Читать книгу "Ведьмин Лог - Мария Вересень"

Вопреки всем традициям, Анна сначала потребовала отчетов от своих людей, оставив такие необходимые, но съедающие много времени дела, как умывание, переодевание, приветственные речи и трапезу, на потом. Заняв кабинет хозяина, она в первую очередь с пристрастием допросила своих людей. Тайные соглядатаи и явные шпионы мялись у двери в кабинет длинной очередью, осторожно протискивались в двери бледными тенями, а наружу вылетали вареными раками, обливаясь потом и вытираясь рукавами.

Гаврилу Спиридоновича уверили, что о его причастности к заговору не может быть и речи. Князь облегченно выдохнул, поняв, что никто в Северске не позарился на его лоскут земли. Только на это он и уповал последние дни, выходит, и от болот есть польза. Видать, Анна для фаворитов приберегла кое-что пожирнее.

Вкатили лаковый столик изящной златоградской работы, на нем, в вазочке, была небольшая горка печенья, сливки в маленьком серебряном кувшинчике и заморская диковина – кофе в малюсеньких, из тонкого фарфора чашечках – все как любила княгиня. Столик вкатила девка с непокрытой головой и с испуганными глазами, одетая по-златоградски. Платье на ней сидело так, словно несчастная отбивалась, а ее все равно впихивали. Анжела надулась:

– Лебезит перед тобой Гаврила, – фыркнула она, заставив Анну оторваться от бумаг и оглядеть вошедшую недовольным взглядом.

– Вот кофий, – пискнула девка.

– Спасибо, милочка, – кивнула Луговская, – и пойди переоденься в какой-нибудь сарафан, смотреть на тебя больно. А ты, Анжелка, не зубоскаль, Гаврила Спиридонович как может родное гнездо защищает.

Демцова безразлично пожала плечами. Она сидела в кресле, без спросу копаясь в бумагах, иногда хмыкая, иногда брезгливо кривя губы:

– Да тут, я смотрю, целый любовный роман, – наконец выдала она свое заключение.

– И он мне очень не нравится, – откинулась на спинку резного кресла Анна, но Анжела ее укорила:

– Наоборот, радуйся, что у тебя вместо головы этого мальчишки сам мальчишка целиком. И ты можешь спросить у него про папины архивы.

– М-да, Яким удивил, – поиграла пером Луговская.

Тщательно охраняемый Яким Мытный умудрился неделю назад покончить с собой, приняв яд. Сейчас Кремль лихорадило: пытались отыскать злодея, пронесшего ему зелье, а пуще того искали архивы и немалую казну, о месте расположения которой Мытный так никому и не рассказал. Едва лишь даже не слух, а тень слуха пронеслась по столице, как многие, до того мига молчавшие в ужасе ожидания расправы, ободрились и начали выказывать некоторое непокорство, требуя прекратить повальные аресты, а каждое дело расследовать со всей тщательностью. В общем, зубы решили показать.

– Ну что ж, посмотрим на этого мальчика. Может, от него и будет толк, – кивнула своим мыслям Анна, а Демцова, чинно сложив руки на коленях, изобразила в ожидании пленника самую очаровательную из своих улыбок, собираясь смущать молодого боярина.

Однако когда Адриан вошел и с усмешкой глянул на искусительницу, та сразу скисла. По доносам он выходил этаким недалеким барчонком, живущим в тепле и беззаботности за папиной спиной, а тут на пороге образовался если не былинный королевич, то во всяком случае вполне зрелый муж. Он прямо посмотрел на Луговскую, и взгляды скрежетнули друг о друга. Княгине в ее сорок не впервой были такие поединки, и она подумала, что либо соглядатаи такие дураки, либо мальчик за последнюю неделю повзрослел. Анна решила не крутить, холодно отчеканив:

– Адриан Якимович, примите мои соболезнования. Ваш батюшка скончался в Кремле, в застенках, оставив вам не лучшее из наследств: славу заговорщика и возможность познакомиться с дыбой, а после и с палачом.

Адриан смиренно склонил голову:

– Не мы выбираем родителей, Анна Васильевна. Но уж какое есть наследство – все мое.

– А ты дерзок, мальчик, – подала голос Анжела.

– Жребий мой таков, – припечатал взглядом фаворитку княгини Мытный, – что, потеряв все, я теперь могу лелеять только свою гордость.

– Не путайте гордость с гордынею, – сурово оборвала Мытного Луговская. – Она довела вашего отца до кремлевских казематов.

– Ну, поскольку и мне их уже не избежать, так имеет ли смысл осторожничать, боясь обидеть своих будущих палачей? – хмыкнул Адриан, вызвав недовольные гримаски на лицах обеих дам.

– Не все так безнадежно, мальчик, – уверила его Демцова. – Даже собаки стараются повилять хвостом в надежде на кусок, а умные люди предлагают поторговаться.

– Дак то собаки, а ума во мне…

– Хватит словоблудствовать! – хлопнула по столу Луговская. – Мне нужны архивы вашего отца и показания в отношении некоторых семейств. За это я вам гарантирую жизнь.

– В качестве кого? – нахмурился Мытный. – Безродного ссыльного поселенца? Без чести?

– А ты хочешь, чтобы тебя Великий Князь наследником объявил? – не удержавшись, вставила шпильку Демцова.

Адриану не нравилось, что две женщины сидят в разных углах комнаты и, как бы он ни повернулся, к одной он непременно оказывался спиной, да и, разговаривая, приходилось постоянно вертеться. Поэтому, решив, что княгиня важнее фаворитки, он в конце концов позволил себе бестактность, развернувшись к Анжеле спиной. А к столу, за которым сидела Луговская, наоборот, подошел и оперся на него руками. Таким образом, нависнув над своей пленительницей, он заявил со всей серьезностью:

– Еще несколько дней назад, Анна Васильевна, я бы выдвинул вам такие условия, что вы получаете от меня архив и нужные показания в обмен на казну моего отца и руку вашей дочери в качестве гарантии моей неприкосновенности.

Лицо Анны дрогнуло и стало чуть удивленным, но и более уважительным.

– Однако за эти дни произошло нечто заставившее меня по-другому мыслить. А посему вы получите от меня только архив и полказны. Я же уеду в Златоград или Мирену, но с честью, как боярин Мытный. – Он хотел выпрямиться, но тут его кольнуло сзади куда-то в печень.

Он обернулся через плечо и обнаружил напружиненную, как кошка, Анжелу. В левой руке у нее был стилет, им она и кольнула его, а в правой – маленькая дамская пистоль. Мытный не представлял, можно ли из такой крохотулечки убить человека, но Демцова держала его очень уверенно.

– А теперь вернись на место, – посоветовала Адриану фаворитка.

Двери распахнулись, и в кабинет ворвалось нечто воздушное, как облако, золотистое, как солнечные зайчики, и… крикливое, как базарная торговка.

– Убери руки! – визжала Ланка, отбиваясь от мордоворота, который караулил двери в кабинет и имел твердый приказ не пускать до конца разговора никого. Конюший Гаврилы Спиридоновича по прозвищу Туча неловко споткнулся и опрокинул детину, позволив Костричной ворваться в кабинет.

– Это что?! – возопила Ланка, увидев, что Мытного уже колют ножом и собираются стрелять из пистоли. Тетка была демонического склада. С такой драться себе дороже, но разгоряченная гроссмейстерша, ни на мгновение не усомнившись в своей правоте, наступила ей на шелковый подол и толкнула изо всех сил.