Читать книгу "Игры рядом - Юлия Остапенко"

— Что ты здесь делаешь? — спросил Роланд, не поднимая головы.

Я ждал этого вопроса. Ответа на него у меня не было, но я его ждал.

— Я домой приехал, — очень тихо ответил я, хотя знал, что это неправда. Давно уже неправда.

Роланд шумно и жадно отпил из кружки, утер губы тыльной стороной ладони, по-прежнему не глядя на меня.

— Слушай, — сказал он. — Если бы ты был командиром отряда, и к тебе пришел человек, который чуть не на твоих глазах увел группу людей своего союзника… а потом, проникнувшись доверием другого своего союзника, освободил Шерваля… и вместе с ним перебил половину гарнизона… ты бы что с таким человеком сделал?

Проклятье. Проклятье, проклятье, всё ведь было совсем не так! Конечно, для Роланда это было именно так, но…. люди Саймека сами пошли за мной, а Шерваль… Роланд, ты ведь не дышал запахом Урсона? Он не прижимал тебя к зубцу стены и не лапал тебя своими гадкими маленькими руками. Твою мать. Как тебе это объяснить?!

Это нельзя было объяснить, потому что правдой все это было только для меня. А для Роланда правда то, что он только что сказал. И возразить на это нечего.

— Я ни на что не претендую, — сказал я и понял, как глупо это звучит, еще до того, как Роланд поднял голову и посмотрел мне в глаза. Со всё тем же отрешенным, бессильным гневом.

— А на что ты, мать твою, мог бы претендовать, а? — его глос зазвенел — никогда раньше я не слышал в нем таких нот… — Ты шлялся хрен знает где полтора года, а когда вернулся, от тебя одни проблемы! С кем бы ты ни столкнулся. Проклятье, Эван, ты бы уж определился, чего хочешь. Мог вернуться тогда, сразу, когда люди Рича с тобой пошли — да я и сам бы, может, потом пришел, Жнец знает… Но что же ты сбежал-то опять?!

— Я не сбегал!

Да? Оставил людей, которые мне доверяли, на растерзание неубиваемой груде ржавого железа и отправился на благородные и романтичные поиски моей второй половины — это как называется?

— Ну и сидел бы там! Жнец уж с тобой! — зло выплюнул Роланд. — Народ успокаиваться стал опять, понемногу… а ты приперся к Урсону. Заварил там эту кашу, Шерваля выпустил. За каким хреном? Так нет бы потом с ним и дальше брататься — твое дело! Чего ты обратно поперся? Здесь ты зачем? Что ты сейчас сделаешь? Мало еще наделал, что ли? Уводить тут некого — народу и так мало, ценных пленников нет, ну, что бы еще?.. Может, меня теперь убьешь, как Ларса?

Это было уже слишком.

— Я его не убивал!

— Знаю. Флейм. Только сделала она это из-за тебя. И вот не знаю теперь, правильно ли она поступила…

У меня пересохло в горле. Можно было смочить его вином, но это как-то не пришло мне в голову: я просто сжимал кружку двумя руками и смотрел на Роланда, а Роланд смотрел в стол.

— Всё… совсем не так… Ларс… он… был человеком Шерваля…

— Здорово, да? — со злобой бросил Роланд. — Человеком Шерваля был Ларс, а выпустил его ты. И от Ларса за последние два года было немало пользы. А от тебя ничего, кроме вреда!

Он умолк, будто сам испугавшись того, что сказал, и вскинулся на меня. Я смотрел молча. Мне было нечего ответить.

— Эван, не знаю, где ты был те полтора года, но что-то они с тобой сделали. Ты как вернулся, только беды одни приносишь. Понимаешь, твою мать, или я недоходчиво объясняю? Раньше… без тебя представить невозможно было… что и как… А теперь мне уже страшно становится… Я ведь из-за тебя был вынужден уйти от Саймека. Еле ноги унес — они были уверены, что я тебе помог. Я не знаю, что от тебя ждать. Тебя здесь никто не знает. Твое имя начинают забывать. У них вон, новый герой — Олдос Парек, а как Зеленые его зарубили, вообще мучеником стал. Ты бы, что ли, стал мучеником? Всё равно бы больше проку было.

