Читать книгу "Сын погибели - Владимир Свержин"

Бернар смиренно убирал церковь, бережно стирая с позабытых когда-то ликов следы векового запустения. В ушах его до сих пор звучали слова ангела, в длани своей перенесшего его с вернейшими из верных в эту уединенную обитель: «Пастырем стад моих поставил я тебя, Бернар. Воинов твоих назначил стражами при них. Ты решил, будто не пастырь, но властитель стад — за то по делам и награда. Призови смирение в сердце, отринь иную волю, кроме моей. И придут владыки земные не к властителю сильному, но доброму пастырю. Умягчатся сердца их, и прозрение отверзнет очи, тьмой занавешенные».

Бернар с удовольствием поглядел на грубое, но тщательно отмытое изваяние святого. У ног его был установлен древний бронзовый котел. В первый день, когда Бернар, Гуго де Пайен, Тибо Шампанский и еще восемь рыцарей с алыми крестами пришли в этот храм, валявшийся в пыли котел немало удивил их: что бы делать ему в церкви. Котел перевернули и хотели вынести во двор, но он оказался неподъемным — десятерым сильным мужчинам не удалось сдвинуть его с места. Каково же было удивление рыцарей и самого Бернара, когда вдруг сам собою котел наполнился ароматной похлебкой.

— Чудо, — осеняя себя крестным знамением, прошептал Бернар, прославляя душой и словом промысел Господний.

С тех пор котел наполнялся доверху каждый день.

Бернар поглядел на него. Под взглядом начищенная бронза моментально начала гудеть, окутываясь ароматным паром.

«Вот и обед», — подумал Бернар и выглянул в окно во двор, где под руководством де Пайена вновь отстраивался общинный дом.

Рыцари, сняв котты и доспехи, таскали увесистые камни, обтесывали их найденным здесь же инструментом и клали встык. Только одного человека в белой тунике с алым крестом увидел в этот миг пастырь стад Господних — тот поднимался по тропе под водопадом так, будто каждый день ходил по ней взад-вперед. Шел, поддерживая левой рукой меч у пояса. Если бы вдруг водопад сейчас изменил свое течение, Бернар поразился бы менее — не так давно бывший аббат Клерво своими глазами видел, как в битве на холмах Уэльса падал этот рыцарь, смертельно раненный стрелой… И все же он поднимался по тропе как ни в чем не бывало.

— Вальтарэ Камдель, — удивленно прошептал Бернар, надеясь словами отогнать морок, но безуспешно — из-под струй появились еще двое.

У Бернара кольнуло сердце, и взор неожиданно обрел дивную глубину.

— Сын погибели, — понял аббат, наблюдая, как клубится и извивается вокруг тоненького мальчишки невидимый простому глазу живой вихрь. — Помилуй мя, Господи, защити и сохрани!

Гуго де Пайен налег на лом, поддевая до половины вросший в землю валун. На нем хорошо виднелась полоска выдолбленного паза, куда некогда вставляли другой такой же тяжеленный камень.

— Привет ударникам феодального труда! — разнеслось над плато.

От неожиданности де Пайен чуть было не выронил лом. Он поднял глаза, и увесистая железная палка все же выпала из его рук.

— Вальтарэ Камдель? Лис? — Он мотнул головой, будто предполагая, что невесть откуда взявшиеся гости — плод его разгулявшегося под действием горного воздуха воображения. — Откуда вы здесь?

— Так, по тропке дошли, — не давая Камдилу ответить, вставил Сергей. — Гуляли, смотрели, не летит ли мистер Холмс, а тут вы…

Де Пайен расплылся в улыбке. Этого бойкого на язык южанина он знал еще со Святой Земли. Как и водится среди менестрелей, тот был порой болтлив, порой нес откровенную чушь, порой орал дурным голосом чрезвычайно странные песни. Но вместе с тем во всей Палестине не сыскалось бы соратника более верного, нежели он, и более ловкого в стрельбе из лука.

— Эгей, — де Пайен окликнул собратьев, — глядите, какие гости!

— Стойте! — Плато содрогнулось от пронзительно крика. — Стойте! Это морок, адское наваждение! Гуго, ты же помнишь — Камдель погиб в Британии!

Бернар выскочил из храма и бросился навстречу нежданным «прихожанам».

— Да, я помню, — неуверенно подтвердил один из рыцарей.

— И я, — объявил другой. — Убили… Стрелою в спину.

— Я жив, можете попробовать.

— Настоящий рыцарь никогда не погибнет от стрелы в спину! — заорал Лис. — Это я вам как менестрель заявляю!

— Не прикасайтесь к нему! — продолжал кричать Бернар. — Они — демоны, прибывшие искушать нас! Осеним себя крестным знамением, призовем Господа, и расточатся козни Велиаловы!

Камдил молча последовал призыву бывшего аббата, за ним Лис. Козни расточаться не желали, но зато в головах оперативников зазвучал голос Джорджа Баренса.

— Что, развлекаетесь? Горный туризм? А у нас, между прочим…

— Неужели шведы Кемь взяли?

— Не до шуток, Сергей! Никотея побывала у короля Сицилии, уж не знаю, о чем они там беседовали — может, о трудах Аристотеля, может, о повадках тутового шелкопряда, — но Роже II в игре. Выстраивается неплохая ось: Империя—Франция—Сицилия… Я уверен, что Папа тоже не останется в стороне. Скорее всего наша подруга уже пообещала королю Арагона, Леона и Кастилии помощь в борьбе с сарацинами. Так что драка ожидается грандиозная. А вы тут…

— А мы тут тоже делом заняты, — сказал Камдил.

— Я вижу, — недовольно отозвался Баренс, созерцая глазами оперативников обстановку на горном плато. — Вы хоть узнали, чего ради отправились, как говорит Лис, за семь верст киселя хлебать?

— Вот как раз сейчас, я думаю, и узнаем.

— Слушайте меня! — властно крикнул Вальтарэ Камдель. — Я живой, и любой желающий может удостовериться в этом! Я пришел сюда не просто так. Как было написано в Уставе — написано вами, преподобный Бернар! — всякий полноправный член рыцарского братства имеет право требовать созыва Капитула. Я требую! Я заявляю, что нет ни демонов бездны, ни горних ангелов!

— Ты не можешь требовать! Ты мертв! Дети мои, опомнитесь, хитры дьявольские козни, но это лишь козни! Демон пребывает меж восставших из адской бездны! Имя ему — Сын погибели! И пусть вас не смутит отроческая личина, да наполнятся мечи ваши божественной силой!

— Стоять! — рявкнул Камдил. — Я требую созыва Капитула — ему решать, кто прав! Я жив, никто не докажет обратного! И я желаю говорить с вами!

Он схватил де Пайена за руку:

— Гуго, я жив или не жив?

Вконец обалдевший де Пайен обернулся к духовнику:

— Бернар, мы должны…

— А я не должен. — Тибо Шампанский с киркой в руках бросился на Федюню.

Еще секунда, и земля ушла из-под ног графа — она вздыбилась волной, и, точно пронзив гранит, над плато черной свечой вырос огромный змей и, обвив Тибо кольцами, поднял его в воздух. Два других змея замерли у ног Федюни, леденящими душу взглядами отбивая у всякого охоту приближаться.

— Оставь его, Гарри, — тихо попросил Федюня. — Никто не умрет в Аннуне.