Читать книгу "Гоблины. Пиррова победа - Андрей Константинов"

Крутов долго молчал. Потом ответил, с трудом выталкивая из себя слова:

— Я-то тебя могу довести. Вот только… Сам-то я потом как?

— Что как? Жить будешь. Дальше. А я… Ты же знаешь, Жека, я — православный. И ты православный. А там… Там самострельщиков не жалуют. Оно, конечно, я в рай и по другим темам не шибко захожу. Но хоть не за церковной оградой…

Женя медленно выпрямился, поднял с земли Наташин ПМ, сделал шаг назад.

— Ну что? — разлепил веки Зеча. — Пока-пока?

— Бывай, братишка! — прошептал Крутов.

И выстрелил Сергею под кадык…

Ленинградская обл.,

трасса М11 (Е20) «Нарва»,

20 сентября 2009 года,

понедельник, 17:04 мск

— …Уже вызвала? Умница! Мы сейчас продублируем вызов, да… Ольга! Держитесь там! Слышишь? Гриша будет у вас минут через пятнадцать… Да!.. Оленька, держитесь! Родные мои, только держитесь!!! — занемевшими от получасового сжимания трубки пальцами Мешок отключил раскаленный телефон и скомандовал: — Гриша, прижмись к обочине!

Холин молча перестроился в правый ряд, включил аварийные габариты, съехал с дороги и посмотрел на Андрея тревожно-вопросительно.

— Нападавших было двое. Зеча и… — Мешечко сглотнул подступивший к горлу ком. — И Крутов. Бой начала Наташка. Она подстрелила Зечу. В свою очередь они… Они попали в нее.

— Наташа жива? — испуганно опередил Холина Виталий.

— Она жива. Но Ольга говорит… короче, там всё очень плохо. Ольга открыла ответную стрельбу, и на штурм они так и не пошли. Зеча — труп. Крутов — уехал. Нежданова — убежала в лес… Твою мать!!! — Андрея затрясло, но он постарался как можно скорее взять себя в руки. Секундами собравшись с мыслями, возвратил интонации уверенные командирские нотки. — Значит, так: Гриша, ты сейчас летишь, именно что летишь, в Клишино. Делегирую тебе полномочия отплевываться там за меня лично и за весь коллектив в целом.

— Премного вам.

— Не стоит благодарности. «Скорую» Ольга вызвала, но, на всякий случай, продублируй звонок. Организуйте на месте поиск Неждановой, если она к тому времени не вернется сама. Что еще?… Да, свяжись с Ильдаром, пусть тот через дежурку ГУВД отправит две бригады: следственно-оперативную в деревню и группу захвата к нашей конторе. Мы с Виталей возвращаемся в город, там подбираем «бычков», делим и стартуем по крутовским адресам.

— Может быть, план «Перехват» на Женькину машину запросить? — предложил Вучетич.

— Смысла нет. Свою тачку он оставил в деревне, а сам уехал на машине Зечи. Ольге не удалось разглядеть ни модели, ни номеров. Просто черная иномарка, седан.

— А вот это совсем худо.

— Очень я сомневаюсь, чтоб после таких дел Женька обратно в город ломанулся, — мрачно высказался Холин. — Я бы на его месте уходил на Псковскую трассу и далее чесал вниз, к братьям-славянам. Хоть он, как ты, Андрей, говоришь и душегуб, но всяко не идиот.

— Захватить Нежданову им с Зечей не удалось. Следовательно, денег, на которые они рассчитывали, так и не получили.

— Что за деньги?

— Неважно. Это потом, — отмахнулся Мешок. — Нет, братцы, все-таки думается мне, что Крутов попытается напоследок в город прорваться. Чтоб перед уходом следы-концы зачистить и выкопать что-то наподобие нз-кубышки. Всё, народ, работаем!

Андрей и Виталий торопливо выбрались из машины, и Холин, втопив по газам, сорвался с места. Оставшиеся на обочине «гоблины», лавируя среди плотного автопотока, перебежали на противоположную сторону трассы и принялись тормозить несущиеся в город попутки…

Ленинградская обл.,

Кингисеппский р-он,

дер. Клишино,

20 сентября 2009 года,

понедельник, 18:17 мск

Столь массовое нашествие автомобилей самых разных моделей и окрасов деревенька Клишино переживала на своем недолгом веку в первый и, скорее всего, в последний раз. Одних только служебных милицейских набралось под десяток, и, учитывая возможный приезд начальника Главка и вице-губернатора, это был еще не предел. Хотя от обилия звезд на погонах понаехавших уже и без того рябило в глазах…

Перед дачей полковника Жмыха — желтый реанимобиль. Стоящий рядом с ним врач о чем-то взволнованно говорит по мобильнику…

Брошенная машина Крутова — все двери и багажник нараспашку — сиротливо ждет погрузки на эвакуатор…

Возле забора накрытый простыней труп Зечи. С ним будут разбираться позднее, потому как здесь всяко не горит…

Тут и там фотовспышки криминалистов и просто любителей всего «жареного»…

Там и тут вспышки зажигалок, нервное закуривание…

Два милиционера, торопясь успеть до темноты, на карачках ползают по дороге — ищут стреляные гильзы. Найдут, конечно, но не все, потому как бой был что надо…

Кто-то куда-то звонит, кто-то с кем-то переругивается, кто-то с кем-то перешептывается. Те, кому не с кем ругаться и шептаться, неприкаянно слоняются без дела — ждут вводных…

Из реанимобиля выскакивает испуганная медсестра. Она что-то кричит врачу и отчаянно машет рукой. Тот быстро убирает мобильник в карман белого халата и лезет в машину. С силой захлопывает за собой дверцу…

И на фоне всей этой суеты, всех этих полезных и не вполне телодвижений, единственным статичным пятном — ДВОЕ. Они сидят на крылечке дома, несколькими часами ранее выдержавшего профессиональную осаду. Снующие вокруг люди, с деликатностью и с уважением к чужому горю, стараются «обтекать» их по возможности незаметно, старательно отводя любопытствующие взгляды…

Холин утешающе (хотя какое тут к черту может быть утешение?) приобнимает перепачканную кровью Ольгу за плечи. Это кровь Наташи. Бесконечно долгие минуты до приезда врачей Прилепина дважды возвращала ее с того света, вручную запуская пробитое пулей легкое и накладывая жгуты из бинтов, которые сообразила отыскать в водительской аптечке Крутова. Уткнувшись лицом в грудь Холину, Ольга беззвучно рыдает, подрагивая всем телом…

Гриша нервно кусает губы. Чтобы хоть немного успокоиться, ему сейчас очень хочется закурить, а еще лучше — выпить. Хотя бы грамм сто пятьдесят. Он знает, что в машине криминалистов наверняка отыщется спиртное. Но Холин опасается оставлять Ольгу в таком состоянии одну, хотя бы даже и на пару минут…

Предупреждающе коротко взвизгивает сиреной реанимобиль, и Прилепина испуганно оборачивается. Ее опухшее, красное от слез, с безуминкой и обреченностью во взгляде лицо в этот момент отталкивающе некрасиво и кажется абсолютно чужим.

Медленно переваливаясь на кочках, реанимобиль выдвигается в направлении трассы, и служивый народ, расходясь, уступает ему дорогу. Чтобы следом снова «сомкнуть ряды» и продолжить свое муравьиное копошение…