Читать книгу "Звездолеты погибшей империи - Сергей Ястребов"

— Логистика трещит по швам, — сказал адмирал Стратиотик. — Мало того, что выросло наше количество, так мы еще получили технику трех разных производителей с несовместимыми коммуникациями. Инженеры сейчас по горло заняты созданием переходников. Знаю, что мы с этим разберемся, но на нервы действует сильно.

— Как насчет того, чтобы просто предоставить каждому флоту автономность по снабжению? — этот вопрос задал адмирал Музалон, командующий линкорами.

Стратиотик вздохнул.

— Такой вариант снизит нашу управляемость при любом сбое. Резко снизит. Я могу показать вам интендантские раскладки… Не беспокойтесь. Еще сутки, и мы закончим.

— Спасибо, — сказал Рейхенау. — Мне хотелось бы послушать разведку. Что есть у наших противников?

— У них почти не осталось крупных кораблей, — сказал контр–адмирал Маевский. — Но противокосмическая оборона Токугавы очень сильна. Возможно, она самая сильная в мире. Придется повозиться.

Все притихли. На экране зажглась объемная карта Токугавы с обозначенными секторами огня и силовыми щитами. Красные, желтые, синие пересекающиеся линии, эллипсы, конуса…

— Господа, давайте будем бодрее, — сказал адмирал Макензен. — Думаю, что мы сейчас располагаем самым сильным флотом за всю историю.

— Это так, — согласился Рейхенау. — Но взломать оборону Токугавы будет все равно непросто. И особенно непросто будет сделать это без серьезных потерь. Господа, не забывайте: после того, что случилось, позволить себе большие потери мы не можем.

— Мой авианосец, точнее его люфтгруппа, может сбивать беспилотники и мелкие атакующие корабли, — сказал Вин Уайт. — Думаю, что удержать для вас полусферу мы сможем. Только график согласовать надо.

— Спасибо, — сказал Рейхенау. — В возможностях авианосца я не сомневаюсь. Но главных проблем это не решает. Давайте начистоту, господа. Кто считает, что на Токугаве нам нужно высаживаться?

Собравшиеся молчали.

— Судя по всему, никто, — сказал Стратиотик. Он был очень мрачен.

— Судя по всему, да, — повторил Музалон. — А особенно судя по тому, что вы даже не пригласили на это совещание представителей наземных сил.

— Пригласить их недолго, — возразил Рейхенау. — А нужно ли?

— Не нужно, — сказал Вин Уайт. Все посмотрели на него.

Вин встал.

— При данных ограничениях… В общем, позвольте мне сказать то, что никто из вас не решается сказать первым. Никакой высадки на Токугаву не будет. Будет обстрел планеты с высокой орбиты. С самой большой дистанции, на которой затухание интенсивности гразеров еще пренебрежимо мало. Рассчитать ее вы можете и сами. Это — единственный способ свести к минимуму потери. Наши потери.

Адмиралы молчали. Рейхенау прекрасно представлял, что сейчас творится у них в головах. Они понимают, что Уайт прав, и понимают, что эта правота — чудовищна. Огонь с линейных кораблей по поверхности планеты. Средство, которое не применялось в этой войне еще никогда. Оно не использовалось даже как угроза. Все понимали, что если уж захватывать планету — то вместе с населением и инфраструктурой.

То есть не все, как выяснилось…

Рейхенау собрался. Сейчас предстояло сказать самое неприятное.

— Итак, у нас есть шесть линкоров, четыре линейных крейсера и два суперлинкора. Господа артиллеристы, мне нужны расчеты. Что мы можем сделать с этой силой? И… — он поискал глазами Вина Уайта, — мне надо точно знать, какую территорию предстоит накрыть. Войдите в контакт с разведкой, пожалуйста. Потому что вы правы. Нам придется бить по Токугаве с большого расстояния, чтобы уберечь корабли и людей… Своих людей. Господа, вы, наверное, помните, что когда мы готовили прошлое наступление на Токугаву… неудачное… тогда именно я спросил Ангела: допускает ли он возможность удара тяжелых кораблей по планете. И он ответил, что в крайнем случае — допускает. Так вот, этот случай настал. У кого есть предварительные прикидки?

— Имея двенадцать кораблей основного класса, мы можем почти все, — сказал Музалон. — Такой мощности с избытком хватит, чтобы пробить планетную кору и нарушить конвективные потоки в мантии.

— Наша цель не так уж велика, — сказал Вин Уайт. — Вся структура Ледяной зоны на Токугаве умещается на ее Полярном континенте, который размером где–то с земную Австралию.

Рейхенау кивнул.

— Меня больше всего беспокоит навигация, — сказал он. — Потому что армада получается очень большая, и корабли — очень разнородные. А выйти к цели все должны сразу.

— Мы можем поделиться навигационными программами, — сказал адмирал Бертон, командующий альянсовской частью флота (все повернулись к нему). — Правда, они не рассчитаны на ваши ординаторы, так что потребуют доводки. Но это решаемо.

— Спасибо, — сказал Рейхенау. — Кстати, я думаю, что ваши линкоры придется использовать в прикрытии. Для работы по основным целям хватит и наших. Вы ведь не возражаете?

— Нет, конечно, — сказал Бертон.

— Чудесно… С новыми кораблями и квантовой поддержкой у нас, может быть, что–то и получится. — Рейхенау оглядел участников совещания. — Я очень надеюсь, что это усилие — последнее. Даже не надеюсь. Верю. Давайте проведем этот бой так, чтобы потом других боев больше не понадобилось.

— Вот так все и случилось, — сказал Георгий. — Я даже не знаю, чего в этом больше. То ли столкновения амбиций, то ли обычной глупости. — Он провел по лицу рукой. — Если бы на моем месте был другой командующий…

— Было бы то же самое, — мягко сказала Мира Бериславич.

Георгий помотал головой.

— Нет. Не обязательно. И не любой другой.

Он встал и подошел к окну. Был вечер; сосны на склоне будто светились.

— Я жалею, что приехал сюда. Это слабость. Но… Мне кажется, в мире для меня не осталось другого места. Только флот. А для флота я теперь бесполезен. Я думаю… — он не закончил фразу.

Мира вздохнула.

— Это так ужасно, — сказала она. — Когда нам только сообщили, было невозможно поверить. Знаете… — Она подумала. — Как будто вихрь понесся, вырывая деревья. И мы — в самом его центре. Я никогда такого не чувствовала.

— Вихрь когда–нибудь успокоится, — сказал Георгий. — Сильный ураган не бывает долгим. Все будет хорошо.

Мира не ответила, и долгое время они просто молчали, глядя в окно.

Конец пути, думал Георгий. Как бы ни повернулось дальше — это конец моего пути. Эти пушистые сосны, подсвеченные розовыми лучами. Эти горы. И эта девушка рядом.

— Я не обеспокою вас надолго, — сказал он вслух.

Мира посмотрела на него с непонятным выражением.

— Живите здесь сколько хотите. Отец ясно это сказал. Вы никого не стесните.

Георгий кивнул. Он сам знал, что один лишний человек в таком поместье — не обуза. Тем более — человек, умеющий держать оружие… Август Бериславич встретил его сдержанно–приветливо и вопросов почти не задал. Просто приказал дворецкому подготовить комнату. Тем не менее — Георгий понимал, что отчитаться в своих дальнейших намерениях рано или поздно придется.