал бы отчеты новых учреждений, все их деривативные позиции, все позиции в акциях и в валюте, я бы не мог сказать, как у них обстоят дела. Очень, очень сложно контролировать сложные инструменты, в которых может быть сотня сторон договора. Поведение сторон и риск сыграли большую роль в том, почему Казначейство и Федеральный резервный банк решили продвинуть дело с Bear Stearns на выходных. И думаю, кстати, что они были правы. Никто не знал, что вскроется, потому что контракты с сотнями сторон, как я где-то вычитал, обладали условной стоимостью в $14 триллионов. Все стороны попытались бы произвести расчет по всем контрактам, если бы было объявлено банкротство. Чем бы это ни обернулось для биржи, для других компаний, в свою очередь, ситуация бы сильно усложнилась. Так что регулирование – это очень важная часть системы. И поддерживать ее эффективность действительно сложно.

В Piccolo Pete, где Баффетт обедает со всеми, от Билла Гейтса из Microsoft до Алекса Родригеса из New York Yankees, он сел за стол с двенадцатью учениками Уортонской школы, чтобы пообщаться на разные темы.

Что вы думаете по поводу выборов?

Еще задолго до того, как оба выдвинули свои кандидатуры, я сказал Хиллари, что окажу поддержку, если она решится, и также сказал Бараку Обаме, что поддержу его, если решится он. Так что теперь я политический двоеженец. Но чувствую, что любой из них прекрасно справится. И на самом деле считаю, что если уж суждено победить республиканцу, я бы предпочел Джона Маккейна. Думаю, на этот раз в выборах участвуют три великолепных кандидата.

Они все умеренны в своем подходе.

Но мы не знаем этого наверняка о Бараке Обаме. С другой стороны, возможно, он больше всех способен что-то поменять.

Я знаю, что вы разносили газеты. Это была ваша первая работа?

Ну, до этого я работал на своего дедушку, что было довольно тяжело, в семейной овощной лавке. Но если бы мне предоставили выбор: быть исполнительным директором General Electric, или IBM, или General Motors – сами выбирайте, или разносить газеты – я бы разносил газеты. Правда. Мне это очень нравилось. Я мог думать о том, о чем захочу. И мне не надо было делать то, чего не хочется. Может быть, неплохо быть главой General Electric, и Джеффри Иммельт – мой друг. Он отличный парень. Но вы только подумайте, сколько всего ему приходится делать, хочет того или нет.

Откуда вы берете идеи?

Я просто читаю. Я читаю целыми днями. Смотрите, мы вложили $500 миллионов в PetroChina. А я всего лишь прочитал их ежегодный отчет. [Заметка редактора: Berkshire купила акции пять лет назад и продала их в 2007 году за $4 миллиарда.]

Какой совет вы бы дали тому, кто не является профессиональным инвестором? Куда стоит вкладывать деньги?

Что ж, если он не собирается становиться активным инвестором – а такое пробовать стоит далеко не всем, – тогда лучше просто придерживаться индексных фондов. Любой дешевый индексный фонд. И даже стоит покупать его с течением времени. Отдельный человек не сможет выбрать правильную цену и правильное время. Также стоит избегать неправильной цены и неправильных акций. Важно здесь владеть частью американского бизнеса, а все сразу вы не купите.

Когда Баффетт сказал, что готов позировать для фотографий, все сто пятьдесят студентов вышли из комнаты за несколько секунд и встали в огромную очередь. В течение следующего получаса каждый, по очереди, занял место рядом с Баффеттом, часто вставая в смешные позы (борьба за его кошелек была любимой). Потом, когда он двинулся к выходу, словно 77-летняя версия альбома A Hard Day’s Night, выводок из тридцати студентов шли за ним вплоть до его золотистого Cadillac. Как только он освободился, лично отвез автора этой статьи обратно в офис и продолжил отвечать на вопросы.

Как эта нынешняя суматоха связана с прошлым кризисом?

Что ж, сложно сказать. В каждом случае много переменных. Без сомнения, на этот раз существует экстремальная закредитованность, и в некоторых случаях экстремальные цены на жилищное строительство и выкуп. Наша жилая недвижимость стоит $20 триллионов, а еще – $11 триллионов ипотеки, и со многими ипотечными кредитами проблем нет – а с некоторыми есть. В 2006 году $330 миллиардов наличных денег было взято на рефинансирование ипотеки в Соединенных Штатах. Это ужас как много – то есть мы говорим, что у нас есть план стимулирования на $150 миллиардов сейчас, но это $330 миллиардов. И только стандартной ипотеки. Сюда не входит высокорисковая ипотека. Так что закредитованность – огромный стимул для экономики.

Если это было таким большим стимулом, вы думаете, что правительственный план стимулирования в $150 миллиардов поможет?

Что ж, эти $150 миллиардов – все равно лучше, чем ничего. Но нельзя сказать, что у нас до этого не было системы стимулирования. И потом одновременно, более-менее, возник бум на выкуп контрольных пакетов с помощью кредитов, который на этот раз назвали прямым инвестированием. Эти злоупотребления теперь аукнулись нам – и условия становятся ужасными. В итоге банковская система погрязла во многих этих проблемах. Сейчас индустрия ипотечных кредитов уменьшает долю заемных средств, и это будет тяжело.