Читать книгу "Последний койот - Майкл Коннелли"

– Мне хочется, чтобы меня оставили в покое.

Сестра проигнорировала его заявление и раздвинула шторы. Босх увидел в окне на расстоянии каких-нибудь двадцати футов еще одно типовое здание из стекла и бетона. Как ни странно, это зрелище и впрямь его взбодрило. Вид был настолько ужасный, что Босх рассмеялся. Кроме того, вид из окна напомнил ему, что он находится в госпитальном комплексе, известном под названием «Седарс».

Сестра закрыла портфель Босха и поставила его на пол, чтобы освободить место для подноса с обедом. На подносе теснились тарелки с бифштексом по-солсберийски, жареным картофелем и тушеной морковью. На блюдце лежала круглая булочка, не уступавшая в твердости бильярдному шару с номером «8» на боку, который Босх вчера извлек из кармана пальто. Трапезу должен был завершить подозрительного красного цвета десерт, заключенный в прозрачную пластиковую упаковку. Исходивший от еды запах вызвал у Босха легкий приступ дурноты.

– Это я есть не буду, – сказал он. – У вас овсяных хлопьев не найдется?

– Вам необходим полный обед, – наставительно произнесла сестра.

– Ваши люди всю ночь не давали мне спать, и я только что проснулся. Не могу я сейчас это есть. Меня стошнит...

Сестра быстро наклонилась, взяла со стола поднос и направилась к двери.

– Посмотрим, что можно сделать, – бросила она на ходу. – Я имею в виду овсяную кашку...

Перед тем как выйти из палаты, она повернулась к больному и улыбнулась:

– Держите хвост пистолетом, мистер Босх!

– Это что – медицинское назначение?

– Точно так.

С этими словами медсестра удалилась.

Босх опять остался один, не зная, куда себя деть и чем заняться. От нечего делать он снова вернулся мыслями к событиям вчерашнего дня. В частности, вспоминал, что говорил ему Миттель, и думал, как можно истолковать его слова. Что-то во вчерашнем разговоре вызывало у него беспокойство.

Его внимание привлекло чириканье, доносившееся откуда-то снизу. Оказывается, позвонив Мередит Роман, он не вернул телефон на ночной столик, а оставил его на полу рядом с кроватью.

– Алло?

– Гарри?

– Слушаю вас.

– Это Джаз. С тобой все в порядке?

– Прекрасно себя чувствую. Как ты меня нашла?

– Вчера мне позвонил один человек и сообщил твои координаты. Кажется, его зовут Ирвинг...

– А, шеф Ирвинг!

– Он самый. Позвонил мне и сказал, что ты ранен. И дал этот номер телефона.

Это известие вызвало у Босха раздражение, которое он, впрочем, попытался скрыть.

– Я чувствую себя хорошо, но мне трудно сейчас говорить.

– Почему? Что случилось?

– Это длинная история. Мне бы не хотелось пока ничего рассказывать.

Она молчала, оставляя ему возможность догадываться, что скрывается за этой тишиной.

– Ты ведь все знаешь, правда?

– Почему ты сама мне не сказала об этом, Джасмин?

– Я...

Она опять замолчала. Правда, ненадолго.

– Это Ирвинг тебе сообщил?

– Нет, не Ирвинг. Он ничего не знает. Другой... Человек, который хотел причинить мне боль.

– Но это было так давно, Гарри... Я хочу тебе рассказать... Но не по телефону.

Он прикрыл глаза и задумался. Уже то, что он слышал ее голос, делало его причастным к ее проблемам, которые таким образом становились как бы его собственными. Но хочет ли он этого?

– Не знаю, что и сказать, Джаз. Мне необходимо все это обдумать...

– Но что, по-твоему, я должна была сделать? Приколоть себе на грудь некий знак, который должен был с самого начала предупредить тебя об опасности? Скажи, когда, по-твоему, было удобно рассказать об этом? Может, после того, как я угостила тебя лимонадом? По-твоему, я должна была встать и заявить: «О! Между прочим, шесть лет назад я убила человека, с которым сожительствовала, когда он попытался изнасиловать меня второй раз за ночь»? Так, по-твоему, я должна была поступить?

– Прошу тебя, Джаз, не надо...

– Не надо что? Кстати, местные копы в мою историю не поверили. Выходит, то же самое следует ожидать и от тебя?

Босх понял, что она заплакала, хотя и не хотела этого ему показывать. Но так или иначе, в ее голосе слышались слезы. А еще одиночество и душевная боль.

– Ты мне говорил такие хорошие слова, – проговорила она. – И я подумала...

– Джаз, мы провели вместе уик-энд. Ты придаешь слишком большое значение...

– Не смей! Даже не пытайся сказать мне, что все это не имело никакого смысла...

– Ты права. Я перегнул палку. Извини... Но сейчас и впрямь не лучшее время, чтобы все это обсуждать. На меня столько всего навалилось... Короче, я сам тебе перезвоню. Тогда и поговорим.

Она не ответила.

– Договорились?

– Хорошо, Гарри. Буду ждать твоего звонка.

– О'кей, Джаз. Береги себя...

Босх положил трубку и лег на спину, прикрыв глаза. Он чувствовал пустоту и разочарование от разбившихся надежд и спрашивал себя: позвонит ли когда-нибудь Джасмин? Они с ней были очень похожи. А значит, его страхи и сомнения проистекали не от того, что она содеяла, каким бы ужасным это ни было. Он опасался, что, перезвонив ей, навсегда сольется с этой женщиной, чей жизненный багаж, который она влачила за собой, был тяжелее его собственного.

Открыв глаза, он попытался отогнать одолевавшие его мысли, но безуспешно. Он до сих пор поражался удивительной встрече с Джасмин. Подумать только, их соединило какое-то газетное объявление о продаже дома! А между тем в нем с полным на то основанием могло быть напечатано: «Одинокая женщина-убийца, белая, ищет встречи с подобным себе человеком мужского пола». Представив себе такое, он громко рассмеялся, хотя это было совсем не смешно.

Чтобы отвлечься, Босх включил телевизор. Передавали очередное ток-шоу, где ведущий беседовал с женщинами, которые отбили мужей у своих лучших подруг. Лучшие подруги также присутствовали в студии, и каждый вопрос ведущего провоцировал перебранку. Босх выключил звук и некоторое время в полной тишине наблюдал, как кривятся от злости лица собравшихся в студии женщин.

Наконец Босх выключил телевизор и нажал на кнопку связи с сестринским постом, осведомившись, может ли надеяться на порцию овсяных хлопьев. Находившаяся на посту сестра ничего не знала о его просьбе заменить бифштекс овсянкой. Потом он вторично позвонил Мередит Роман, но, услышав записанный на пленку голос с автоответчика, повесил трубку.

Когда голод одолел Босха до такой степени, что он уже начал подумывать о порции бифштекса по-солсберийски, в палату вошла медсестра. На этот раз на подносе находились банан, стаканчик с апельсиновым соком, пластиковая миска с овсяными хлопьями и литровая упаковка молока. Босх поблагодарил заботливую сестру и, залив хлопья молоком, приступил к трапезе.