Читать книгу "Вайдекр, или Темная страсть - Филиппа Грегори"

Я следила за лицом Джона, он любил шампанское.

— Только один стакан, — сказал он тихо то ли самому себе, то ли Селии. Селия покачала головой лакею, стоявшему за спиной Джона с приготовленной бутылкой. Настал неловкий момент.

— Нет, — сказала Селия недовольным голосом.

Этим лакеем был Джек Леви, сирота, которого отправили бы в сиротский приют, если б я не взяла его в наш дом. И сейчас он посмотрел на меня, ожидая моего приказа, и, увидев едва заметный кивок, налил Джону шампанское и отошел. Гарри провозгласил тост. Гарри всегда их провозглашал. И мы выпили. Джон проглотил свое вино залпом, будто томился жаждой. Леви взглянул на меня и опять послушно наполнил его бокал. Потом опять. И опять.

Изабель болтала об их лондонском сезоне, о балах, на которых они побывали, Гарри расспрашивал ее о городских сплетнях. Питер де Курси рассказывал мне о том, что они собираются купить охотничий домик на севере. Я порекомендовала ему доктора Пирса, который знаком с тамошними краями. Никто не обращал внимания на Джона, который продолжал пить и пить. И никто, кроме меня, не видел, что Селия сидит с низко опущенной головой и по ее щекам текут слезы.

Я подождала, пока ее плечи расправились и она, оглянувшись украдкой по сторонам, вытерла салфеткой слезы и поднялась. Мужчины встали, чтобы проводить нас, Джону при этом пришлось придерживаться за спинку стула. Думаю, что комната изрядно кружилась у него перед глазами.

Остаток вечера прошел довольно вяло. Когда джентльмены присоединились к нам, Джона с ними не было. В ответ на мой немой вопрос Гарри скривился в гримасе.

— Лакей отнес его в кровать, — тихо сказал он мне. — Де Курси ничего не заметил, но, право, Беатрис, это уже переходит границы.

Я кивнула и стала разливать чай. Вскоре де Курси отправились домой, чтобы успеть вернуться по освещенной лунным светом дороге. Их экипаж уже поджидал у дверей, и они устроились внутри с горячими кирпичами, положенными к ногам, и поднятым от ветра пологом.

— До свидания, — тепло попрощалась я, и вместе с дыханием из моего рта вырвался пар. — Приятно было повидать вас. Спасибо, что приехали.

Когда колеса экипажа загрохотали вдали, я вернулась в дом. Гарри уже ушел к себе, сонный от портвейна и светских бесед, но Селия ждала меня у камина.

— Это ты пригласила де Курси, Беатрис?

Я заколебалась. В голосе Селии были жесткие нотки, которых я прежде не слышала.

— Я не помню, — помедлила я. — Гарри или я.

— Я уже спрашивала Гарри, — сказала Селия. — Он говорит, что приглашение последовало от тебя.

— Должно быть, так, — с легкостью призналась я. — Мы часто приглашаем их к обеду, Селия. Я не думала, что у тебя есть причины не любить их.

— У меня нет таких причин. — Ее голос срывался от негодования. — Люблю я их или не люблю — вопрос заключается не в этом, Беатрис. Джон собирался весь день ничего не пить. И никогда больше не пить. Я же сказала ему, что ты дала слово запретить у нас в доме спиртное. Я заверяла его, что он может сидеть спокойно за столом и никто не предложит ему выпивки. Но когда он вышел к столу, оказалось, что перед ним ставят то белое вино, то красное и, наконец, его любимое шампанское. Беатрис, это слишком тяжело для него. Он опять пьян, и утром ему будет плохо. Он чувствует свою неудачу, и он прав. Но это случилось из-за его глупости или же нашего эгоизма.

В ее глазах стояли слезы, но на щеках горели пятна гнева. Я едва могла узнать мою маленькую нежную невестку в этой разгневанной женщине.

— Селия, — с упреком проговорила я.

Ее глаза погасли, щеки слегка побледнели.

— Прости меня. — Долгие годы тренировки выработали в ней эту дисциплину. — Но я расстроена из-за Джона. И надеюсь, что завтра же в нашем доме не будет ни капли спиртного.

— Конечно, — согласилась я. — Но если мы приглашаем гостей, вряд ли мы можем угощать их лимонадом. Не правда ли, Селия?

— Что ж, — неохотно признала она. — Но мы не ждем больше никого на этой неделе?

— Нет, — улыбнулась я. — И пока дома только мы, я думаю нам не следует пить, чтобы не искушать Джона. Мы все должны постараться помочь ему.

Селия приблизилась и поцеловала меня в щеку. Но ее губы были холодны. Она вышла, оставив меня у камина смотреть, как из огня возникают пирамиды и замки, пещеры и драконы, и мысленным оком представлять себе долгую череду падений и неудач человека, за которого я выходила замуж по любви.

На следующий день у нас обедал мистер Наллег, и мы подавали вино. Джон выпил бокал, затем другой. Селия и я оставили их за портвейном, и лакей унес Джона в его комнату мертвецки пьяным.

Затем к нам заглянул доктор Пирс и был оставлен к обеду.

— Одна маленькая птичка сказала мне, что у вас сегодня к обеду заяц в винном соусе, а это мое любимое блюдо, — смеющимся голосом сообщил он Селии.

— Кто же эта маленькая птичка? — спросила она, и ее глаза блеснули.

— Самая прекрасная птичка в нашем приходе, — сказал доктор Пирс, целуя мне руку. Лицо Селии было каменным.

На следующий день нас пригласили к обеду родители Селии, и мы все решили, что Джону лучше не ехать с нами.

Селия имела разговор со Страйдом, и я поняла, что она взяла с него обещание не подавать Джону вино и портвейн. Страйд встретил меня в холле. Его лицо выражало покорное терпение. Жалованье нашего дворецкого было достаточно высоким, чтобы он понимал, чьих приказов в этом доме надо слушаться.

— Мистеру Мак-Эндрю не подавать ни вина, ни портвейна, — разрешила я, — но в библиотеке вы оставите для него две бутылки виски, стакан и холодную воду.

Страйд согласно кивнул. Его лицо не дрогнуло. Я думаю, что если бы я велела ему поставить в библиотеку виселицу для мистера Мак-Эндрю, он бы сделал это не раздумывая.

— Я велела Страйду не давать Джону вина сегодня, — сказала мне Селия, когда мы разместились в экипаже.

— Конечно, — отозвалась я. — Надеюсь, что у него нет виски.

— Об этом я не подумала, — она была явно шокирована, — но я чувствую, что он не станет настаивать на выпивке.

— Я тоже надеюсь, — лицемерно произнесла я.

Гарри что-то проворчал, но ничего не сказал. Вечер показался мне очень длинным. Лорд Хаверинг оказался дома и был счастлив играть весь вечер в карты, если только я была его партнером и сидела напротив, время от времени дразняще поглядывая на него своими раскосыми зелеными глазами.

Но когда мы вернулись домой, усадьба была вся освещена огнями и окна на втором и первом этаже были широко распахнуты.

— Что случилось? — Мой голос прервался от тревоги, и я спрыгнула с коляски, не дожидаясь, пока она остановится. — Ричард? Джулия? Или это Каллер?

— Это мистер Мак-Эндрю! — объявил Страйд, появляясь в дверях. — Он поджег ковер в библиотеке и разбил весь китайский фарфор.