Читать книгу "Тени на Меркурии - Сергей Сухинов"

Ольга продолжала спать. Корин прошелся по всем палубам с воздухоанализатором в руках. К счастью, герметичность окон и дверей нигде не нарушилась и заметных утечек не было. Вскоре очистительные установки избавились от избытка углекислого газа, и тогда Корин снял шлем и вновь спустился в каюту.

Словно услышав его шаги, Ольга открыла глаза и пристально посмотрела на Игоря.

— Где мы? — сипло спросила она.

— На корабле.

— Корабле? Разве на Венере есть корабли?

Корин промолчал.

Ольга выскользнула из постели и подбежала к окну. Открыв жалюзи, она охнула.

— Господи, какое жуткое зрелище… — прошептала девушка, непроизвольно поглаживая дрожащими пальцами толстый стеклолит. — Это… это Свинцовое море?

Корин подошел к ней и ласково обнял сзади за плечи.

— Помнишь, ты хотела совершить круиз на каравелле? Считай, что я выполнил твое давнее желание.

Ольга обернулась и встревоженно заглянула ему в глаза.

— Что значит — «считай»? — спросила она. — И как мы здесь оказались? Я пришла на свидание с тобой к Черной Афродите, как ты и просил, присела на скамейку, чтобы собраться с мыслями… А потом очнулась здесь, в каюте. Ничего не могу понять!

Корин криво усмехнулся.

— Считай, что я украл тебя на тарелке и привез к причалу, — нарочито легкомысленно произнес он, но Ольга не приняла его шутливого тона. Глаза ее потемнели, лицо посуровело.

— Опять ты произнес это «считай», — резко заявила она. — Что это значит? То, что все это сделал не ты?

— Да, не я.

— А кто же? Михаил?.. Чушь, он же улетел три дня назад обратно на Землю…

Корин смотрел на нее, не зная, какую утешительную ложь придумать. Его поражало, насколько изменилось лицо Линды, когда проклятый Омен вселил в нее душу бедной Ольги. Обе девушки внешне совершенно не походили друг на друга, и сейчас это начало сказываться. Разумеется, черты лица оставались прежними, но вот мимика, жестикуляция, походка и даже голос… «Господи, если бы я, словно последний кретин, не свернул с пути к Эвересту, — тоскливо подумал Корин. — Но тогда я никогда бы не смог поговорить с Ольгой — а я так этого хотел!»

Эта мысль ошеломила его. А что, если его всемогущий враг проявил нечто вроде сострадания? Разумеется, у дьявола свое представление об этом чувстве — извращенное, даже садистское, но все же… Омену ничего не стоило оставить вокруг своего беспомощного врага выжженную пустыню, но он создал нечто вроде оазиса… если, конечно, это не было очередным миражем.

Взяв Ольгу за руку, Игорь молча повел ее на верхнюю обзорную палубу. Пройдя среди многочисленных шезлонгов и кресел, они остановились возле широкого окна и, обнявшись, молча стали наблюдать за тем, как корабль, рассекая килем мелкие волны, медленно приближался к скалистым островам. Невдалеке на поверхность внезапно выплыло чудовищное существо размером с кита, с многоголовым туловищем и длинными суставчатыми щупальцами. Издав протяжный вопль, чудовище обрушило на свинцовые волны могучие удары, подняв фонтан раскаленных брызг, и вновь ушло в глубину.

Ольга вскрикнула и прижалась к Корину всем телом.

— Что это, Игорь? Откуда появилось это чудище?

Корин улыбнулся.

— Началось представление, — объяснил он. — Свинцовое море — огромный аттракцион, нечто вроде Диснейленда для взрослых. Неужели ты забыла?

— Да… кажется, я что-то такое слышала… А почему на корабле не видно людей?

Корин собрался с духом и ответил:

— Потому что их нет. Я хотел остаться с тобой наедине и потому отвез на старый, давно заброшенный причал.

— А кто… кто управляет судном?

— Автоматика.

— И как долго продлится плавание?

Корин пожал плечами.

— Это зависит от ветра и многих других причин…

Думаю, через три-четыре дня мы достигнем западного берега.

Глаза Ольги впервые засияли. Она бросилась Корину на шею и осыпала его горячими поцелуями.

— Ох, как здорово ты все придумал, Игорек… — прошептала она. — Этот город… он навевал на меня тоску. Я чувствовала себя такой одинокой… Ты вечно был занят, и мне приходилось подстерегать тебя по ночам возле подъезда. Я вела себя как последняя дура, но ничего не могла с собой поделать…

Корин осторожно спросил:

— И ты… и мы проводили эти ночи вместе?

Ольга удивленно заморгала.

— Ну конечно… Все, кроме одной. Разве ты забыл? Ты вел себя так странно… быстро засыпал, а во сне часто ворочался и стонал… Тебя мучали кошмары?

— Да, — растерянно ответил он и подумал: «Выходит, бедная Линда была права. Я тоже все те дни находился под контролем… по крайней мере, по вечерам и ночам».

— А твой муж… он разве не ревновал?

Ольга жестко усмехнулась.

— Еще как. Но он во всем виноват сам. Эти три года оказались для меня сущим кошмаром. Михаил так и не смог понять, почему я так быстро разлюбила такого высокого, красивого, во всех отношениях преуспевающего мужчину.

— А он… он любил тебя?

— По-своему — да. Но очень по-своему. Я хотела поначалу стать частью его Жизни, а таковой у него не было. По крайней мере, этот образ существования я жизнью не могу назвать. Все холодное, претенциозное, очень дорогое… Все — напоказ, все — наружу, а внутри — пустота. Словом, мы оказались совершенно разными людьми. А потом я начала публиковать статьи в тюменских независимых газетах под разными псевдонимами, и он поклялся меня убить.

Корин вздрогнул.

— Не понял… Как убить?

Ольга снисходительно улыбнулась.

— Ну, конечно, не меня, а авторов этих заметок и статей. Я кое-что знала об изнаночной стороне его нефтяного бизнеса и не удержалась… Если бы ты только знал, Игорек, какие это люди! Лощеные снаружи и напрочь прогнившие внутри. Я долго терпела, притворялась полной дурой, но я же видела, как они безжалостно расправляются со всеми, кто становится у них на пути. Три года нашего брака — и два десятка заказных убийств людей, связанных с тюменским нефтяным бизнесом. И всегда концы в воду. Но я-то понимала… Слышала обрывки разговоров, видела лица, находила на столе мужа кое-какие записи… Конечно же, он не был главой этой банды, но и пешкой тоже не считался.

— И однажды он вычислил тебя?

— Да. При его связях это оказалось совсем несложно, хотя я вела себя очень хитро…

— Он угрожал тебе?

— Еще как! Он обозвал меня дурой, которая пилит сук, на котором сидит. А потом начал рассказывать всякие грязные вещи про отца…

— A-а… Он, кажется, тоже занимался в свое время нефтью?

— Да. Но он был другим, настоящим человеком! Пусть волком, а не овцой, но отец по крайней мере жил, а не существовал! И он был фанатично предан своему делу. Он был крепким хозяином, а не прыщом на заднице, понимаешь?