Читать книгу "Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал! - Анастасия Милованова"

Это точно?

— Я видела сводки. Тогда не поняла, почему имя лекарки так знакомо. А сейчас всё сложилось.

— Но разве твари Загранья не чуют своих? — переспрашивает Рик.

— Чуют. И это странно, — Интегра трёт лицо, будто пытается привести мысли в порядок. — Ладно, это, опять же, не суть. Мне предстоит многое обдумать. Если бы вы признались раньше, я могла бы простроить грамотную схему твоего, Рик, взаимодействия с Дэль. Ты же разрешишь тебя так и дальше называть? — она переводит взгляд на меня и дожидается утвердительного кивка.

А что? Я уже свыклась с этим, похожим на моё родное, именем.

— В общем, зря вы лезли зачищать место ритуала. Не оно провоцировало прорывы. Теперь ясно, что именно, — Интегра сочувственно смотрит на меня, что вызывает щемление в груди. Я понимаю, к чему она клонит. — Скорее всего, твоя душа дестабилизирует Грани.

Раманюк разворачивает схему, показывая, как от места прорыва расходятся волны всех цветов. Они сходятся в точке, который, как я понимаю, и является Нулевым пробоем. Он, напитываясь, разрастается. От него во все стороны ползут трещины, в которые прорываются фиолетовые искры Загранья.

— То есть мне нужно вернуться домой? — с обречённостью в голосе спрашиваю я. — Нужен ещё один ритуал?

Похоже, зря я металась. Моего решения тут не требуется. Либо весь мир, либо Дейрик и я.

— Ритуал здесь не поможет, а сделает ещё хуже, — машет головой Интегра. — Ритуал насильственно вскрывает Грани. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Но сдаётся мне, придётся идти к Пробою.

— Зачем? — Рик ошарашенно смотрит на меня, и я вторю ему взглядом.

— Мне предоставили выкладки по твоему лечению, — Раманюк хитро прищуривается, глядя на Верндари. — Так вот, твоя аура выглядит гораздо лучше. Более цельной. Будто кто-то взял и размыл расслаивание. Не хочешь объяснить, как это произошло.

— Это я, — признаюсь, потому что вижу — Дейрик не намерен раскрывать мой секрет. — Я думала, что он погибает, что я потеряю его. И что-то во мне словно лопнуло. Вот этот изумрудный огонь, — я тычу пальцем в сферу Гитриса. — Он меня поглотил и перекинулся на Рика.

— Вот именно поэтому нам и надо идти к Пробою. Ты носитель магии твоего родного мира, — Раманюк откидывается на спинку кресла, складывает руки на груди и неотрывно смотрит на сферу перед ней. — Это, конечно, ещё требует проверки и сверки с научными выкладками. Но мне думается, что твой изумрудный огонь сможет не только Рика вылечить, но и залечивать пробои Загранья. Действовать как заживляющая мазь.

— Но это теоретически? — спрашиваю я, не желая обнадёживаться зря.

— К сожалению, да, — Интегра с грустью глядит на меня. — Либо ты закроешь пробой…

— Либо я буду должна вернуться домой?

— Прости, детка, но других вариантов у меня нет, — выдыхает Раманюк.

— Значит, мы вылечим этот мир! — тоном, не терпящим возражений, заявляет Рик.

От его слов внутри прорастает робкий росток надежды. Мой Верндари никогда не сдаётся. И мне бы взять с него пример, да вот только из двух вариантов со мной всегда происходит самый поганый. Желай я вернуться домой, меня бы туда не пустили. Но сейчас я не хочу возвращаться в родной мир. А значит, стоит ожидать такого порядка событий, когда мне всё равно придётся покинуть Дейрика.

Поэтому я лишь улыбаюсь ему. Да, мы обязательно вылечим этот мир. Пускай хотя бы он в это верит.

Глава 29. Отбор и прочие прелести

Многоголосый шум сидящих на трибунах зрителей и грохот церемониальной музыки заливает огромное поле. Нас выстроили на плацу перед полигоном для отбора, и я осматриваю конструкцию с лёгким чувством благоговения и опаски.

Уже совсем скоро вся наша команда должна будет вступить под этот купол. Выполненный из множества шестигранных секций, он кажется невесомым и хрупким. Солнечные лучи играют на прозрачных гранях, пускают радужные блики на трибуны.

Чтобы нивелировать возможные магические помехи и обеспечить чистоту отбора, Клинки использовали секции, работающие на фрактатных генераторах. Защитное поле, что давали эти мощные установки, сложно установить, почти невозможно пробить и очень долго отключать.

Бросаю напряжённый взгляд на заполненные трибуны. Все пришли посмотреть, как мы будем драться за первенство. Если вообще будем. Звёзд по-прежнему четыре. Хотя ректор чётко давал понять, что в финал выйдут лишь три команды.

В который раз за полчаса я нервно поправляю тренировочную форму. Проверяю свой подсумок и перевязь с кинжалами. Мне всё время кажется, что я не достаточно подготовлена. Что снова подведу ребят. Воспоминание об умирающем Рике и вовсе заставляет меня испытать некое подобие панической атаки. И лишь усилием воли мне удаётся взять себя в руки.

Рик, видя моё волнение, не отходит ни на шаг и не выпускает моей ладони. Вчера Интегра попросила нас никому не говорить о моём настоящем происхождении. К переселенцам, как здесь называют попаданцев, не все относятся лояльно. И та же Радики может посчитать, что уничтожить меня проще, чем дать мне шанс опробовать мои силы на ближайшем прорыве. Поэтому мы молчим и жмёмся друг к другу так, будто это наш последний день вместе.

Нас разместили обособленными кучками, и с каждой Звездой работает её куратор. То, что с ребятами Марго работает дэр Нэметор, преподаватель боевой тактики и глава дисциплинарного комитета, меня вовсе не удивляет. Конечно, золотозвёдные у нас считаются фаворитами. Ещё две команды, среди которых наш ближайший конкурент Фермур, стоят дальше и на нас даже не смотрят.

Сдаётся мне, наша шестёрка среди преподавателей числится аутсайдерами.

— Слушайте меня внимательно, — тем временем говорит Интегра, которая стоит в центре нашей группки. — Радики изменила классические правила отбора.

— Как? — в шоке выдыхаем все мы одновременно.

Я слышала, что отбор представлял собой стандартную полосу испытаний с набором очков за каждое пройденное препятствие. Иногда на студентов выпускали тварей, заранее ослабленных и не представляющих особой угрозы.

— Известно только ректору, но Кратос, зараза, молчит, — дэра Раманюк в обиде поджимает губы. — Ясно лишь одно, раз ситуация нестандартная, то и отбор будет проходить жёстче. Если