Читать книгу "Хозяин Проливов - Ольга Игоревна Елисеева"

— Пеан! — приглушенным рокотом отозвались войска. У них не было причин орать во все горло, враг шел на них и нес смерть на копытах своих коней. Но рык был грозным, дружным и предупреждающим.

Дрожь земли становилась с каждой минутой все явственнее. И вот уже из-за гряды холмов на западе показалась темная полоса. Это были всадники. Летом они подняли бы клубы пыли. А сейчас, когда грязь с трудом отставала от лошадиных копыт, скифов видно было сразу.

Судя по легким, кованным из золотистой бронзы шлемам на эллинский манер, в центре скакали сам Аданфарс и его охрана. Только царь мог позволить себе подобную роскошь. Остальные воины покрывали головы литыми темными шлемаками с кожаными нащечниками. Их головы издалека казались почти черными.

Левкон сразу примерился к золотоголовым. Наиболее опытные конники, которых он собрал вокруг себя, должны были ударить именно по царскому отряду. Это было непросто. Но пока главной заботой гиппарха было не подпустить врага к катафракте на полет стрелы, потому что собственные пантикапейские лучники не шли ни в какое сравнение со скифскими. Вот если б за спиной у них стояли меотянки, они потягались бы с наступающими в меткости выстрелов.

Тяжеловооруженными пехотинцами командовал сам архонт. Гоплиты стояли в плотном строю по восемь шеренг, большие бронзовые щиты скрывали их от шеи до колен. Со стороны фаланга казалась ощетинившимся жуком. Каждый воин загораживал выставленным вперед щитом себя и правый бок соседа. Чтоб защитить пехотинцев на правом фланге, один бок которых был подставлен под удар, Делайс приказал ополченцам-пращникам, посылавшим свои булыжники из-за плетеных ивовых щитов, встать вплотную к гоплитам. Пока фаланга не смешалась, это спасет правых, а там уже — каждый за себя.

Скифские лучники начали стрелять прежде, чем все гоплиты опустили щиты и присели, но благодаря плотности фаланги, воины из задней шеренги одним шагом вперед заняли место упавших.

— Стоим! — командовал архонт.

Он и сам понимал, как трудно не побежать, когда ты пеш, а на тебя несется чудовище с седоком на спине. Но выставленные вперед длинные копья гоплитов представляли страшную угрозу для всадников. Многие молодые воины этого пока не знали, вернее, не прочувствовали еще на собственной шкуре. Делайс явственно слышал слабое побрякиванье щитов, это у его ребят непроизвольно дрожали руки, заставляя бронзу стучать борт о борт. Уперев копья под углом в землю, они выставили длинные, как у рогатины, наконечники, пробивавшие коням нагрудники, и молча ждали.

Когда скифы были уже близко, архонт прокричал:

— Весь вес на правую руку!

Было слышно, как, в последний раз стукнув друг о друга, перестали дрожать щиты, с которых тяжесть тела переместилась на копья. И тут же, как по команде, затряслись от напряжения кончики копий. Казалось, они царапают небо в надежде прорвать облака.

На всем скаку скифские лошади врезались в переднюю шеренгу. Удар был страшным. Толстые кожаные нагрудники, защищенные металлическими пластинами, не спасли животных от прямо нацеленных копей. Наконечники, скользнув по гладкой бронзе, оказались направлены вверх и воткнулись в ничем не прикрытые снизу горла коней.

Многие щиты гоплитов не выдержали удара и раскололись прямо посередине. Оказавшимся без прикрытия пехотинцам ничего не оставалось делать, как схватиться за мечи. Некоторые из них пытались копьями, как крюками, поддеть и стащить скифских всадников с седел и тут же падали под ударами акинаков противника.

