Читать книгу "Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова"

сильной некроманткой.

– А это не опасно? Зомби всякие, упыри…

– Любая профессия опасна, главное – быть в ней хорошим специалистом. Разве нет?

Соня пожала плечами. Профессия маникюрши… а ведь тоже опасность есть. К примеру, заразиться ВИЧ-инфекцией или гепатитом от кого-то из клиентов. Разное ведь бывает!

– Наверное. Я пока слишком мало знаю и об этом мире, и о некромантии, поэтому не могу вам ничего сказать.

– А я вас и не агитирую. Вы мать, вам лучше знать своего ребёнка. Просто здесь у неё есть такая возможность, а в вашем мире её не будет, вот и всё.

Соня кивнула.

Евгений подумал, что он удачно женится. Поймите правильно, Соню он и так любит, и женится всё равно, но если у Марты есть магический дар – это же отлично! Можно всем показать малышку и заявить, что он собирается обновить кровь браком с сильной женщиной. Слабая женщина некромантку не вы́носит и не родит! И именно талантом Марты могут объясняться несчастья при её рождении. Некроманты при рождении выплёскивают в мир некроэнергию, и очень часто мать погибает вместе с малышом… или просто погибает спустя какое-то время. Но об этом он лучше помолчит. Ни к чему сейчас это Соне говорить.

– А если Евгений решит удочерить Марту, её способности не пропадут?

– Нет, а должны?

– Евгений сказал, что при усыновлении меняется даже кровь… ДНК-код. То есть Марта будет его дочерью, а магия…

– Это свойство у неё не от мужа, а от вас, – отмахнулся Андреас. – У вас в роду… было.

– У меня?!

– Не знаю, по какой линии, но вижу, что это ваше свойство. Сами вы не маг и никогда не будете, но кто-то у вас в роду был… у вас нет родословной?

Соня едва не рассмеялась.

Родословная, ага! Две мировые войны, революция, репрессии, потом ещё перестройка, чтоб её… Тут с утра не знаешь, в какой стране проснёшься, а вы про родословную?

– Даже отдалённо не представляю. У нас последние сто лет в стране такое творится, что люди чудом выживали, какие уж там записи!

– Понятно. Жаль…

– Мне тоже. Было бы любопытно…

– Если тебе интересно, то мы попробуем проследить, когда вернёмся на Землю, – кивнул Евгений. – Я не знаю, захочешь ты остаться здесь или решишь вернуться, но, Соня, я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо и спокойно.

Соня улыбнулась.

И опять без уточнений, правда? Какие дипломатичные еноты пошли! Ладно, она тоже помолчит и подумает, жизнь научила не ляпать языком попусту. Вот на ритуал сначала посмотрим…

Маркус Отт в настоящий момент даже на себя в зеркало смотреть не мог от ужаса. Его аж потряхивало.

Всё будет хорошо?! Ему удастся вывернуться?!

Ошибаетесь! Вернулся Евгений Отт, и потому всё будет или плохо, или очень плохо. Даже, наверное, второе.

Евгений не простит.

Официально вины на Маркусе нет, но Евгению и не бумаги нужны, он его и так в порошок размешает. Уничтожит.

За что?

За всё и немножечко сверху. И не захочет, но врага у себя за спиной не оставит. Маркус сам ничего не делал, но если его начать допрашивать…

Беатриче. Не делал, но виноват.

Ведьма – и делал, и виноват.

Марина, ну, тут целый клубок статей. И король не заступится, дела рода решаются внутри рода. Если уж вовсе вопиющая несправедливость, он может попробовать вмешаться, только вот к Маркусу это не относится. Какая уж тут несправедливость?

Маркус знал, на что рассчитывал, шёл на подлости осознанно и проиграл. И – что теперь?

Или бежать, или сдаваться, или…

Ещё один вариант у Маркуса был. Рискованный и при неудаче приводящий к его смерти, но тут уж всё равно. Лучше он рискнет.

Только надо всё очень тщательно обдумать.

Ритуал принятия в род оказался совершенно не зрелищным. Сначала все причастные, то есть Евгений, Андреас, Соня и Анна, спустились вниз, в подвалы, к родовому алтарю. Так бы девушек допускать не стоило, но на Соне Евгений собирался жениться в ближайшее время, а Анна тоже будет роднёй. Алтарь поймет.

Алтарь, кстати, тоже был не слишком зрелищным.

Камень – и камень. Ни тебе разноцветных переливов, ни каких-то невероятных украшений, обычная глыба, оформленная под стол. Большой такой стол, «двуспальный», но…

Если бы Соня не чувствовала от него что-то такое… как струна над ухом звенела. Протяжная, басовитая… Евгений внимательно посмотрел на Соню и погладил её по плечу.

– Не бойся. Ты просто его чувствуешь, а он – тебя. И ты алтарю нравишься.

Соня кивнула.

Почему-то ехидничать не хотелось, а хотелось подойти к камню, погладить его… просто погладить. А то и посидеть рядом. Ей ведь можно?

– Обязательно, – Евгений правильно перевёл для себя Сонины взгляды на камень и небольшой диванчик неподалеку. – Я тебя проведу, а потом приходи сама, если тянет – то всё в порядке, алтарь не будет против.

Соня кивнула:

– Хорошо.

Евгений усадил её на диванчик и отошел к шкафу, стоящему в углу. Совершенно буднично вытащил оттуда клинок, чашу, бутыль с вином, свечи в подсвечниках, поставил их в специальные выемки по углам стола и поджёг фитили.

– Готов?

– Да.

Евгений молча вылил вино из бутыли в чашу и протянул некроманту клинок.

Андреас принял у него кинжал и надрезал себе руку. Не сильно, но в чашу с вином закапала кровь.

– Кровью рода, кровью земли, силой стихий, я, Андреас Рамос, вступаю в твой род, Евгений Отт. Вручаю тебе свою жизнь и кровь, обязуюсь всегда стоять за твоей спиной. Да будет твой род моим родом, твой дом моим домом, твоя кровь моей кровью.

Евгений принял у некроманта клинок – и на его руке тоже появился разрез.

– Кровью рода, кровью земли, силой стихий, я, глава рода Отт, Евгений, принимаю тебя, Андреас, в свой род. Клянусь защищать тебя, отвечать за твои поступки, беречь твою семью. Да будешь ты отныне литт Андреас Отт, и будет слово моё крепко.

Ярко-ярко полыхнули свечи. Засиял белым светом алтарь, разгоняя по углам тяжелые синие тени, Соня почувствовала, как её накрывает волна магии. Теплая, уютная…

Ей было хорошо – здесь. И всё, что тут происходило, было правильно.

Евгений поднял с алтаря чашу и отпил из неё несколько глотков, протянул Андреасу. Тот повторил действия родича и вылил остатки крови на алтарь.

Комната осветилась алым всполохом.

– Принято, – произнесли мужчины.

– Услышано и засвидетельствовано перед стихией, – отозвалась Анна. И толкнула Соню в бок, мол, чего