Читать книгу "Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Софи Нордье"

— Благодарю за приглашение, но вынужден отказаться. Меня ждут в родовом замке, где я не был — страшно сказать — семнадцать лет!

Габриэль не сообщил Изабель о том, что уезжает на следующее утро. Он знал, что она закапризничает и испортит радость встречи, а ему было жаль стариков.

Слуги тем временем накрыли стол для пира, и за вкусными блюдами, приготовленными из мяса косули, забитой накануне, вечер прошел приятно. Демуазель была в прекрасном настроении, наслаждаясь всеобщим вниманием и обожанием. Однако на следующий день, проснувшись по обыкновению поздно, Изабель с ужасом узнала, что шевалье уехал. Выплеснув гнев на подвернувшихся под руку камеристок, девушка горько проплакала до самого вечера. Старики по-своему объяснили ее печаль, решив, что Габриэль — единственная ниточка, связывавшая их внучку с прежней жизнью. А потому, особо не досаждая ей, старались развеселить девушку заранее заготовленными подарочками, сытной и вкусной едой и рассказами о маленьком Рено. Что ни говори, а отца Изабель очень любила и с большим удовольствием слушала воспоминания о нем.

***

То, что Габриэль увидел на месте своего родового замка, заставило его сердце болезненно сжаться. Жалкая убогость! Ров, и прежде полузасыпанный, почти сровнялся с землей. А надвратная башня, некогда представлявшаяся юному Габриэлю огромной, оказалась высотой не более пяти туазов, да и она уже во многих местах осыпалась. Массивные дубовые ворота прогнили и, впуская путников во двор, издали жалобный скрип, похожий на вой, как будто дюжине собак одновременно прищемили хвосты. Но наиболее печальное зрелище представлял собой почерневший от времени деревянный двухэтажный донжон. Он так угрожающе накренился, что, казалось, вот-вот приляжет отдохнуть от вековых забот. Здесь доживали свой век несколько старых воинов, таких же трухлявых, как и весь замок. Нахальные куры, снующие под ногами, несколько коз, блеющих в ожидании вечерней дойки, гуси за загородкой, поднявшие дикий гогот и захлопавшие крыльями при виде незнакомцев на лошадях, придавали замку вид заурядного крестьянского двора.

Единственным светлым пятном в этой мрачной картине неприкрытой бедности был новенький каменный домик, в котором жил Готье. Тут и поселились приезжие.

Встреча с преданным управляющим оказалась надрывной. После первых объятий он, непрерывно повторяя: «Мой мальчик! Мой мальчик вернулся!», не сводил с Габриэля счастливых заплаканных глаз. А «мальчик», который был выше его на голову, радостно смеялся и торопливо смахивал слезы. Подъезжая к замку, Габриэль ожидал увидеть старика, похожего на Этьена де Вира, но перед ним стоял крепкий, полный сил мужчина. Коротко остриженные волосы и опрятную бороду Готье усеяла седина, но глаза молодецки блестели, а зубы, обнажавшиеся в улыбке, были почти все целы.

— Ты хорошо выглядишь! На сколько же ты меня старше?

— На девятнадцать лет, если мне не изменяет память.

— Всего-то! А в детстве ты казался мне стариком, умудренным опытом! — Ликование выплескивалось из горла Габриэля безудержным смехом: как же он рад оказаться в родных стенах после стольких лет странствий! — А почему ты писал, что боишься не дожить до моего приезда?

— Припугнуть вас хотел, — захохотал Готье.

К общему веселью присоединились и Андре с Анри, разделяя радость хозяина.

Пир устроили прямо во дворе. Слуги торопливо расставили козлы и положили сверху столешницы, стряпухи носили съестные припасы, хранившиеся в замке, на вертелах уже жарились гуси. Голодные путники жадно набросились на еду. У хозяйственного управляющего было припасено немало продуктов, и кухарки, обливаясь по`том, спешно готовили новые лакомства. Виночерпий с трудом успевал менять опорожненные кувшины.

— Надолго вернулись? — наконец не выдержал Готье.

— Навсегда, — весело подмигнул ему Габриэль. — Будем отстраивать замок!

— А деньги?

— Они у меня есть. Хватит на то, чтобы построить несколько замков. Жаль, места нет.

