Читать книгу "Красная армия. Парад побед и поражений - Юрий Мухин"

Пройдя 10–12 километров, правая колонна, заметив впереди выпущенную противником ракету, по приказанию Светличного повернула обратно к исходному положению. Сам подполковник Светличный уехал от частей.

Начались паника и бегство.

Весь день 20 июля части 3-го отряда находились без руководства и без связи с 1-м и 2-м отрядами. Только к вечеру из лесу явился подполковник Светличный, и начали подходить одиночные бойцы и командиры из 1-го и 2-го отрядов без оружия.

По выяснении оказалось, что во время движения в ночь на 20 июля руководители 1-го и 2-го отрядов, услышав вдалеке шум моторов, посчитали их за танки противника. В испуге начальник артиллерии 134-й дивизии подполковник Глушков приказал бросить материальную часть отрядов, а людям спасаться, кто как может.

21 июля была выделена группа бойцов, одно орудие – вручены Глушкову, и приказано забрать оставленную им материальную часть. Однако и на сей раз он струсил, бросил людей и лошадей, а сам скрылся в лесу и больше к частям не подходил.

В результате преступной трусости подполковников Светличного и Глушкова в ночь на 20 июля сего года части 134-й сд, находившиеся в окружении, потеряли: около 2000 человек личного состава (разбежавшиеся из 1-го и 2-го отрядов), часть из них попала в плен к врагу; два дивизиона артиллерии, две батареи полковой артиллерии, много артиллерийских снарядов, более 10 пулеметов, около 100 лошадей и вооружение – оставлено немцам.

27 июля сего года подполковник Светличный с небольшой группой 60–70 человек прорвался на сторону частей Красной армии, оставил в окружении 1000 человек личного состава, раненых и остатки имущества 134-й сд, которые возглавил начальник 5-го отдела штаба 134-й сд капитан Баринов, и находился с ними в лесу до прибытия генерал-лейтенанта Болдина, под руководством которого они вышли из окружения 11 августа.

За допущенные преступления считаю необходимым предать суду военного трибунала

1. Бывшего командира 25-го ск генерал-майора Честохвалова как изменника Родине – заочно;

2. Начальника штаба корпуса полковника Виноградова;

3. Помощника начальника штаба корпуса полковника Стулова;

4. Военкома корпуса бригадного комиссара Кофанова;

5. Начальника политотдела корпуса полкового комиссара Лаврентьева

– за проявленные ими трусость, бездействие, паническое бегство от частей и запрещение частям оказывать сопротивление;

6. Начальника штаба 134-й сд Светличного;

7. Начальника артиллерии дивизии подполковника Глушкова

– за проявленную ими трусость, запрещение частям вступать в соприкосновение с противником и оставление врагу материальной части дивизии.

Главный военный прокурор В. Носов»

(ЦАМО. Ф. 913, оп. 11309, д. 70, лл. 160–165, публикация Н. Геец, «Военно-исторический архив», № 6 (21), 2001, стр. 113–119).

По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 5 мая 1942 года Честохвалов осужден по статье 58 п. 1 б (измена Родине, совершенная военнослужащим, добровольная сдача в плен) и приговорен к высшей мере наказания. При Хрущеве определением той же коллегии, но от 11 августа 1956 года дело прекращено «за отсутствием состава преступления».

Однако и в плену у немцев Честохвалову отсидеться не удалось – его пристрелили сами немцы из 7 роты, 112 мп, 20 тд.

В Интернете пишут, что Честохвалов как бы убит при попытке к бегству. И делают вывод, что он не сдался, так сказать, насовсем, а тоже пытался убежать. Однако мне такая версия не кажется убедительной, потому что прокурор очень уверенно описал этот эпизод, следовательно, имел несколько свидетельских показаний, подтверждающих друг друга.

Думаю, что здесь два варианта. Немцев был с десяток, и они сами оказались в окружении бегущего кадрового офицерства Красной армии. Они должны были опасаться, что генерала у них отобьют, посему пристрелили его. А когда выяснили, что кадровое офицерство боится стрелять и просто убегает, для оправдания своей поспешности сообщили в штаб, что генерал, дескать, хотел убежать.

Второй вариант: Честохвалов действительно хотел убежать, когда немцы показали ему, как они его презирают. Ведь они эту трусливую кадровую сволочь, сдававшуюся им в плен без выстрела, откровенно презирали. Вот, скажем, адъютант фельдмаршала Паулюса полковник Адам, попав вместе с Паулюсом в плен и удивившийся, что их пригласили пообедать за одним столом с советским генералом, написал: «Я подумал о нескольких генералах Красной армии, которые проходили через штаб нашей армии как военнопленные. Ими интересовался только начальник разведотдела, ответственный за сведения о противнике. Мы, офицеры штаба, считали ниже своего достоинства сказать им хотя бы слово. Перед отправкой в тыл им давали порцию пищи из походной кухни». Вполне могли и эти немцы из 7-й роты как-то выразить свое отношение к этой «руссиш швайн», что и подвигло Честохвалова на побег.

А вот еще документ, перевод с немецкого:

«Дело WF-03/26186. лл. 286–288

5 АК КП, 28.12.1943 г. Отдел разведки

Допрос перебежчика

23.12.1943 перебежавший в районе севернее Керчи разжалованный капитан 192-й штрафной роты 318-й стрелковой дивизии показал:

1. Личность. Мокин Василий, 1919 года рождения, уроженец г. Новгорода, русский, член партии. Закончил транспортный техникум в Новосибирске. Был капитаном, командиром батареи 122-мм минометов 1331-го стрелкового полка 318-й стрелковой дивизии. 12.12.1943 за дезертирство был разжалован, получил 10 лет с направлением на фронт искупать вину. Направлен был в 192-ю штрафную роту при 318-й стрелковой дивизии. 18.12.1943 эта рота в составе 180 чел. в Кротово была посажена на четыре катера для высадки на плацдарме у Еникале (Керченский полуостров). Немецкая артиллерия накрыла катер в 200 м от берега, часть людей спаслась. Катер с частью людей утонул. Командир роты погиб. Воспользовавшись создавшейся обстановкой, Мокин и еще три штрафника сбежали.

При высадке десанта на плацдарме у Эльтигена 1.11.1943 катер перебежчика тоже был потоплен, но люди спаслись. Это было у Железного рога (мыс). Спасшиеся были направлены в населенный пункт Соленое озеро. Утром 2.11.1943 они снова были посажены на катер для десантирования, но высадка не удалась, и они снова возвратились в Соленое озеро. Оттуда он решил бежать и находился в бегах до начала декабря. В начале декабря он был арестован в Старотитаровской и 12.12.1943 предстал перед судом трибунала 18-й армии. Был осужден и оказался в 192-й штрафной роте.

Мокин затем рассказал, что он осенью 1941 г. с частью сил 176-й стрелковой дивизии возле Большого Токмака (50 км севернее Мелитополя) попал в немецкий плен. С помощью своего брата, который уже работал на немцев, был привлечен к агентурной работе. В течение короткого времени его обучал один старший лейтенант.