Читать книгу "Труба Иерихона - Юрий Никитин"

Настроение сразу испортилось, рифмы выпорхнули. А тут ещё вего сторону пошёл Вакуленко, потный и в пыли, туповатый сержант из Рязани.Чернов поспешно спрятал письмо в книгу.

Что там стряслось?

Вакуленко рассерженно проскрипел:

Сволочи... Брешут всякое...

Голос у него был сиплый, вечно простуженный, хотя последнийраз Вакуленко болел всего лишь расстройством желудка, да и то в детстве.

Что?

Вроде они высадились на Дальнем Востоке!..

Что? вскрикнул Чернов.

Их десант уже в Приморье, объяснил Вакуленко раздражённо.Черт, не понимаю...

Чернов поспешно вытащил из сумки крохотный приёмник, врубил.На первой же волне поймал торопливый захлёбывающийся голос:

... экспедиционный корпус был с ликованием встречен местнымижителями! В миротворцах все справедливо увидели единственную реальную защиту.Элитные части заняли оборону по берегу Амура, взяли под охрану мосты. Местноенаселение помогает, чем может...

Оцепенев, оба дослушали до конца, а когда пошла бравурнаямузыка, Чернов торопливо поискал новости других станций, отыскал без труда: всеинформационные службы передавали сенсацию, комментировали, высказывалисуждения, мнения специалистов, строили прогнозы дальнейшего развития событий...

Ну не сволочи? просипел Вакуленко.

Чернов ощутил, как сердце стиснула горечь. Сказал с трудом:

Но это ведь... от китайцев. Ты ж слышал, они вот-вот перешлибы через мосты на нашу сторону!.. Да им и мосты ни к чему. Переплыть реку долголи?.. На лодках, плотах... Эту массу не остановить...

А юсовцы остановят? спросил Вакуленко зло.

Юсовцы? переспросил Чернов. Сам знаешь, что остановят. Онитолько на словах всё о миролюбии да о невинной слезе ребёнка! Ты ж видел, чтоони здесь бомбёжками сделали. Мы трупы мирных жителей бульдозерами сгребали!..Они могут, не моргнув глазом, и китайцев встретить пулемётным огнём, пусть тамхоть одни бабы с детьми попрут. А вот мы не решимся.

Вакуленко опустил голову. Лицо темнело, наливалось дурнойкровью. Прошипел с ненавистью:

Но что? Что с нами случилось?

Вымираем, ответил Чернов.

Что ты сказал?

Что слышал. Дело не в сокращении рождаемости, ответилЧернов. Мне дед говорил, что вырождаемость начинается с момента, когда своюшкуру начинают ценить выше, чем шкуру... или даже сердце своего народа.

На стадионе американские солдаты пустились в пляс. Хватализа руки и русских, приглашали разделить веселье, но те вырывались, пошли кскамейкам, как проигравшая команда футболистов.

Вечером Вакуленко напился, устроил безобразную драку сюсовцами. Старшие офицеры вмешались, погасили ссору. Вакуленко отправили нагауптвахту, а юсовцам мягко попеняли, что не стоит так уж бурно выражать своюрадость. Русские медведи тупые, они не всегда понимают, что высадка в Приморьеэто спасение для самих же русских. Ну тупые они, тупые! Принимайте это вовнимание.

Утром всё вроде бы успокоилось, но к полудню сновасхлестнулись уже на стадионе. По расписанию в этот день русские миротворцымогли заниматься своим футболом, но американцы то ли перепутали день, то лирешили воспользоваться ситуацией, но заявились всей бейсбольной группой сполусотней болельщиков, таких же крепких и плечистых парней.

Угнетённые плохими вестями с родины, русские растеряннопогалдели, как рассерженные гуси перед стадом быков, но благоразумно началиуступать поле. Юсовцы сперва тренировались на одной половине, разделили стадионпо-братски, затем их капитан бейсбольной команды сказал бесцеремонно:

Ладно, ребята! Вам сейчас разве до игры?.. Валите отсюда.Скажите спасибо, что мы вас ещё и от албанцев защищаем!

Чернов стиснул зубы. Юсовец прав, албанцы русских ненавидят,постоянно пакостят, а иногда даже постреливают из темноты. Юсовцы в самом деленередко становились между русскими отрядами миротворцев и разъярённымиалбанцами, гасили страсти.

Значит, спросил он, теперь мы вам обязаны зад лизать?

Чернокожий сержант захохотал:

Лизать не надо. Но подставить свой зад можешь! У нас многиебелое мясо любят. Да и я не откажусь...

Чернов знал себя как интеллектуала и поэта. Он вырос сильными крупным, заслуга крупных родителей, но в душе оставался зайчиком. Сейчас вчерепе сверкнула красная молния. Он увидел изменившееся чёрное лицо срасширенными ноздрями, ударил в этот плоский нос, услышал страшный звериныйвизг, понял, что кричит он...

Как потом ему рассказали, драка завязалась сперва между ними чернокожим сержантом, затем по всему полю. Он успел разбить негру нос и выбилпередние зубы, после чего озверевший миротворец поверг его наземь двумястрашными ударами, а затем ещё и поносил на носках, почти поднимая тяжёлымиударами ботинок в воздух.

На негра набросились наши, юсовцы с готовностью вступилисьза своих. После короткой схватки русских вышвырнули за пределы поля. Там онипутались в кровавых соплях, грозились в бессильной ярости, ругались и вопили, июсовцы, чтобы закрепить победу, сыграли два бейсбольных матча, а потом, когдапришла ночь, зажгли прожектора и вовсю гоняли в регби здоровенные, накачанные,неутомимые, как настоящие боевые машины, нацеленные на победу.

Русские же до поздней ночи маялись в лазарете. Никто необошелся без ссадин и кровоподтёков, но у четверых были сломаны рёбра, уНиколаева треснула челюсть, а Семенчуку пришлось накладывать гипс на руку. Уюсовцев, как удалось узнать, никто серьёзно не пострадал, если не считатьсержанта-негра, которому Чернов выбил зубы.

Воздух в казарме был пропитан унынием. Стены сдвинулись, апотолок опустился, все дышали тяжело. Кто-то без конца глотал аспирин. Когдарядовой Пищенко попробовал взять гитару, на него окрысились и зашикали со всехсторон.

Чугунную тишину наконец нарушил сержант Тюпцев. Прокашлялся,сказал глухо:

И что теперь?

Никто не спросил, о чём он, отводили взгляды. Только Уляевбросил зло:

Сволочи...

Их тренируют круче, сказал Шевчук с унынием. И стероидамипичкают, всё по закону. У них мясо нарастает, как будто надуваешь камеру! А унас анаболики только из-под полы...

Их капитан сказал, бросил кто-то из глубины казармы, чтобольше нас на стадион не пустят!

Это капитан Мюллер?

Нет, капитан регбистов. И если албанцы захотят кого из наспристукнуть, они отвернутся.

Стены угрюмой казармы медленно, но неуклонно сдвигались,словно русских миротворцев запихнули в мусоросборочную машину, а теперьупаковывают в нечто компактное и не такое бесформенное. Дышать стало тяжелее.