— Так уж и несколько? — Готье недоверчиво прищурил глаза, решив, что в голове у его сеньора забродил хвастливый хмель.

— Да, я не преувеличиваю! Как сказал Анри, я тот редкостный везунчик, которому удалось разбогатеть на Святой земле. — И рыцарь хлопнул по плечу сидевшего рядом Анри.

Не успев прожевать кусок мяса, оруженосец поперхнулся от неожиданности, чем вызвал новый взрыв хохота.

— Осмотрюсь недельку, а там решу, с чего начать…

— А что тут думать? С донжона!

— По-моему, нужно начинать со всего и сразу, — невольно поморщился Габриэль.

Вскоре заиграли фретель[101] и бубен. Один из воинов принялся выбивать ритм на щите, как на барабане, и замковые девицы пустились в безудержный пляс, наперебой увлекая за собой красавца-сеньора. Веселый праздничный пир получился по-домашнему радушным.

Говоря о денежных запасах, которых хватит не на один замок, шевалье ничуть не преувеличивал. Клад, доставшийся ему после разгрома шайки Давида, и в самом деле оказался очень ценным. Еще в Марселе Габриэль отнес несколько драгоценностей к ломбардцам, которых там было очень много. Они-то и подтвердили баснословную стоимость редких камней. А тамплиеры, охранявшие ковчежец, помогли в целости и сохранности довезти сокровища до парижского Тампля.

Вскоре первая волна радости, вызванной возвращением в собственный замок, схлынула. Очарование родных мест затмили житейские проблемы, и Габриэль погрустнел. Да и образ Сабины, навязчиво являвшийся к нему по ночам, навевал на шевалье тоску.

Как-то вечером за кружкой крепкого вина, развязывавшего языки, Габриэль решил поделиться своими чувствами со старым наставником. Больше было не с кем. Дружба с Амори де Монфором за десять лет разлуки заметно ослабела. Не сказать, чтобы это сильно огорчило Габриэля, — он давно чувствовал себя одиночкой. Но сейчас ему захотелось приглушить свою боль чьим-то вниманием. Они с Готье сидели на лавке возле деревянного сарая, и Габриэль рассказывал о своей любви к Сабине, причудливой нитью протянувшейся через всю его жизнь. Увы! Теперь она любовница высокородного вельможи.

— Вы застали их в постели? — резко повернулся Готье, и содержимое его кружки плеснуло на сапог хозяина.

— Нет, конечно, — вздрогнул от неожиданности Габриэль, — но я видел их вместе на прогулках, а молва…

— Вот именно — молва, слухи, сплетни и ничего конкретного! — Готье почти кричал, и шевалье открыл рот от изумления. — Вы же любите ее, любите всю жизнь, почему не сказали об этом прямо? Пора освобождаться из плена молодости и становиться терпимее к людским слабостям.

— Чего ты раскричался?

— А вот чего! — Но, заметив, как прачка, развешивавшая выстиранное белье, застыла от любопытства, управляющий понизил тон: — Я расскажу вам похожую историю, только из жизни простых крестьян. Но люди и их чувства везде одинаковы, независимо от того, в какой постели их рожали: под бархатным балдахином или на соломенном тюфяке. Есть у меня знакомая из нашей деревни. Она уже года три как овдовела. Красавица — просто дух захватывает! Конечно, все мужики в округе захлебываются при виде нее похотливой слюной. Ну, и деревенские бабы стали твердить в один голос, что эта распутница переспала с их мужьями, да и вообще со всеми в деревне, от безусых юнцов до седых стариков. К чему я веду? — Готье сделал глоток вина. — Надумал я к ней посвататься. Четыре года назад я овдовел, а жить-то одному не сахар. Но чтобы не смешить народ, не жениться на распутнице, решил я понаблюдать за своей избранницей, и могу сказать с уверенностью — не водит она в дом никого. У нее двое ребятишек, она сама их и воспитывает. А на мое предложение выйти замуж красотка ответила решительным отказом! Говорит, что очень любила покойного мужа. Может, со временем боль пройдет, а пока… Я обещал ей и жизнь в замке, и какой-никакой достаток — ни в какую! А завистливая людская молва ее с грязью смешала. Может, и ваша баронесса такая?