Читать книгу "Махинации самозванца - Илья Николаевич Романов"

ходили на выходы, считай, что отчасти родня. Меня признали, я кое-кого вспомнил, и напряжение ушло. Меня спрашивали, что я забыл в этом захолустье, но я отмалчивался. А что я мог им сказать? Что у меня сентиментализм?! Что мне нужен проводник?! Что проводника в прошлый раз нам предоставил командующий фортом…

Всё банальнее. Я хотел сманить толковых воинов. На многих я не рассчитывал, но пять-семь – вполне реально. Да и командир форта, с его связями и проводником, мне позарез необходим…

– В курсе твоих проблем. У нас тут не совсем деревня. Кое-какие слухи и до нас доходили… – вместо приветствия высказался командир форта и сбил кинжалом горлышко бутылки. – Проводника дам… Но не смей никого от меня сманивать. У тебя и так пополнения хватает… – сказал командир и усмехнулся.

Я его понимаю. Мои бойцы только издали смотрятся угрожающе, да и то только за счёт количества. А как ближе посмотришь, то остаётся только усмехаться – сосунки и зелёные мальчишки, наслушавшиеся трактирных баек о непобедимых воителях.

– Всех Рарнор успокоит, – ответил я на подколку командира форта Куэна поговоркой наёмников. Он сморщился от неприятного имени. Молча выпили. Немного поговорили о мелочах. Помолчали о своём и разошлись.

Палец на левой руке ещё полчаса фантомно ощущал вес перстня, но перстня на левой руке давно нет. Тем, кто не просек – поясню.

Есть такие законы в любом государстве, как подкуп должностного лица. Есть способы избегать этой бяки. Местное дворянство, как правило, дарит дорогие побрякушки, снятые со своей тушки. И я не стал исключением в этом негласном правиле. Слова – это одно. Глаза и мимика при произнесении фраз – это другое.

Признаться, в прошлый раз, когда я был только наследником с минимальными шансами на наследство, ценник был другой. Теперь статус автоматически поднял ставки.

В прошлый раз я по максимуму выложил бы пять золотых за проводника. Теперь пришлось потратить перстень, купленный как раз для таких случаев. Перстень оценивался, при минимальном ценнике у перекупщика, в двенадцать золота.

– Что хочешь? – напрямую спросил меня командир форта. Каюсь, я всего лишь человек. Я его имя никогда особо не помнил, незачем было. А теперь уже поздно вспоминать.

– А что я могу хотеть? Простой недобарон?

– Проводника, я дам. И?..

– Разведку.

– Зачем?

– Графство.

– А что я буду… – я не дал произнести слово «иметь». Я перебил. Так надо было.

– Зависит от сведений. Я ни в жизнь не поверю, что у королевского капитана не найдётся своего человека в среде местных…

– Дурак, – кратко резюмировал капитан.

Кратко и по существу. Смотрел на меня как на покойника. Я его понимаю. Я и сам недавно мыслил такими же форматами. Жопа в тепле и хрен с ними, но случился облом. Мне есть за что биться. Мужчина – это тот, кто имеет тыл. Без тыла мужчина – это животное. Без цели человек – это растение вне зависимости от интеллекта и пола.

– И всё же?

– Что тебе надо знать?

– Немного. – Я смотрел ему в глаза. В глаза спивающегося заштатного офицера. Надежды в глазах давно уже нет. Нет воли, нет злости, нет честолюбия, нет стержня. Есть только злость. В том числе злость на самого себя.

– И?.. – спросил офицер меня.

– Выход, вход войск с пределов деревень, города. Примерное количество выходящих. Направление. Примерные цели. Перстень – аванс.

– Ты! – собрал воздух для крика капитан.

– Не ори! А что? Чем это отличается от обычных твоих функций?

С капитаном в итоге я договорился. Не скажу, что мне это дёшево встало, но результат есть. Впрочем, это наши с ним тайны, говорить не буду. В итоге, помимо содействия в разведке, я выбил ночёвку в форте нашему ядру группы. Если честно, то это шло только мизерным бонусом. Хотя, если бы я знал, чем мне обойдётся поощрение своей паранойи, то выспался бы и в трактире перед фортом.

Всё банально. Я, Могр, Ивар, Гумус, Гевур, музыкантишка, Алёна. Ей маленький закуток каптёрки, нам общий кубрик на шестерых.

У моих не возникло вопросов. Все в курсе местного трактира, дешёвого клоповника… И за что им спасибо, никто не спросил: «Почему?» Могр и Гумус стопроцентно поняли и без пояснений. Ивар был рад. И только Алёна начала что-то подозревать. И как мне ей после этого объяснить, что клопы клопами, но я не клопов боюсь.

Мне по хрен на клопов. Я не верю в безопасность. У этого трактира я человека завалил и всем по хрен. Ну точнее Антеро завалил, а я стоял рядом, но разница невелика. Я не верю, что два десятка наёмников и около шестидесяти новобранцев сумеют нас сохранить от убийц. В лесу насрать. Там проще. Почему проще, думайте сами, подсказывать не буду…

Важно другое. Я тут. Я зассал. Я дал слабину. Я отошёл от своих бойцов. Я тут, а они там.

– Ты не сопроводишь меня? Я боюсь потеряться. Где тут туалет…

Вроде бы что тут такого. Кроме того, что девушка слово «туалет» не может произнести. Вру. Девушки могут и не такие слова произносить. Но тогда они не девушки. У этих особей есть другие слова. Впрочем, если эти размышления перенести на мужской пол, то я тоже не ангел. Хотя я об этом не раз говорил…

– Я спать хочу. Спроси другого, – я нелепо пытался отказаться спросонья.

– Я хочу тебя… – в полутьме было видно, как Алёна облизнула губы, словно случайно провела правой рукой по соскам. – Хочу спросить. Сопроводишь ли ты меня…

Я понял, что краткие часы летней ночи мне не дадут поспать. Надо вставать.

– Пойдём.

Мы вышли из родной казармы. В пятидесяти шагах пост. Я знаю, что там не спят. Это не столица. Тут пограничье, тут не спят на постах.

Завернули за угол. Алёна словно случайно прижимается ко мне телом в белой, просвечивающей ночнушке. Соски торчат из-под ткани. Дышит через раз. У неё ноги заплетаются…

Когда я схватил её пальцами за ноздри, она поначалу даже не вырывалась. Я тащил её по тёмному двору за казармой к нужнику. Запах тут ещё тот. Уверен, что она даже с зажатыми ноздрями его чует.

Вот тебе твоя романтика. За кого ты меня принимаешь?! Я же всё понимаю. Тебя же спасаю, дура, от твоего заблуждения. Не поймёшь, но хоть будь. Просто «будь».

Я не судья. Он нам запретил «судить». Я могу лишь «осуждать», но не «судить»…

Я спросил только одно: «Зачем?!»

Зачем провокация? Зачем имитация? Зачем конфронтация? Зачем? Для чего? Что ты хотела