Читать книгу "Именем Корпорации! - Марк Романов"

Грей стоял, покачиваясь из стороны в сторону – обе его руки висели, в груди что-то искрило, в горле хрипело, но он продолжал пытаться что-то сказать, как-то изменить ситуацию…

– Умри, Матиаш Грей. Сдохни… – выдохнул Кловис, чувствуя, как к горлу подступает комок, и внутри разливается огонь. Обжигающее пламя гнева одного мохнатого бога. – Мне просто очень нужно твоё сердце. Ничего личного. Просто сердце.

Инульгем ударил когтями в грудину, пробивая керамику и кости. Нож отлетел в сторону, блеснув на прощание сталью, рёбра андроида раскрылись, словно взорвавшись, и Кловис торжествующе взвыл, сжимая в руке бьющийся комок искусственных мышц, щедро сдобренных контроллерами и проводящими схемами. На мгновение в голове мелькнула мысль, что Койот может и не принять жертвы, всё-таки Грей носил сейчас не человеческое тело, но в ладонь толкнулось щекочущее тепло. Бог ответил. Его смешливое величество вполне устроило подношение, и Инульгем почувствовал, как проваливается сквозь песок, а под ноги ложатся камни одной из тропинок между реальностями…

Патрик кое-как поднялся с песка, стараясь не думать о боли, разрывавшей всё тело. После того, как появившаяся из пелены маскировочного поля Таи утащила куда-то тело Льюиса, он остался совершенно один посреди развернувшейся схватки машин, агентов и выживших пилотов боевой техники. Какое-то время инквизитор думал, что его непременно накроет очередным оторванным сегментом брони, пролетавшим мимо, но после некоторого времени осознал совершенную безучастность к происходящему, положившись на судьбу.

Сражение затихло так же внезапно, как и началось, оставив после себя только треск статики, разорванных внутренностей машин и редких стонов всё ещё живых участников боя. Вуниш поднялся на ноги, пошатываясь и осматривая развернувшуюся картину. Рядом не было никого. Спенсер исчез, Гриффин и Таи тоже скрылись в неизвестном направлении, Грея видно не было, как, впрочем, и Кловиса. Поразмыслив немного, Патрик решил искать следы Матиаша, что заняло некоторое время, пока он налаживал чудом сохранившийся передатчик, спрятанный в коконе фиксирующей руку повязки. Приборчик коротко пискнул, проложив курс далеко на северо-запад.

Добравшись до места, Патрик понял, что безнадёжно опоздал. Квантовые блокираторы работали исправно, но под нейтрализующим полем не было никого, кроме безжизненного тела Грея, всё ещё смотрящего в небо широко распахнутыми глазами. В груди руководителя Ордо Вита зияла неровными краями жуткая рана, в которой до сих пор проскакивали слабые электрические импульсы.

По всему выходило, что койот вырвал у Грея сердце. Только вот сердца как такового андроид не имел, заменив его на простой контур жизнеобеспечения с дублирующими узлами передачи и перехвата управления. Впрочем, наличие данного нейронно-мышечного узла всё равно не спасло бы Матиаша. Полученные в схватке с боевыми машинами повреждения не оставляли никаких шансов выжить этому носителю части сознания.

Патрик подошёл поближе, шурша песком под ногами и тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. Если Кловис думал, что убил Грея, он сильно ошибался. Этот протез какашки вряд ли стал бы размышлять над тем, как именно причинить вред носителю-андроиду, позаботившись только о своём ритуале, с помощью которого и ушёл из-под нейтрализующего наны полога.

Вуниш сел рядом с андроидом, по старой привычке ладонью закрыв глаза мертвецу, и начал долгую процедуру извлечения кристаллов из черепа андроида. Новое тело можно было раздобыть, повреждения починить или убрать, а вот восстановить потерянную информацию не представлялось возможным. И раз уж Патрик провалил задание загнать Кловиса в ловушку, из которой тот бы не выбрался, то он хотя бы будет следовать последним инструкциям, спасая бесценные носители информации пережитых часов. Чтобы потом – когда, а не если – он вернётся обратно в знакомые коридоры Ордоса, положить их в бак с питательным и очищающим раствором, позволив общему сознанию Грея впитать новые данные.

