Читать книгу "Маршал Советского Союза - Дмитрий Язов"

В Детинце нам рассказали о «наказанном» колоколе, о других историях, связанных с Иваном Грозным. Вечевой колокол от вече, от собора – собрания…

И тысячу лет назад Волхов так же величаво катил свои воды. Разве можно было представить, что в ноябре 1944 года в Новгороде восстановят памятник «Тысячелетие России»?

И вовсе не о своем культе личности заботился И. Сталин, он прежде всего возвращал к жизни в годину лихолетья духовные ценности русского народа, которые вытравливают из жизни троцкистские последыши.

Новгород освободили 20 января войска 59-й армии под командованием генерала И.Т. Коровникова. За освобождение Новгорода Верховный Главнокомандующий объявил благодарность всем войскам, многим соединениям было присвоено почетное наименование «Новгородские».

Об этом факте я рассказал экскурсоводу, спросив: «Почему вы не поведаете об этом примечательном событии?». В ответ услышал: «Мы в основном сопровождаем иностранцев. Их больше интересует древняя история, Вторая мировая война для них – табу, особенно на русском направлении. Запад не хочет знать о своем варварстве, о разрушении памятников и соборов».

И я вспомнил историю, как Василия Стародубцева старейший Фрайбургский университет в Германии пригласил прочитать цикл лекций по русской литературе. А дело обстояло следующим образом. Василий Александрович после освобождения из «Матросской тишины» поехал в Ясную Поляну поклониться графу Льву Николаевичу Толстому. Подошел к домику писателя и обомлел. Какой-то столичный хлюст с картавинкой объяснял молодым славистам из Фрайбурга, как немцы зимой 1941 года пленили героическую Тулу. Дескать, чтобы затушевать доблестную победу полководцев рейха, Леонид Брежнев даже пошел на подлог: присвоил Туле звание города-героя.

Василий Стародубцев попытался было возразить, восстановить истину, но «литературовед» из Москвы пискливо проверещал: «Господин хороший, оставьте свое мнение при себе, у нас лекция по истории России, не мешайте!»

И тогда Василий Александрович решил проучить наглеца «картавых кровей». Он подошел к «Икарусу» с московским номером и сказал водителю: «С вашим экскурсоводом случилась беда. У него острый приступ аппендицита. Дальше вместе поедем».

Еще раньше Василий Александрович заметил «скорую помощь» во дворе яснополянского дома, так что история с аппендицитом выглядела вполне правдоподобной. Оставалось только подождать, когда хлюст из «литературоведческого» кооператива пойдет отмечать путевку в бухгалтерию музея.

План «угона» автобуса Василий Александрович реализовал блистательно. По его просьбе водитель «Икаруса» подошел к даме, сопровождающей славистов, и объяснил ей, мол, местное отделение российско-германской дружбы решило устроить прием в честь гостей из Германии.

В село Спасское, где расположено хозяйство Стародубцева, больше известное в народе как «островок социализма», ехали с песнями. Напевали «Подмосковные вечера», «Калинку». Василий Александрович – знаток Сергея Есенина, и вскоре студенты разучивали «Клен ты мой опавший», «Собаке Качалова».

– Господин Стародубцев, – восторгалась дама-наставница, – вы открыли нам новое имя в русской поэзии. Этот ваш Сергей Есенин, друг Иосифа Бродского? Во Фрайбурге мы изучаем русских классиков: Окуджаву, Аксенова, Войновича. С превеликим удовольствием включим в наши семинарские занятия и лирику Сергея Есенина.

– Ну вот, похлопотал и за музу Сергея Есенина, – отшучивался Стародубцев, – на одного классика станет больше в русской литературе. Господа войновичи, аксеновы, потеснитесь! А с лирикой двух Николаев, Рубцова и Тряпкина, вы знакомы?

– О, господин Стародубцев, мы едва успеваем за Вами записывать новые имена. Почему наши рекомендатели из Москвы утаили от нас эти имена?

И выяснилась неприглядная картина: столичные критики из демлагеря организовали что-то вроде кооператива. За солидную оплату в дойчмарках разработали методические пособия по изучению русской литературы для университетов Германии. Поразительно, но в методичках вы не найдете Достоевского, в антисемитских настроениях заподозрили и Гоголя. Составители русофобы запамятовали В. Распутина, П. Проскурина, В. Белова, А. Проханова, В. Личутина, Ю. Бондарева, В. Ганичева, словом, литературная шарашка сделала все, чтобы вытравить имена русских писателей из истории литературы. В окрестностях Новомосковска автобус со славистами остановили на посту ГАИ. «Василий Александрович, – обратился к Стародубцеву капитан, – по рации из Тулы приказали остановить автобус с немцами. Литературовед из Москвы уже дает интервью «Интерфаксу». В терроризме тебя обвиняет. Что будем делать?»

«Земляки, оправдываться не буду. Лучше спросите профессоршу из Германии, как Тула пала в 41-м году».

В автобусе не унывали, дружно, в который раз напевали «Клен ты мой опавший». Но вот чопорная профессорша приоткрыла дверь «Икаруса»: «Василий Александрович, что случилось? Идите к нам! Наши генералы взяли Тулу, а вы пленили нас русской поэзией!»

«Представляешь, – взорвался Стародубцев. – Этот «литературовед» из Москвы утверждает, что немецкие генералы взяли Тулу. Поэтому и угнал «Икарус», чтобы восстановить истину! Покажем Спасское, попотчуем разносолами и отправим в Москву. Передай в Тулу, земляк: «Мы Тулу не уступили фашистам, не уступим и «демократам!»

И автобус со славистами покатил дальше… Но вернемся на Валдай. Побывали мы и в Иверском Святоозерском Богородицком монастыре. Валдайское озеро с живописными островами избрали для основания обители митрополита Новгородского. Перед Алексеем Михайловичем, отцом Петра I, хлопотал сам Никон.

Один из послушников монастыря, узнав меня, довольно тепло поприветствовал: «Здравия желаю, товарищ маршал. Пока нас в монастыре всего пять послушников, но надеемся на прибавление братства». На другой стороне озера возвышалось здание с зеленой крышей. «Это санаторий, он подчиняется Москве, – просветила меня добрая душа. – Здесь в августе 1991 года отдыхал Анатолий Лукьянов. В своих стихах прославил нашу обитель. Монахи-молитвенники молятся за весь мир. Мы молимся и за праведников, и за грешников. Но, видно, мы плохо молились, если к власти пришли вороги. Нет, Москва уже не православная столица, это окаянный Вавилон».

Рассматривая зеленую крышу дома, я подумал: «А все-таки послушник не прав. Нет, не вся Москва – Вавилон. И не будет этот мир вашим, вороги. Да, в нашем государстве многое зависело от личности. Если власть подлая, пьяная и бездарная, то не следует удивляться и поведению рядовых чиновников. Следует поменять правила формирования власти. Страной должны управлять лучшие. Это сейчас на всех ветвях власти сидят вороны, высматривают добычу. Но не за горами то время, когда древо российской государственности вновь зацветет…»

Дмитрий Рогозин, философ новых времен, мудро подметил: «Русский народ – это государствообразующая нация, это становой хребет России. Именно русские собрали Русь, превратили ее в Россию, а затем в союзное государство. Любое ухудшение самочувствия русского народа немедленно отражается на здоровье всего государства. Суть всех проблем в конечном счете сводится к переживаниям русскими своей национальной проблемы». Нет, не вся Москва – Вавилон. Какая польза человеку возлюбить тьму больше света?..