Читать книгу "Театр теней - Кевин Гилфойл"

— Шел дождь, да?

Ему ответила Лин Белингем:

— Чуть раньше прошел ливень, а к тому моменту, как женщина пошла гулять с собакой, дождь почти перестал.

— Что еще?

— Мужчина в толстовке слышит ее шаги, бросает на нее беглый взгляд и убегает. Она берет собаку на поводок. Бежит к телу. Видит труп девушки. Звонит по мобильнику в полицию. На теле — ножевые ранения, следы удушения и сексуального насилия. Тело лежало в особой позе. Все признаки налицо.

— Личность жертвы?

— Очевидно, проститутка. Если даже копам известно ее имя, они его не разглашают.

— Улики есть?

— Да, кровь, помимо крови потерпевшей, и еще сперма. В полиции считают, женщина с собакой вспугнула его и не дала уничтожить следы. Да и дождь вовремя прекратился.

— Бог ты мой! А что с подозреваемым?

— Свидетельница не успела его рассмотреть. Сказала только, что он — белый. Но потом выступил Эмброуз и заявил, что они проведут анализ ДНК, сверят результаты со своей базой данных. Подозреваемого надеются определить к концу недели. Представьте, лейтенант сам вышел к журналистам и пообещал!

— Так, хорошо. Мне нужно мнение полиции, слово в слово, затем интервью со свидетельницей и статья о Тедди Эмброузе. Он занимался делом о маньяке с самого первого дня. Еще нужны хорошие фотографии полицейских, осматривающих место происшествия. Только не такие нечеткие и размазанные, как в прошлый раз.

Роли были распределены. Задания получены. Репортеры разошлись. Сэлли осталась.

— Что? — спросил Мэлик.

Она встала, закрыла дверь и произнесла:

— Еще немного, и мы упустим шанс.

— Какой шанс?

— На эксклюзивный материал.

— Выкладывай.

— Сам подумай, зачем Эмброузу публично заявлять, что через три дня у них будет подозреваемый?

Мэлик повернул стул, сел на него верхом, положив руки на спинку, и ответил:

— Потому что он слишком давно занимается этим делом — ожидания завышенные. Кроме того, логично предположить, что этого парня и раньше арестовывали по подозрению в совершении уголовных преступлений и что образец его ДНК есть у них в базе данных.

— Нет, — сказала Барвик. — Он решился на такое заявление потому, что подозреваемый у них уже есть, и им осталось только дождаться результатов анализа ДНК, чтобы убедиться, что это он.

Мэлик все понял:

— Тот тип, который за тобой следил.

— Вот именно!

— Это поспешный вывод. На Эмброуза давят, требуют назвать подозреваемого. После такого заявления его на пару дней оставят в покое, а наседать будут на команду детективов, его подчиненных. Обычные политические игры. Эмброуз поставил на то, что этот мерзавец окажется в их базе данных, вот и все.

Сэлли запустила руку в волосы и нетерпеливо произнесла:

— Стивен, хочешь, я скажу тебе, как все будет? В пятницу или, может, в четверг — вряд ли полиция допустит, чтобы о таком выдающемся успехе написали всего лишь в субботних газетах, — они заявят, что подозреваемым в недавнем убийстве является Сэм Койн. Они не станут упоминать маньяка из Уикер-парка, но всем и так будет ясно, что речь идет именно о нем, поскольку полиция обычно не устраивает пресс-конференции по поводу убийства проституток. Если он не успел бежать из страны, его задержат, но обвинений не предъявят, поскольку в их базе данных нет ДНК Койна. Его ни разу в жизни не арестовывали. Я проверяла. Они возьмут кровь Койна на анализ и, когда его ДНК совпадет с ДНК убийцы, попытаются установить его причастность к остальным убийствам.

— Может, и так.

— Но мы-то уже сейчас знаем, что это Койн. И мы — единственные, кто это знает. Надо дать статью в завтрашний номер. А иначе, если мы дождемся заявления полиции, «Трибьюн» достанется всего лишь роль подпевалы в общем хоре.

Несколько недель назад Мэлик изменил свое мнение о Сэлли Барвик и понял, что она может стать не просто хорошим, а отличным журналистом. Теперь он вновь пересматривал свою позицию. Сэлли могла стать великим журналистом. Великий журналист всегда решителен и честолюбив, всегда готов на отчаянный риск. Сэлли обладала этими качествами, а он нет. Именно поэтому сам Мэлик был всего лишь неплохим журналистом и со дня на день ждал, что его вытряхнут из редакторского кресла.

— Допустим, я дам согласие напечатать твой материал. О чем он будет?

— О том, что журналисты «Трибьюн» вели собственное расследование по делу маньяка из Уикер-парка, в ходе которого вышли на Сэма Койна. Что анализ его поведения в игре позволил обнаружить сходство между реальными и виртуальными убийствами. Что источник в полиции подтвердил: с некоторых пор Койн фигурирует в списке подозреваемых, и, когда они получат результаты анализа ДНК, версия о причастности Койна, по всей вероятности, подтвердится.

— Ты же вроде сказала, что у них нет ДНК Койна.

Она пожала плечами:

— Они вызовут его повесткой в суд, потребуют сдать кровь на анализ. Если он откажется, они убедятся, что находятся на правильном пути. И потом, есть куча других способов получить образец ДНК человека. Кофейная чашка, расческа. Вот увидишь, все сойдется. Просто я хочу написать об этом первой.

— Насколько надежный у тебя источник? — спросил Мэлик, внимательно наблюдая за Сэлли. Она сложила руки крест-накрест на груди и склонила голову. Он попытался вспомнить, чему их учили на семинаре по невербальным средствам коммуникации. Что же может означать ее поза?

Барвик подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

— Надежный. Но анонимный. Я даже не могу сказать, какую должность он занимает.

— Но мне ты ведь можешь сказать?

— Нет.

— Не расскажешь — не пущу материал в печать.

— Стивен, не обижайся, но на тебя и так сейчас давят со всех сторон. Я готова сесть в тюрьму, чтобы защитить этот источник, но я не хочу, чтобы тебе пришлось делать такой же выбор.

— Сэлли, это же моя работа!

— Это наверняка Койн. Поверь мне. Когда анализ крови это подтвердит, никто не станет задавать вопросы об источнике.

Мэлик задумался. Она предлагает сенсацию года. Все программы новостей, все телеграфные агентства, все газеты страны будут начинать репортажи со слов: «Как сообщает сегодняшний номер газеты «Чикаго Трибьюн»…» Если окажется, что Барвик неправа… что ж, намного хуже ему уже не станет. Если же она права, тогда неважно, что будет с ним. Черт, да через пять минут после ареста он может подняться на этаж к начальству и сообщить им, что увольняется! Он уже будет легендой журналистики.

— Насколько ты уверена в своей правоте?

— Я уверена, — сказала Сэлли. — Мне ведь есть что терять, Стивен, больше, чем кому-либо. А приобрести мы можем очень и очень многое, мы оба.