Переход раскрылся совершенно бесшумно, и Вуниш ощутил слабый толчок в спину от мгновенно схлопнувшейся квантовой нестабильности. Кто-то, появившийся позади Патрика, осторожно сделал несколько шагов по песку, обходя инквизитора по широкой дуге. Вунишу стало совершенно всё равно, что случится дальше. Кристаллы с данными уже покоились в противоударной пробирке с вязким веществом, надёжно спрятанной в поясном ремне.

– Добрый вечер, инквизитор, – раздался низкий голос рядом с Патриком. Вуниш поднял взгляд на подошедшего незнакомца, разглядывая его в тающей ночной темноте. Света исчезающих в предутренней дымке звёзд едва хватало, чтобы рассмотреть черты человека в строгом тёмном костюме, так нелепо смотрящемся в пустыне. Утро потихоньку вытесняло ночь, и до полного торжества света и палящего солнечного безумия оставались считанные минуты. В пустыне не бывало долгих рассветов или закатов.

– Доброе утро, – слегка кивнув, ответил Патрик, оценив иронию происходящего. – А вам здесь тоже что-то надо, или мимо проходили? – криво улыбнулся он.

– Позвольте представиться, – продолжил высокий мужчина в строгом костюме, – я представитель Корпорации по делам высшей секретности, вы можете называть меня Николо.

– И вы из Корпорации? – спросил Вуниш. Что прозвучало, как «И ты, Брут?»

– Мы и есть настоящая Корпорация, Патрик.

Николо прошёлся из стороны в сторону, шурша песком под ногами. Стремительно поднимающееся солнце уже позволяло рассмотреть его лицо и одежду, и инквизитор с удивлением отметил, что Николо ничем, по сути, не отличается от самого обычного человека, не считая, пожалуй, пары вещей. Внешне Николо был на редкость слащав и должен был бы являться действительно привлекательным, смахивая на лицо с агитационных плакатов или на живое воплощение эдакого дамского красавчика. Но вот другая отличительная черта, кольнувшая подсознание Патрика, выделяла его из толпы однообразно красивых и ухоженных политиков, чиновников и общественных деятелей гораздо сильнее.

То самое неуловимое чувство, позволявшее Вунишу безошибочно выделять из толпы людей наномодифицированных агентов или поклонников биоимплантаций, спокойно констатировало отсутствие этих самых изменений в организме представителя Корпорации.

– Вы удивлены? – с ноткой интереса спросил Николо, заметив реакцию Патрика на свою внешность. – Дело в том, Патрик, что я хотел предложить вам работу, – продолжил он без предупреждения, показав, тем самым, что времени на предварительные ласки больше не осталось. – Ваш Ордос и так давно отошёл от безумия нанов. Вы сами вполне подходите по всем параметрам для того, чтобы вступить в ряды истинных представителей действующей власти Терры и её колоний.

Вуниш отметил про себя, что Николо не стал сыпать красивостями и литературными агитационными лозунгами про всемогущество и силу Корпорации, а назвал вещи своими именами. Вот так, не больше и не меньше, Терра и её колонии.

– Подхожу по параметрам? – Патрик зачерпнул горсть песка и просыпал её сквозь пальцы, наблюдая за тонкой струйкой. – И как это понимать?

– Дело в том, Патрик, что настоящая Корпорация давно уже отошла от гонки нанофетиша. Её основатели, включая и вашего начальника, – он позволил себе лёгкий кивок на распотрошённое тело Грея, – могут сколь угодно долго играться в своё противостояние, упираясь рогами друг в друга, в свои первоначальные принципы или в острые грани морали. Но те, кто пришёл на смену первым и известным основателям, решили пойти другим путём. Мы не используем наны в том привычном виде, в котором это делают агенты, – здесь его тон немного изменился, став холоднее. – Развёрнутая сеть нынешней Корпорации может позволить себе пользоваться разовыми инъекциями нанопрепаратов, выращивать с их помощью органы и ткани, но после того, как происходит первый цикл деления, отработанные наны выводятся из организма естественным путём. И, поверьте мне, Патрик, каждый из тех, кому пришлось воспользоваться подобным способом реабилитации, испытывает непередаваемый дискомфорт от осознания происходящего. Можете считать это своего рода преступлением против морально-этических принципов, схожим по психологической подавленности с тем, что испытывает, скажем, монах, преступивший целибат против своей воли, но под давлением обстоятельств.