Читать книгу "Забирая Еву - Виолетта Роман"

он, хватая меня за руку.

— Тебе нельзя. Ты же ранен, — предпринимаю последние попытки достучаться до нашего разума.

— Девочка, я ранен в ногу, а не в то, о чем ты сейчас думаешь, — ухмыляется и стягивает с себя футболку. Я стою неподвижно. Сердце в груди — словно молоток отбойный, ноги не держат. От охватившего желания — тугая пульсация внизу живота и биение пульса в висках. А Кай глаз с меня не сводит. Хочет меня. Так же сильно, как и я его. Я чувствую это, вижу. Он даже пахнет страстью, желанием. Приближаюсь к нему, утыкаюсь носом в его шею. Вдыхаю, вдыхаю. Не могу надышаться им. Он запускает руку мне под футболку. Проходится вдоль позвоночника жесткими, отчаянными прикосновениями, пуская ток по моим венам, пробуждая тысячу импульсов по всему телу.

Немного отстраняюсь, всматриваюсь в его лицо. Вижу страх в глубине его глаз. Понимаю: несмотря на внешнее спокойствие, Кай разбит. Хочу унять его боль. Хочу сказать, что никогда не оставлю его, что я вернулась навсегда, по—настоящему, готова быть с ним без прикрас и притворств, принимать таким, как есть. Временами излишне самодовольного, порой грубоватого, но такого умного, такого сильного, самого желанного. Одного на миллион. С моих губ не слетает ни единого слова. Вместо слов – поцелуи, прикосновения губ и рук. Он чувствует все. Понимает все до последнего слова. Чувствует каждую эмоцию до капли, жадно впитывает их.

Кай откидывает простыню. Осторожно стягивает белье, пытаясь не задеть перевязанное бедро, пока я лихорадочно освобождаюсь от джинсов и нижнего белья. Снова притягивает к себе, усаживает сверху. Я стараюсь не касаться раненой ноги. Понимаю, что ему тяжело, что каждое мое движение приносит боль, только вот не покажет он этого никогда.

Наши губы ищут в темноте друг друга. А найдя, сплетаются в головокружительном поцелуе. Тишину палаты разрывает лучшая музыка для его ушей — мои судорожные вздохи и стоны.

Мы действуем быстро, без излишних прелюдий. Нам просто нужно почувствовать друг друга. Как можно быстрее. После всего пережитого нам нужно осознать, что мы вместе. Что все плохое позади.

Его сильные руки опускаются на мои ягодицы. Кай приподнимает меня и задает нужный ему ритм. Медленный, невыносимо чувственный. Но мне все равно его бесконечно мало.

Мы так жадно пьем друг друга, что ничто в этом мире не властно отвлечь нас, остановить. Даже если бы все здание вместе с нами сейчас на воздух взлетело, мы бы не заметили. У меня голова кругом, чувствую, что уже на грани. Меня буквально потряхивает. Кай тоже близок. Он утыкается носом мне в шею, и я слышу, как он срывается вниз с едва слышным утробным рычанием. А у меня искры из глаз сыплются от запредельного наслаждения. Я впиваюсь цепкими пальцами в его плечи. Вбираю в себя до последней капли все его удовольствие. Успокоившись, Кай обвивает мою талию крепкими руками и сжимает меня так крепко, что кажется, вот—вот лопнут ребра. Я снова чувствую это. И снова плакать хочется. Наконец—то это чувство возвращается ко мне. Я так по нему тосковала, буквально задыхалась без него. Я счастлива. Счастлива.

Зажмуриваюсь, вдыхая его аромат. И понимаю, что ради такого момента, как этот, стоит жить. Стоило пройти через все.

Кай слегка отстраняет меня. Я пугаюсь, думая о том, что сделала ему больно. Поднимаю на него глаза, но к своему облегчению вижу счастливую улыбку на его губах.

— С возвращением, Ева, — шепчет он, проводя подушечкой большого пальца по очертаниям моих скул.

Помните, несколько минут назад я говорила, что пережила самый счастливый момент. Неправда. Вот он — самый, самый что ни на есть счастливый.

Одевшись, мы ложимся на кровать. Кай прижимает меня к себе так крепко, будто боится, что я все еще могу сбежать. А я кладу голову ему на грудь, с упоением вслушиваясь в размеренное биение его сердца. Сон приходит практически сразу, отправляя меня в царство Морфея.

***

Открываю глаза. С удивлением понимаю, что лежу в своей старой квартире. Постельное белье с темно—синими бабочками, рядом мужская фигура. Он накрыт одеялом с головой, но я вижу черный ежик волос, торчащий из—под одеяла. Сердце начинает колотиться от понимания того, что рядом Егор. Но ведь…этого просто не может быть! Или я сплю…

Дрожащей рукой тянусь к одеялу, стягиваю с его головы… медленно, осторожно.

Страх отпускает моментально, сменяясь щемяще—нежным чувством, как только я вижу улыбку на его губах. Мальчишескую, очаровательную, которая так нравилась мне. Его глаза открыты и устремлены на меня. И к моему облегчению в зеленых глубинах сейчас отблески радости и счастья. Егор приподымается на локтях. Тянется рукой ко мне. Трепетно убирает выбившиеся пряди моих волос. Смотрит на меня нежно—нежно.

— Будь счастлива, детка, — как только эти слова слетают с его губ, меня будто что—то вырывает из реальности.

Толчок.

Снова открываю глаза. Только теперь передо мной белый потолок больничной палаты и рядом — смотрящий с волнением на меня Кай.

Я подымаюсь, притянув к себе колени, обнимаю их. Растерянно смотрю по сторонам. За окном уже светит утреннее солнце. Кай, по всей видимости, уже успел умыться. Сидит на краю постели, не сводит с меня теплого взгляда.

— Привет, девочка, — его лучистая улыбка возвращает меня ко сну. Картинки, словно на перемотке — перед глазами, и на повторе — фраза, сказанная Егором перед моим пробуждением…

А когда я понимаю смысл видения, сердце начинает колотиться так, что, кажется, вот—вот выпрыгнет из груди. И необъятное счастье накрывает меня с головой.

— Что с тобой? — улыбается Кай, наблюдая за мной. Я поднимаю на него глаза и буквально застываю. Не знаю, как это объяснить, но я вижу, что передо мной сейчас прежний Кай. Тот, в кого я без памяти влюбилась. Свободный от оков вины, сильный, уверенный во всем. Руки дрожат, язык не слушается. Как, как это возможно? Неужели он видел тот же сон, что и я? Этого просто не может быть… но ведь отчего—то произошли в нем перемены… Хочу ему сказать, но словно разучилась говорить. Кай прищуривается, смотрит на меня долгим взглядом, будто мысли мои читает. А потом поднимается с кровати и, прихрамывая, приближается ко мне. Притягивает к себе, обнимая за шею, и еле слышно шепчет, утыкаясь носом в волосы:

— Да, Ева. Он простил нас.

А я снова плачу. Снова уткнувшись в его грудь. Снова от счастья.