Читать книгу "Ричард Длинные Руки - Гай Юлий Орловский"

Сзади хрипло ругался Рудольф. На нем иссекли доспехи, разбитый шлем остался на дороге, мокрые от пота красные волосы повисли грязными сосульками. Ухо и вся правая сторона взмокли, только так можно догадаться, что там кровь, но выглядит он живее меня. По крайней мере, есть силы ругаться.

Я вертелся в седле, рубил мечом и бил молотом. Страх прошел, едва не только я, но и мое тело ощутило, что акселерация – это не только рост, но и рефлексы, которые не снились воинам битвы при Ватерлоо, а уж тем более – в рыцарские века.

Последних мы сбросили с косогора. Наши кони хрипели, страшась спускаться по такой крутизне. Ланзерот первым соскочил, быстро повел своего жеребца в поводу. Асмер и Рудольф шли позади, отстреливались, принцесса тоже быстро и довольно умело стреляла из короткого степняцкого лука. Я оборачивался и метал молот. Еще не верилось, что мы прорвались... Но что с повозкой?

– Бернард! – крикнул я. – Что с повозкой? За спиной послышались крики. Несколько удальцов погнались, один не удержался, упал и съехал на спине Бернарду под ноги. Тот молча наступил ему на горло, обернулся. Глаза отыскали меня.

– Что? Не слышу?

– С повозкой что? – заорал я. – Мы ж прорвались, потому что повозка...

Рудольф ухватил меня за плечо, развернул к спуску и толкнул в спину. Я поневоле побежал, прыгая через камни, деревья мимо мелькали с ужасающей скоростью, пытался затормозить, но склон чересчур крутой, сзади огненное дыхание коня, сомнет, скотина...

Бежал я долго, ежесекундно ужасаясь возможности расшибиться в лепешку о встреченные деревья. Наконец ровная поверхность долины ударила под ноги, будто я спрыгнул на Юпитер с его чудовищным тяготением. Ланзерот помог взобраться в седло священнику, оказывается, захватили и запасного коня, и все вообще у них по плану, принцесса уже в седле, Асмер возбужденно стирает кровь со лба, дышит хрипло, правая ладонь зажимает рану в боку.

Я огляделся дикими глазами. Солнце уже опустилось за край, багровое страшное небо нависает тяжело, словно пропитанный горячей кровью полог гигантского шатра. Принцесса и священник вместе шептали над Асмером, потом над Бернардом, а когда подошли к Рудольфу, тот резко отстранился:

– Не надо! Посмотрите, что с Диком.

– Но я видела, – начала принцесса настойчиво, – как тебе рассекли плечо.

Она осеклась. В доспехе на плече зияла трещина, запекшаяся кровь покрыла края, но Рудольф крепко держал огромный топор, и было видно, что рана, если она еще есть, совсем не беспокоит.

Сияющие лица Бернарда и Асмера показались неуместными, я сказал со злостью:

– И чего добились? Спасали драгоценные шкурки? Но святые мощи в их руках!

Бернард тяжело взобрался на коня, ухватил поводья.

– Ты уверен? – пробасил он хрипло. – Ты точно видел?

– Да! – прокричал я. – Ладно, рухнули в пропасть, какая разница? Достанут они, a не мы! Я же говорил, что там засада! Я же говорил, что не пройти с шестеркой волов И громоздкой телегой! Да что вы все за тупые такие?

Бернард вскинул ладонь, я задохнулся от злости, но умолк. Асмер с трудом снял шлем. Буркнул, не глядя на меня:

– Бернард, парень доказал, что он не враг. В любом случае, скажи ему...

Бернард крякнул:

– Да, помню, я пообещал ему что-то. Дик, ты не совсем прав. Понимаешь, мы не должны были тебе это говорить. Все-таки ты чужак, не так ли? А на карту была поставлена судьба нашего королевства. Может быть, даже вся война с Тьмой...

Я умолк, чувствуя неладное, переспросил:

– Ты о чем?

– Да ведь...

По косогору с каменным грохотом скатилось еще двое. Молот из моей руки вырвался как будто сам по себе. Я почти удивился, так как держал его вроде бы рядом в мешке. То есть, начал пользоваться им автоматически, на уровне рефлексов.

Асмер выстрелом из лука пригвоздил к земле второго. Ланзерот крикнул властно:

– В галоп! Нужно оторваться!

Асмер успел крикнуть жизнерадостно:

– Если наше наступление как по маслу, значит – прем в засаду.

Конь под Бернардом встал на дыбы, ржанул и понесся вскачь. Весь отряд метнуло через долину в сторону ближайшего леса, как будто нами выстрелили. Мой конь помчался вместе со всеми, не дожидаясь приказа. Я злился, не получив ответа, ибо ясно же, что мы прорвались только благодаря попавшей в руки врага повозке с мощами Тертуллиана.

По багровому небу то и дело пролетали странные птицы, чересчур крупные, как только и летают, но я читал, что по законам аэродинамики даже жук не должен летать, но жук этих законов не знает и потому летает. Эти же птахи с кожистыми крыльями гигантских летучих мышей летают по кругу, а если круг провести по земле, то он, как яркий свет прожектора с полицейского вертолета, будет перемещаться вместе с нами.

Мой конь сам догнал Асмера, я рискнул предположить:

– Наблюдают. А если как-то сообщают?

– Конечно, сообщают, – ответил Асмер. – Сейчас остатки погани, что впереди, стягиваются в нашу сторону. Все засады снимаются с мест!

В суровом голосе мрачная гордость, грудь колесом, ноздри раздуваются, а глаза горят отвагой. Я стиснул челюсти, посмотрел в прямую спину Ланзерота, стиснул зубы так, что заломило в висках. Тот вообще само воплощение благородства и отваги. Которое отдает противнику свой меч, если у того вдруг сломается.

Глава 32

В лес влетели на полном скаку. Если на равнине еще что-то можно разглядеть, то в лесу хоть глаза выколи, а тропка узкая, пришлось вытянуться цепочкой по одному. Мне показалось, что даже лес здесь иной: деревья слишком толстые, узловатые, на стволах наплывы, грибы, толстый слой мха, чернеют дупла, быстро – быстро сверкают желтые глаза и тут же исчезают. Даже орешник, боярышник, терновник – все злое, дикое, растопыристое, а где и есть просветы между деревьями, то либо до самой земли свисают зеленые космы мха, либо перекрыто тугой паутиной – толстой, как тетивы большого лука, а пауки громадные, как воробьи.

Наверху мелькнул красный огонь, стремительно перескочил с одного дерева на другое. Я едва не метнул молот – всего лишь белка, хоть и слишком большая. А с толстой коры нас провожали угрюмыми блестящими глазами крупные, как черепахи, жуки в панцирях с металлическим отливом. На головах зазубренные рога – палец перекусят с легкостью.

Ветви то и дело закрывали звездное небо. Меня несло через темноту, сердце сжалось. Я пригибался, укрывался за конской гривой, но чувствовал себя беззащитным, как улитка без панциря. Это не в коробке автомобиля, скорее на мотоцикле через лес с завязанными глазами: колени торчат, а железобетонные стволы проносятся в миллиметре от моих коленных чашечек.

Впереди между конских ушей иногда возникал серебристый волшебный мир. Навстречу неслась высокая сочная трава, на стебельках блестящие кузнечики и жучки, все залито лунным светом, в воздухе пляшут крохотные человечки с прозрачными крылышками, но я не успевал ахнуть, как конь с грохотом вламывался в черноту, дальше стук копыт в ночи, треск сучьев, в плечи и по ногам то и дело больно бьют, хватают, пытаясь выбросить из седла.