Читать книгу "Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли"

– Сирил, не глупите, – резко вмешался Джон. Он повернулся к Шерингэму: – Мы ведь не знаем доподлинно, считает ли полиция, будто у нее имеются какие-либо твердые доказательства вины Пинкертона. По крайней мере, достаточно твердые, чтобы оправдать его арест. Если да, то главное сейчас – добыть доказательства его невиновности, даже если они и будут включать в себя улики против иных лиц – во всяком случае, в той мере, пока (если Сирил не перестанет донкихотствовать) эти сопутствующие улики не содержат настоящего доказательства чьей-либо вины. Выдвигайте сколько угодно теорий о виновности прочих лиц, Шерингэм! Полиция не разглашает таких вещей – и не шантажирует. Если встает выбор между просто лишь полицейскими подозрениями и свободой Сирила, пусть полиция подозревает кого угодно, пока ничего не в силах доказать. Так все ваши условия будут выполнены, Сирил, верно?

– Да, – обдумав его слова, признал я. – Да, думаю, на это я могу согласиться.

– Что ж, Килька, шеей рисковать тебе, а не нам, – заметил Шерингэм с неуместной игривостью. – Отлично, теперь мы знаем, на чем стоим. Хиллъярд, давайте, рассказывайте заново, заполните пробелы.

– Теперь надо рассказать ему все, – заметил я. – Даже то, что вы мне сообщили конфиденциально о взаимном алиби.

Джон кивнул.

– Силы небесные, ну конечно! – Шерингэм затушил окурок сигары и вытащил из кармана трубку. – Теперь вы должны рассказать мне все до мельчайших деталей. Сперва Хиллъярд, потом ты, Килька, а потом будем обсуждать до полуночи. На сегодня этого хватит, а завтра двинемся на поиски: посмотрим, что нам удастся найти, особенно же постараемся хоть временно приостановить суперинтендантовы поползновения засадить Глистика за решетку. Итак, к делу.

Сказано было грубовато, однако с более чем похвальными намерениями. Я начал вновь проникаться к Шерингэму теплыми чувствами. Во всяком случае, его твердая уверенность очень ободряла и обнадеживала.

Настолько обнадеживала, что я набрался смелости облечь в слова тайный страх, который доселе хранил в глубине сердца.

Дознание о смерти Скотта-Дэвиса было назначено на следующее утро, на одиннадцать часов. Я опасался, что у полиции набралось уже столько доводов против меня, что суд даст санкцию на мой арест, – о чем теперь и заявил Шерингэму.

К вящему моему беспокойству, он глядел на ситуацию довольно мрачно.

– Если они уверены, именно так все и будет. Если же нет, то скорее всего они постараются отложить дознание, чтобы у них было время поискать дополнительные улики. Но, боюсь, Килька, тебе следует готовиться именно к такому повороту событий.

Должен признаться, я буквально умолял его сделать все, что только в его силах, чтобы раздобыть до начала дознания хоть какие-то свидетельства в мою пользу. Как я указал, если мне придется ждать развития событий изнутри камеры, а не снаружи, мучения мои будут несравненно сильнее. Если же читатель сочтет мою настойчивость капельку недостойной, смею заверить, что случись ему самому столкнуться с угрозой заточения в темницу, увидеть, как двери ее уже разверзаются, чтобы поглотить его, – мало найдется таких камней, и даже огромных валунов, какие он не будет готов перевернуть, лишь бы отстрочить столь печальный исход.

– Я, конечно же, поговорю с суперинтендантом, – с сомнением в голосе произнес Шерингэм, – однако вряд ли мне удастся что-то у него вытянуть. Во всяком случае, теперь все в милости божьей. И если тебя, Килька, все же засадят за решетку, обещаю: мы в два счета тебя вызволим оттуда, если это вообще в человеческих силах.

Я хмуро улыбнулся, и мы приступили к обсуждению всех подробностей случившегося.

Разошлись по спальням мы уже сильно за полночь. К тому времени Шерингэм знал обо всей этой истории столько же, сколько Джон, и почти столько же, сколько я. Потому что я-то, разумеется, знал чуть больше, чем Джон. Например, я доподлинно знал, что не делал этого злополучного второго выстрела.

Глава 10

На следующее утро я проснулся ни свет ни заря в надежде, что Шерингэм тоже не станет залеживаться в постели. Еще до половины восьмого я полностью завершил утренний туалет и размышлял, что делать дальше, когда дверь моей спальни отворилась, и вошел Шерингэм в халате.

– Привет, Килька. Ранняя пташка, да? А я-то собирался вытащить тебя из кровати, посмотреть немножко окрестности.

– Я как раз о том же подумывал, – согласился я. – До завтрака еще час, не меньше.

– Отлично. Что ж, я и на десять минут тебя не задержу. И должен заметить, – усмехнулся Шерингэм, выходя из комнаты, – что это величайший комплимент, какого ты удостаивался за всю жизнь: заставить меня подняться в столь инфернальное время. Со мной таких ужасов лет десять как не случалось.

Я кивнул и улыбнулся, хотя в глубине души не считал постоянные напоминания Шерингэма о том, какое великое одолжение он мне оказывает, признаком хорошего тона.

Он скрылся в ванной, оставив дверь открытой, так что мне пришлось самому ее закрывать. Не выношу открытых дверей в помещениях, где мне случается оказаться.

Прошло лишь немногим более заявленного времени, и Шерингэм снова вошел ко мне, причем снова не удосужился приличия ради постучать, хотя на этот раз точно знал, что я уже не сплю. Я поднялся со стула, и мы вместе спустились вниз.

– Сперва осмотрим сцену преступления, – предложил он.

Мы вышли из дома и зашагали вниз по холму. На полпути я оглянулся и обнаружил, что вслед за нами идет какой-то человек. Меня вдруг пронзил острый приступ паники, что он каким-то образом воспрепятствует нашим расследованиям, хоть я прекрасно понимал, сколь маловероятен такой вариант. Это мелкое происшествие показывает, в каком печальном состоянии пребывали мои расшатанные нервы.

Я показал Шерингэму точное место, где лежало тело, и рассказал, в каком именно положении.

– Понятно, – наконец промолвил он, задумчиво осматриваясь. – По твоей теории, тот, кто его застрелил, прятался вон в тех зарослях, на повороте. По крайней мере, это единственное место, откуда можно стрелять прямо в спину.

– Ну не то чтобы у меня была прямо теория, – торопливо ответил я. Само собой, я упомянул такую вероятность вчера вечером в ходе обсуждений. – Всего лишь возможное объяснение.

– Ты не проверил, остались ли какие следы?

– Нет, я с тех пор тут не был.

Шерингэм повернулся к полицейскому, что наблюдал за нами от начала тропинки.

– Полагаю, ваши люди все тут обыскали? – дружелюбно окликнул он.

– Да, сэр, суперинтендант самолично прошелся, да и сержант Берри с ним, – отозвался полицейский, приближаясь к нам. Я с удивлением отметил, что он держится крайне почтительно и, по всей видимости, ничуть не возражает, что мы здесь. – Боюсь, мистер Шерингэм, вам тут ничего не найти. По словам мистера Хиллъярда, его скотинка тут уж пару раз как прошлась.

– О, вы меня знаете? – спросил Шерингэм, и, хотя меня снедала тревога, я все же невольно улыбнулся при виде того, как совершенно по-детски обрадовало его обращение по имени. – Откуда бы?