Читать книгу "Точка возврата - Валерий Хайрюзов"

— Если меня будут таким образом опекать и дальше, то я начну падать через каждую минуту, — поднимаясь, пошутил я. — Но за реакцию, сударыня, вам можно выставить высший балл.

— Ладно, не надо притворяться, — с улыбкой ответила Саяна. — Здесь же лес, а не спортзал, все может случиться.

— Немного подрастерял форму, — подтвердил я, хотя в душе было приятно, что она откликнулась почти мгновенно на мое падение. Действительно, мало ли чего бывает в лесу. Казалось бы, мелочь, но мне, отвыкшему от проявлений женского участия, это показалось необыкновенным и добрым знаком.

Вскоре начал сеять дождь, мы решили вернуться на тропу и неожиданно для себя забрели в заросшее густой травой и мягким пружинящим под ногами мхом болото. Выбившись из сил, мы решили присесть на кочки. И вдруг я услышал тихий вскрик Саяны. Не понимая, что произошло, я бросился к ней. И увидел, как она, приложив к губам палец, другой рукой показывает на сказочную поляну. Она была вся утыкана только что народившимися подберезовиками. Забыв об усталости, мы разбрелись по болоту, наполняя корзины и полиэтиленовые пакеты. И, вконец обессиленные, упали на обросшие и мягкие, как перины, мшистые кочки, не замечая, что сверху на нас, как из ситечка, сеет теплый дождь, как бы подтверждая непреложную истину, жизнь есть миг, но эти мгновения могут подарить тихое, как молчащий колокол, ощущение безмятежного счастья.

«И в каком сценарии можно ощутить, увидеть и почувствовать эту красоту, этот покой, это ощущение вечности», — думал я, разглядывая одиноко стоящие березы. Покрытые водяной пылью, они время от времени сбрасывали на мох крохотные слезинки, и мне казалось, что плачут они от радости, поскольку, в отличие от людей, знали свой смысл и свое назначение. И когда я поймал эту простую мысль, то вдруг почувствовал: все, что происходит со мной в последнее время, имеет свое объяснение. Я ехал сюда, чтобы понять: одиночество рождается от постоянного разглядывания самого себя, своих мнимых и в общем-то пустячных болячек. И на это уходит большая часть твоей жизни. Но здесь, рядом с этой неизвестно с каких небес упавшей в мою жизнь молодой женщиной, мысли разворачивались в иную сторону, где одиночеству уже не было места. Саяна полулежала, прислонившись к березе, смотрела в небо далеким и тягучим взглядом, и нельзя было понять, что она думает в эту минуту, поскольку в моей голове я слышал только ток крови и глухие удары сердца.

Отдохнув, мы двинулись к предполагаемой тропе и неожиданно заблудились. Стали ориентироваться по компасу. Несмотря на все свои полевые сезоны, Саяна целиком доверилась мне. Оставив ее на болоте и наказав никуда не уходить, я начал делать круги, стараясь выйти на тропу. Но тропа точно сквозь землю провалилась. Я знал, что железная дорога, по которой я приехал в Прудово, находится на востоке. Но туда по болотистому лесу, да еще с полной загрузкой, можно было идти до ночи. Иного выхода я не видел, подмосковный лес таил в себе не меньше коварства, чем сибирский.

— Что ж, Байкал в той стороне, — вернувшись к Саяне, я уверенно махнул рукой в сторону востока, где, по моему мнению, проходила железная дорога. На самолете таким образом можно было восстанавливать ориентировку, имея приличный запас топлива. Или путем опроса местных жителей. Поскольку рядом местный житель был в единственном числе и он, судя по всему, привык ориентироваться по карте Геродота, то принимать решение приходилось мне. Возможно, именно так, держа путь на восходящее солнце, шли на восток к берегам Великого океана казаки-землепроходцы. И все же я не был до конца уверен, что мы идем правильно. Видимо, это почувствовала и Саяна.

— Вы не беспокойтесь, если что, то мы переночуем у костра, — неожиданно сказала она. — Я к полевой жизни привычная.

Помогая ей перебраться через топь, я подал ей руку, она, стараясь перепрыгнуть, вдруг повалилась мне прямо под ноги, но я успел подхватить ее и вытащить на твердое место. И неожиданно, должно быть в знак благодарности, Саяна поцеловала меня в щеку. Потеряв на секунду голову, я поймал ее мягкие губы и неизвестно, что бы произошло дальше, если бы не услышал торопливый шепот:

— Нет-нет, не нужно.

В тот день Николай-угодник, покровитель всех путешествующих, был с нами. Вскоре мы все же вышли на тропу и через полчаса были в Прудове.

Весь вечер обрабатывали грибы, чистили их, промывали, резали, затем варили. Всем непростым процессом руководила Фаина Тихоновна. Поход в лес оказался на редкость удачным, мы принесли столько грибов, что она от радости за нас, что мы не заблудились и нашли дорогу домой, начала глотать валидол. Саяна попросила Дениса истопить баню. Помогать ребятишкам вызвался я. Нарубив дров, я принялся растапливать печь, ребята крутились рядом. Я похвалил Дениса за карту, которая помогла нам выбраться из леса, затем начал рассказывать им разные летные истории. Как летчик Виктор Перов спас в Антарктиде бельгийскую экспедицию со станции «Король Бодуэн», за что он был награжден высшей наградой страны — орденом Короля Леопольда Второго. Затем рассказал про своего друга Жоржа Шишкина, который спас полярников экспедиции «Северный полюс-25».

— У них в декабре закончились почти все продукты и мазут для дизеля. К тому времени льдина дрейфовала в канадском секторе Арктики. До нее от ближайшего аэропорта Певек было больше двух тысяч километров. Корабли туда не могли подойти. Полярники голодали и жили без тепла и света. Для помощи зимовщикам Шишкин решил использовать тяжелый транспортный самолет Ил-76. Были проведены необходимые тренировки, и в условиях полярной ночи они полетели на полюс, нашли станцию и сбросили продукты питания, бочки с горючим и даже новогоднюю елку. Я поднял в воздух полено, показывая, как самолет заходил на льдину и сбрасывал груз.

— И чем наградили ваших друзей? — спросил Денис.

Вопрос застал меня врасплох, я не знал, был ли награжден экипаж и чем.

— Им была объявлена благодарность, — нашелся я. — Но им очень были признательны спасенные полярники.

Младший Миша глянул на меня темными блестящими глазами, шмыгнул носом и вышел из предбанника. Я сменил тему и начал рассказывать оставшемуся со мной Денису про свои походы в тайгу, про наши плавания по Иркуту, про то, как мой отец один на один боролся с рысью, которая могла когтями задних ног одним движением вспороть живот.

— Когда она, спрыгнув с дерева, напала на собаку, мой папа, спасая ее, бросился на помощь, сзади схватил ее за передние лапы и прижал к земле. Она прокусила ему плечо, но он все равно победил ее.

— А моя мама тоже меня спасла, когда меня маленького спихнули в воду, — сказал Денис. — Она так отделала хулиганов, что они до сих пор ее боятся.

— Какие страсти вы им рассказываете, — сказала неслышно подошедшая Саяна. — Они же ночью спать не будут.

И тут из-за нее молча вышел младшенький Миша и протянул мне листок бумаги. На нем красным фломастером была нарисована звезда Героя. И внизу была сделана приписка:

Жоржу Шишкину за елку и спасенных полярников.

— Это наш дедушка Калинин, — засмеялась Саяна. — Он всех награждает орденами и медалями. Бабушку — за вкусно приготовленный ужин, меня — когда я возвращаюсь из экспедиции.