Разбившись о твердо стоявшую фалангу гоплитов, скифская волна не отхлынула, а образовала два крыла, которые, подобно водной струе, наткнувшейся на камень, пытались обогнуть препятствие. Именно тут настало время катафракты Левкона. Она стояла за спиной пехоты и тоже была разделена на два отряда по две с половиной сотни всадников в каждом. Правым командовал сам гиппарх, левым — Главк. Из-за дальности расстояния они почти не видели друг друга, и каждый полагался только на себя.

Отряд Левкона выскочил из-за правого бока фаланги, обогнул ополченцев-пращников, исправно зашвыривавших скифов булыжниками, и врезался во врага. Началась зверская рубка. Обе стороны пустили в ход длинные мечи для верхового боя. Удары приходились в основном на плечи и руки. Левкон подумал, что если он выживет, то прикажет своим катафрактариям надевать под панцири кожаные скифские куртки. Двойная и даже тройная защита вовсе не мешала степнякам двигаться. У самого гиппарха оба плеча уже гудели от ударов.

Легкая конница из меотов и синдов — полсотни всадников при каждом их двух отрядов — глубоко врезалась в скифские ряды. Но без должной поддержки их атака захлебнулась. Пантикапейцы стояли твердо, однако Делайс чувствовал, что силы его войска на исходе. А скифы шли и шли, волна за волной, и архонт уже предвидел, что скоро они захлестнут его отважных гоплитов, сомнут катафракту и удавят степняков, сражающихся за Боспор. Их было слишком много.

В голове колотилась одна мыль: «Где резерв Асанда? Почему они не бьют врагу в спину? Или их уже всех поубивали? А я ничего не знаю!»

Страшная круговерть вращалась около Золотой Колыбели. Немногие из оставшихся в живых гоплитов во главе с архонтом заслоняли ее стеной, пытаясь не пустить врагов к сокровищу Боспора. Аданфарс, наслышанный о Люльке Богов, бросил к ней своих лучших всадников. Их было видно по роскошным, сияющим от золота доспехам. Сам царь на всем скаку налетел на пешего Делайса, но тот отбил удар акинака, а затем сумятица боя растащила их в разные стороны.

— Что же твоя Колыбель не сотворит чуда? — орал противнику Аданфарс. — И не подарит вам победы?

Архонт ничего не ответил, только смачно выплюнул кровь и продолжал махать мечом.

В этот миг солнце снова разогнало тучи и засветило со стороны моря. И тут все услышали, что к ровному глухому рокоту волн примешивается еще какой-то звук. Он шел от воды и походил на фырканье сотен мокрых собак, выбиравшихся на берег.

Непроизвольно многие воины повернули головы в ту сторону, и те, кому эти головы тут же не снесли, увидели жуткую в своей неправдоподобности картину. Из воды вместе с волной на берег выплескивались люди. Всадники. Шеренга за шеренгой. Казалось, их порождало и выплевывало на врагов само море. Их низенькие косматые лошадки, пошатываясь, вступали на сушу и встряхивались, как собаки.

Прежде чем самые сообразительные поняли: это меотянки вплавь на своих конях переправились в самом узком месте пролива — остальных охватила паника. Мокрые кожаные куртки всадниц покрывала тонкая корочка льда, от чего они казались не людьми из плоти и крови, а каким-то чудесным воинством в сияющих ледяных доспехах. Они тут же вступали в бой, и лед мгновенно крошился, осыпаясь стеклянным дождем.

Среди них был только один мужчина — Ярмес, глава рода Волков. Он не поверил в то, что Бреселида могла отказать царю Делайсу в помощи. Скорее охотник готов был предположить, что с гонцом случилось недоброе. Второго архонт не послал из гордости. Ярмес решил сыграть его роль на свой страх и риск. Он не умел грести и поэтому не взял лодку. Зато хорошо плавал и не боялся холодной воды. Ему даже в голову не пришло, что пересечь пролив, заполненный колотым льдом, — настоящий подвиг, достойный большой награды. Кто сейчас думал о наградах?