Читать книгу "Пепел победы - Дэвид Марк Вебер"

Однако хевы, явно ошеломленные нанесенным им ущербом, неожиданно сбросили собственное ускорение. «Лисандр» уходил от них, хоть и медленнее, чем хотелось бы.

Вице-адмирал мгновенно оценил ситуацию. «Лисандр» лишился парусов Варшавской, теперь он не мог увести корабль из системы, но, по крайней мере, у него была возможность снять экипаж. Его супердредноуты, ни один из которых серьезно не пострадал, снизили скорость до той, какую мог поддерживать поврежденный линейный крейсер, заслонили его корпусами и демонстративно дали по хевам бортовой залп, в то время как товарищи «Лисандра» по эскадре подошли к нему вплотную. Это был рискованный маневр, ибо без использования полного потенциала кораблей класса «Харрингтон/Медуза» превосходство в силах оставалось на стороне хевов, а использовать этот самый потенциал полностью командир пикета не имел права.

Но хевам хватило и того, что они получили. Как будто с исчезновением объединяющего начала (наверное, хмуро подумал Трикупис, так оно и было: среди уничтоженных его огнем кораблей, скорее всего, находился флагман) они утратили первоначальную решимость и позволили пикету медленно оторваться и выйти из-под обстрела. Правда, их корабли проводили отходящего противника несколькими ракетными залпами, но целям, защищенным «Призрачным всадником», это не причинило существенного ущерба, так что Трикупис с Мэлоуном остались весьма довольны результатом.

Полностью сняв экипаж с «Лисандра», они в соответствии с инструкциями, полученными от сэра Томаса Капарелли и Уэсли Мэтьюса, продолжили отступление. Уцелевшие корабли оперативной группы 12.3, мрачно наблюдая за уходящим неприятелем, занимали захваченную ценой тяжких потерь систему, не имея понятия о том, что выполняли при этом замысел верховного командования противника.

Глава 27

— Черт меня побери, а ведь и вправду работает!

Коммандер Скотти Тремэйн уселся в командирское кресло на борту «Бэд-Пенни» и покачал головой. Сигнатура «Гидры-шесть» высветилась на дисплее ярко-зеленым цветом, означавшим объект, прикрытый активированной гравистеной. Что было интересно, поскольку «Бэд-Пенни» находился непосредственно за кормой ЛАКа лейтенант-коммандера Родена.

— Ага.

Сэр Гораций Харкнесс ввел запрос в дополнительный терминал, расположенный слева от основного пульта инженерной секции, присмотрелся к цифрам и нахмурился.

— Осталась интерференция с кормовыми узлами, — доложил он. — Ничего страшного, но при определенных условиях это может стать проблемой. Здесь какая-то гравитационная турбулентность.

Он ввел дополнительную команду и вывел на главный дисплей Тремэйна крупномасштабную схему кормовой части клина «Головореза»; курсор замигал, обозначая участок, где кормовая гравистена должна была идеально слиться с крышей импеллерного клина ЛАКа.

— Видите, сэр?

— Вижу, — подтвердил Тремэйн и, присмотревшись к изображению, ввел еще одну команду.

В соответствии с ней компьютер смоделировал схему распределения энергетической плотности по поверхности выделенного Харкнессом кормового щита. Увеличив масштаб проблемного участка, коммандер хмыкнул.

— Ого! Вдоль турбулентной зоны плотность стены понижается на семьдесят процентов, а непосредственно у края падает почти до нуля. Паршиво.

— Ну не так уж и плохо, — донесся со стороны тактического пульта голос энсина Пайн. — Турбулентность не так уж велика, а вероятность, что плохие парни ухитрятся нанести удар точно в эту узкую щель, и того меньше. Во всяком случае, по сравнению с прежней возможностью шарахнуть прямо «под юбку» это большой шаг вперед.

— Не спорю, Одри. Но уж если мы решили конструировать эту штуковину, то почему бы не попробовать сделать ее по-настоящему хорошо. Тем более что мы точно знаем: это возможно. У «Ферретов» никаких зазоров нет.

— Нету, — согласился Харкнесс— Зато, с другой стороны, у Бюро кораблестроения есть чертова уйма инженеров и мощных компьютеров, так что возможности моделирования у них малость не те, что у нас. Не говоря уж о том, что генератор у них внутри корпуса, то есть им куда проще подобрать для него оптимальную схему размещения. Мне, конечно, неохота это делать, но вынужден признать, что Больгео чертовски хорошо поработал.

— Бога ради, только не говорите этого ему, — предупредила Пайн. — Они со Скутером и Польком уже и так зазнались сверх меры: вчера отмечали свой успех у Демпси. И чуть не отбили руки, хлопая друг друга по плечам.

Харкнесс, а за ним и весь экипаж покатились со смеху. На космической станции «Вейланд», так же как на «Гефесте» и «Вулкане», находился филиал широко известной ресторанной сети. С тех пор как Адмиралтейство приняло решение превратить Мантикору-Б в место испытания новейших разработок, гражданские лица практически перестали бывать на «Вейланде», однако Демпси внакладе не остались: флот с избытком обеспечил их посетителями. Правда, прибытие на станцию каждого супердредноута знаменовалось инцидентами в питейном заведении, а буйный персонал ЛАКов адмирала Трумэн увеличил число инцидентов еще процентов на двадцать. Они даже предпринимали попытки превратить «Демпси» в собственный клуб, откуда посторонних надлежит выдворять взашей. Не то чтобы эти попытки увенчались успехом, но свободные от вахты экипажи крыла дневали и ночевали «У Демпси», поглощая чудовищное количество пива и беседуя на профессиональные темы.

Тремэйн надеялся, что обслуживающий персонал ресторана находится под контролем разведки, ибо горячительные напитки неизбежно развязывали языки, так что бармены и официанты поневоле слышали много такого, чего им слышать не следовало, и что очень хотелось бы узнать хевам. Метрдотель Никола Пакович относился к персоналу ЛАКов превосходно, делал им всяческие поблажки, и Тремэйн не раз замечал, как сам Никола или бармен Мигель Уильямс тихонько намекает разошедшимся флотским, что не обо всем можно орать на каждом углу. И все же…

— Они что, публично обсуждали этот проект? — спросил он.

Пайн захихикала.

— Нет, капитан. Вообще-то, они с лейтенантом Гилли и Шелтоном сговорились подбить какого-то беднягу энсина из Шестьдесят первого перекинуться с ними в картишки, по пятьдесят центов. И подбили: ободрали простофилю как липку. Но пока тасовали, сдавали да ходили, все время толковали о том, что придумали совершенно новую штуку. В чем она состоит, никто из них и словом не обмолвился, постороннему вообще в жизни бы не понять, о чем там разговор. Одни загадки, намеки да хвастовство. Бедолаге тому совсем голову задурили, а сами чем больше вливали в себя пива, тем больше радовались.

— Выигрышу или успеху затеи с кормовой стеной? — поинтересовался оператор РЭБ «Бэд-Пенни» лейтенант Хэйман.

— Насколько я понимаю, и тому, и другому. Про таких ребят, особенно Больгео, трудно сказать что-то определенное. Мне казалось, этот малый должен лопнуть от выпитого пива, но, судя по тому, как он обдурил того энсина, хмель не мешает ему помнить масть.