Стал бы. Эх, Рол, стал бы с превеликим удовольствием. Да только ни король Гийом, ни Шерваль, ни Йевелин мне такой любезности оказать не пожелали.

И ведь он прав. Проклятье, прав на все сто. Когда-то они не могли без меня, они шли за мной, им хотелось идти… но те времена миновали. Времена, когда я знал, куда их веду. Или думал, что знаю. Но пока я так думал, все получалось. Их вера в меня делала больше, чем когда бы то ни было мог сделать я сам. И вот теперь я снова веду… только, как оказывается, то в болото, то в зыбучие пески… то в кипящее озеро посреди серой пустыни… Кому-то из них это может и понравиться, но мне там места нет. Как я могу вести туда, где мне нет места?

Я подумал про Йевелин, про ее стиснутые руки, обезумевшие твари-зрачки… Это было быстро и казалось так легко. Но, боги, как же на деле это было трудно. Почти невозможно.

— Роланд, пожалуйста, — я услышал свой голос будто издалека и увидел, как Роланд вздрогнул. — Я хочу просто попытаться еще раз, последний. Это же всё, что я умею. Я…

— Ты этого больше не умеешь, — мрачно сказал Роланд и отодвинулся от бочки.

Я сглотнул застрявший в горле ком.

— Я научусь чему-нибудь другому. Буду просто рядовым… как… — он метнул в меня яростный взгляд, видимо, как и я, вспомнив отвратительно похожую ситуацию в пещерах Саймека, и слова замерли у меня на губах. — Проклятье, Роланд, ты же знаешь, что с тобой я так не поступлю! Ты всегда знал мое отношение к Саймеку! А Урсон был мне никто!

— Я тебе тоже никто, — проговорил Роланд, и я понял, что это правда.

Прошлое… оно… такое хрупкое. Его как будто и нет. Долгие годы я говорил себе, что его нет — что не важно, где и кем я родился, что из себя представляет моя мать, почему я решил ненавидеть то, что отказалось меня любить — и в конце концов, когда я уже поверил в это, оказалось, что прошлое — это что-то большее… Что-то, потерю чего ощущаешь, только когда поздно поворачивать назад. Я слишком многое принимал как данность — только потому, что, мне казалось, слишком многое меня отвергло. У меня отобрали игрушки, принадлежавшие мне по праву, — и я решил, что другие игрушки принадлежат мне так же безоговорочно, как те, первые… И я защищал их… Пока я защищал их, всё было хорошо. А потом я не смог. Мои игрушки умирали, им выпустили кишки, и они умерли, а одной из них прострелили горло арбалетным болтом, а еще одну сейчас, наверное, рвало за палаткой… Рвота течет по ее лицу, смешиваясь со слезами, и я не могу ее защитить. Я могу только ломать чужое, но не защищать свое.

Как Йевелин. Ты заразила меня, Йев, ты, ты…

Мы ведь здесь ради тебя.

Ради тебя, так же как я был ради себя в Черничном Замке… Хотел убить дракона… стать рыцарем твоего сердца… А здесь мы кого убьем, Йев? Кого мы здесь убьем?

— Так что же, мне уйти? — спросил я.

Роланд заколебался. Было очень просто для него сказать мне это тысячью разных слов, но одним — кажется, нелегко. Что ж, я его понимал.

— Хорошо, — проговорил я. — Уйду.

Он просто кивнул — коротко и устало. Мне вдруг стало смешно и горько.

— А что, Рол, — легко улыбнувшись, проговорил я. — Ты ведь всегда хотел занять мое место. Ну и как тебе? Нравится?