Читать книгу "Где дом твой, киллер? - Александр Койфман"

— Найдется, в Брюсселе. Но он очень дорогой.

— Это не важно, главное, чтобы дело знал.

— Это серьезный человек. Но зачем тебе? Кого опекать собрался?

— У меня дочь появилась, а мать убили. Нужно, чтобы опека попала ко мне или к ее сестре.

— Ясно. Боюсь, что ты совсем из обоймы выпадаешь.

— Возможно, шеф. Но я слишком долго уже в деле. Пора завязывать.

— Ладно, телефон пришлю. Пока.

Только закончился этот разговор, позвонил полицейский:

— У меня новости, господин Полонски. Оказывается, машина была сегодня утром угнана, и примерно полтора-два часа назад брошена в Остенде. Бросили ее в квартале от места, где была угнана. Так что по машине этих типов найти не удастся. Сожалею.

— Спасибо, господин инспектор. Но скажите, пожалуйста, на какой улице была угнана машина?

Инспектор подробно рассказал, где машина была угнана и где брошена. Осталось только поблагодарить его и распрощаться.

До Остенде — около двадцати пяти километров — Генри проскочил за двадцать минут. Еще пяток минут искал нужную улицу и квартал. Оставил машину и пошел в ближайший пивной бар.

Заказал пару бокалов пива, сыр с горчицей, орешки. Все как положено. Расположился рядом с пожилым мужчиной, перед которым стояли четыре бокала пива, два из которых были уже пусты. После недолгого молчания Генри заметил:

— Хорошо у вас в Остенде: пиво отличное, тишина, никаких хулиганов.

— Насчет пива — это да. Пиво у нас отменное. Я хожу в этот бар уже сорок лет, пиво хуже не стало. А тишина… тишина была, пока не понаехали эти негры, турки или как их там… мусульмане, в общем. Да еще и латиносы стали появляться. Тоже не сахар, к тому же католики.

— Не может быть! И латиносы? Это бразильцы, что ли?

— Нет, колумбийцы. Наркотики понавезли. Торгуют здесь кокаином. Куда полиция смотрит?

— Да, безобразие! Будь я гражданином Бельгии, голосовал бы за тех, кто хочет запретить здесь иммиграцию. Да и уже появившихся здесь нужно бы хорошо проверить.

— Да, у нас должна быть Европа для европейцев. Вы откуда будете?

— Из Гамбурга. У нас тоже эта проблема. Скоро порядочные протестанты станут меньшинством в своей стране. Наркотики, воровство, проституция, угоны машин.

— Да, у нас тут у одного почтенного гражданина сегодня угнали машину. И через полтора часа бросили ее почти разбитую. Наверняка негры или колумбийцы.

— Я думал, что они ближе к порту живут. А они здесь рядом?

— В нашем квартале, слава богу, колумбийцев нет. Но на соседней улице, ближе к морю, живут две семьи латиносов. Кто их разберет, колумбийцы они или нет, но это семьи: мужчины, женщины, дети. Мужчины где-то работают, а дети, конечно, шумят, хулиганят, но что поделаешь — дети есть дети. А совсем недавно, говорят, там же сняла дом еще одна группа этих латиносов. И все мужики. Не работают и не ищут работу. Наверное, наркотиками промышляют.

— Да, куда только полиция смотрит?

Посидели, поговорили о погоде. Генри почти допил второй бокал и вышел из бара.

Прошелся по соседней улице и сразу нашел дом, в котором жили приехавшие колумбийцы. Определить было просто: один из них, делая вид, что курит в палисаднике, зорко осматривал редких прохожих. Пройдя квартал, Генри свернул и пошел к машине. Делать здесь сейчас нечего.

14:40. Кафе «У Анны».

Генри сидит за столом, ждет обед. Звонит Лоле:

— Что нового? Оксана пришла в себя?

— Нет, врачи снова говорят, что надежды практически нет. Завели разговор об отключении Оксаны, но я сказала, что категорически против, что я оплачу все полностью. Ты нашел адвоката?

— Мне порекомендовали одного из Брюсселя. Говорят, опытный. Я позвоню ему сейчас или после обеда. А как с Галиной Петровной?

— Плохо, для нее это шок. Ведь когда-то погиб Владимир, а теперь и Оксана на грани. Но я сказала, что Лидочку спасли, и она как-то пришла в себя. Сказала, что завтра пойдет за визой. Я ей пошлю справку из больницы, чтобы визу оформили скорее. Надеюсь, что через неделю она будет здесь. Ее присутствие важно юридически.

— А израильские родственники не могут обратиться в Министерство иностранных дел, чтобы дипломаты в Москве попросили бельгийское консульство ускорить выдачу визы из гуманитарных соображений? Но ты в этом разбираешься лучше, чем я. Когда за тобой приехать?

— Попробую созвониться с мамой и Эйтаном. У Эйтана среди родственников имеются работники МИДа. Я сегодня буду ночевать здесь: договорилась, и мне выделят палату. Приезжай завтра перед обедом.

— Хорошо. Пока.

Следом Генри сразу позвонил по номеру, полученному от шефа. Пересказал ситуацию, из-за которой беспокоит. Адвокат, судя по голосу, был весьма немолод — сперва начал сварливо отказываться заниматься чем-то в Брюгге: мол, у него слишком много работы в Брюсселе. Но когда Генри назвал имя человека, давшего ему этот номер, переменил тон и перешел на вполне деловой разговор. Генри подчеркнул, что шансы Оксаны выжить оцениваются врачами как незначительные. В связи с этим возникают обстоятельства, когда необходимо добиться опекунства над родившимся ребенком. Адвокат стал задавать конкретные вопросы:

— Перечислите возможных опекунов, их степень родства с младенцем.

— Я являюсь отцом, но брак с матерью ребенка не был зафиксирован. Есть сводная сестра матери ребенка, А также родная бабушка ребенка. Других близких родственников нет.

— Материальное положение потенциальных опекунов и ребенка?

— Я владею примерно полутора миллионами евро, домом в Чехии, гражданин ФРГ. Сестра матери владеет примерно семью миллионами евро, домом в Брюгге, квартирой и участком с домом в Израиле, не замужем, возраст — двадцать один год, гражданка Израиля, последние два года управляет состоянием матери ребенка. Бабушка не имеет состояния, живет в собственной квартире в Петербурге, уважаемый профессор экономики, вдова, гражданка России. Намерена приехать в ближайшие дни в Брюгге. Ребенок должен унаследовать, в случае смерти матери, около тринадцати миллионов евро. Мать — гражданка России.

— Более или менее понятно. Проблема в том, что мать — гражданка России, ребенок родился в Бельгии, а увезти его предполагается в Израиль, и там осуществлять опеку. Возникает вопрос о передаче юрисдикции. И суду придется его решать. Суд также заинтересуется, нет ли у соискателей опеки материальных интересов. Если бы у вас были документы о продолжительной совместной жизни с матерью ребенка в Бельгии, проблемы не было бы. А пока наиболее предпочтительным является вариант передачи опекунства сестре матери, учитывая ее состоятельность и владение вопросами управления наследством. Если вы подготовите согласованное всеми родственниками решение о передаче опекунства сестре матери, думаю, что проблемы удастся решить. Но учтите, у ребенка по праву рождения будет гражданство Бельгии.