Читать книгу "Вихри Мраморной арки - Конни Уиллис"

— Да. — Мы отправились через лабиринт коробок и электрических проводов к месту, где лежала Эвелина. На полпути Лако остановился, словно внезапно о чем-то вспомнил:

— Эта… штука, которую они подцепили, довольно-таки жуткая. Эвелина… В общем, ты морально подготовься.

— Я журналист, — пояснил я, чтобы у Лако не возникло вопросов, если у меня будет недостаточно потрясенный вид. Впрочем, объяснения не потребовалось — ужас изобразился сам собой. Эвелина выглядела так же жутко, как и в прошлый раз.

Лако укрепил у нее на груди какое-то непонятное устройство, подсоединенное к паутине проводов над головой. Я установил транслятор. Делать с ним было особо нечего, пока Эвелина не заговорит, но я демонстративно повозился с кнопками. Бея смотрела на меня во все глаза. Лако натянул защитные перчатки и склонился над койкой.

— Я сделал ей укол полчаса назад — она через несколько минут проснется.

— Что ты колешь?

— Дилаудид и морфий — то, что было в наборе первой помощи. Еще были капельницы, но они все время протекают.

Он сказал это так буднично, словно не испытывал ужаса, пытаясь поставить капельницу на руку, способную порвать прочнейший пластик в лоскуты. Похоже, внешний вид Эвелины его совсем не устрашает.

— Дилаудид вырубает ее примерно на час — после этого она находится в сознании, но ей очень больно. Морфий снимает боль — но от него она вырубается через две минуты.

— Пока мы ждем, я покажу бее транслятор, ладно? Если я разберу его у нее на глазах и все объясню, то есть шанс, что назавтра он останется нетронутым.

Он кивнул и склонился над Эвелиной.

Я снял чехол с корпуса транслятора, жестом подозвал бею и продемонстрировал ей каждую кнопку, колесико и рукоятку. Я даже разрешил ей за все подержаться, вытащить и сунуть в рот, после чего позволил разложить все по местам. В процессе этого увлекательного занятия снова отключилось электричество, и мы минут пять сидели в потемках, но Лако даже не подумал встать и зажечь соляриновую лампу.

— Это все из-за респиратора, — объяснил он. — Борхардт тоже им пользуется. Генератор не выдерживает.

Жаль, без света мне было толком не разглядеть его лица. Охотно верю в маломощность генератора — в лисийском лагере свет постоянно вырубало и без респираторов. И все же мне казалось, что Лако лжет и основная причина, по которой генератор не выдерживает, заключается в двустворчатом рефрижераторе, что стоял рядом с клеткой. Что в нем хранится? Кока-кола?

Зажегся свет. Лако склонился над Эвелиной, а мы с беей сунули на место последний чип и собрали транслятор. Я вручил бее перегоревший предохранитель, и она забилась с ним в угол.

— Эвелина! — позвал Лако.

В ответ послышалось невнятное бормотание.

— По-моему, пора, — обратился он ко мне. — Что ей нужно сказать, чтобы ты настроил транслятор?

Я попросил его прикрепить к пластиковому пологу микрофон на зажиме.

— Пусть скажет «рефрижератор». — Я тут же понял, что хватил через край. Эдак можно снова очутиться в клетке. — Да что угодно — пусть представится, что ли.

— Эви! — Голос Лако звучал на удивление нежно. — У нас есть прибор, который поможет тебе говорить. Назови, пожалуйста, свое имя.

Она что-то произнесла — но транслятор не расшифровал.

— Микрофон далековато, — предположил я.

Лако приспустил полог, и в приборе загудело. Я покрутил колесико настойки, но ничего не получилось.

— Еще раз. Прибор не улавливает. — Я нажал на повтор, пытаясь воспроизвести сказанное слово, но наружу выходило только гудение. Может, бея засунула одну из трубок задом наперед?

— Давай попробуем еще разочек, — нежно попросил Лако. — Эвелина?

В этот раз он склонился так низко, что практически касался ее.

Сплошное гудение.

— Что-то с прибором, — сказал я.

— Она говорит не «Эвелина», — сообщил Лако.

— А что?

Лако взглянул на меня.

— «Послание».

Свет снова вырубился — всего на несколько секунд. Стараясь, чтобы мой голос звучал неторопливо и спокойно, я произнес:

— Ладно, попробую настроить на «послание». Пусть повторит.

Загорелся свет, на трансляторе вспыхнула лампа, и раздался женский голос: «Послание». А потом еще: «Нужно тебе сказать».

Воцарилась мертвая тишина. Странно, что транслятор не уловил бешеный стук моего сердца, преобразовав его в слово «Попался».

Свет потух — в очередной раз и надолго. Эвелина хрипела все громче и громче.

— Переключи респиратор на батарейки.

— Этот не подключается к автономному питанию. Сейчас принесу другой. — Лако вытащил фонарик, зажег с его помощью соляриновую лампу и куда-то с ней исчез.

Я на ощупь придвинулся к койке и чуть не упал: бея сидела по-турецки на полу и обсасывала предохранитель.

— Принеси воды, — велел я ей и обратился к Эвелине, ориентируясь по ее хрипам: — Это я, Джек. Мы с вами уже общались.

Хрипы прекратились, словно она задержала дыхание.

— Я отдал послание Римлянину лично в руки.

Она что-то сказала, но транслятор был слишком далеко. Правда, мне послышалось слово «свет».

— Я сразу же к нему отправился — как только ушел от вас вчера.

— Хорошо. — В этот раз ответ прозвучал четко. Вспыхнул свет.

— Что было в послании, Эвелина?

— В каком послании? — спросил Лако.

Он положил респиратор рядом с кроватью. Теперь я понял, почему Лако не хотел им воспользоваться. Эта модель крепилась к трахее и не позволяла говорить.

— Что ты сказала, Эвелина? — спросил Лако.

— Послание. Римлянин. Хорошо.

— Это бессмыслица, — заявил я. — Может, морфий все еще действует? Задай ей вопрос, на который знаешь ответ.

— Эвелина, кто был с тобой на Хребте?

— Говард. Каллендер. Борхардт. — Она умолкла, словно припоминая: — Бея.

— Хорошо, не нужно перечислять всех. Что вы сделали, когда нашли сокровище?

— Отправили бею к Римлянину. Ждали.

— Вы заходили в гробницу? — Он уже не раз это спрашивал — по голосу чувствовалось. Правда, на последнем вопросе его тон изменился, и я напрягся, ожидая ответа.

— Нет, — четко ответила она. — Ждали Римлянина.

— Что ты вчера сказала, Эвелина? Я не разобрал. Но теперь у меня есть транслятор. Что ты хотела сказать?

Что она ответит? «Не важно — мое поручение выполнил другой»? У меня промелькнуло подозрение, что она не отличает нас друг от друга. Сотообразные рубцы покрывают ей уши изнутри — она не узнает наши голоса. Хотя нет, конечно: Эвелина до самого конца четко знала, с кем говорила. Но в тот момент я затаил дыхание, занеся руку над кнопкой транслятора. Я боялся, что она перепутает Лако со мной, выдаст меня. Но больше всего я надеялся услышать, что было в послании.