Читать книгу "Имаго - Юрий Никитин"

– Вот, – сказал мужик смишнику грубо, –учитесь!.. С интеллигенцией надо уметь разговаривать!..

Парень спросил торопливо:

– А в самом деле покажут по телевидению?.. И всеувидят?.. Меня будет видно, да?

Он спешно разглаживал неопрятные волосы, двигал мордой лица,выглядел уже почти значительно, выше ростом, смотрел орлом, а смишник стал впозу, приосанился, заговорил:

– Да, Таня, это Сергей Смирнов, корреспондент первогоканала всероссийско-американского телевидения имени Линкольна и Тэда Тернера…Вот господин, простите, как вас зовут?

Парень сказал быстрым нервным голосом:

– Меня зовут Арнольд Смитвессон… Да, это я сам выбралсебе такое имя, ибо тем самым к общечеловеческим… Я осуждаю эти бесчеловечныеакты трусости, ибо террористы – трусы, трусы и убийцы, они подлые трусы, в нихнет ничего человеческого, а только трусость… Спасибо доблестной юсовс… э-э…интеллигентной американской армии, что принесла в Россию культуру ицивилизацию!

Смишник убрал у него из-под носа микрофон и сказал громко:

– Сергей Смирнов, корреспондент первого каналавсероссийско-американского телевидения имени Линкольна и Тэда Тернера приподдержке международного фонда продажи тампаксов имени первой леди Америки…

Через час прибыли представители властей. Толстый чиновникчерез громкоговоритель выкрикивал условия, по которым террористы должнысдаться. Я слышал только отдельные слова, слишком круглые и обкатанные, чтобызацепились в сознании, слова не человека, а политика, что не решается сказатьхоть что-то прямо, а всегда находит такие выражения, чтобы всегда можноотступить, откреститься от своих же слов, заявить с негодованием, что его нетак поняли, а на самом деле он имел в виду совсем другое, но опять не сказать,что именно.

Омоновцы картинно корячились, выставив перед собой автоматы,пистолеты, ружжа и всякие стреляльные штуки, прятались за машинами, друг задругом, иногда перебегали, словно под жесточайшим обстрелом, хотя рядом стоялилюбопытные из толпы, глазели, лузгали семечки, с жутким хрустом пожирали изпакетов чипсы.

Со стороны проспекта примчался автомобиль с рисункомгигантского хот-дога на борту. Откинулся борт, выдвинули пандус, шофер помогдвум парням и бойкой девице скатить на тротуар могучую тележку, от которойсразу пошел сильный запах переваренных внутренностей.

– Хот-доги! – закричал парень еще издали. –Налетай! Дешево!.. Распродажа!

Девушка прокричала весело:

– А кто найдет эмблему Майкрософта, тот получитбесплатную путевку на розыгрыш Суперприза!

Один из омоновцев вышел навстречу, вскинул ладонь, дальшенельзя. Бойкая тройка лихо вильнула колесами, тележка подкатила к самой линииоцепления. Парни быстро опустили опоры, а девушка откинула металлическуюкрышку.

Запах нечистого мяса стал мощнее. Кто-то из толпы подошел,что-то спросил. Я видел, как девушка выловила в баке длинными щипцами краснуюсосиску, парень достал деньги. Еще двое подошли, а потом уже с хот-догамивернулись наблюдать зрелище. Мне показалось, что в недоумении оглядываются, невидя привычных любимых кресел.

Прибыли три бронетранспортера, оттуда высыпали, как горох,одинаковые зеленые фигурки в круглых зеленых шлемах. Глядя на них, я невольновспомнил, что люди, как и зеленый горошек, бывают мозговых и немозговых сортов.Эти понятно, что за сорт…

Первый бронетранспортер взревел, из-под него вылетели струичерного дыма, комочки асфальта. Я ждал, что бронированное чудовище ринется кзданию, но могучая машина словно на цыпочках прокралась на пару метров,застыла, а офицеры возбужденно докладывали по рации руководству о достигнутыхуспехах.

Возле меня один из высших офицеров, нечто безобразнотолстое, с переваливающимся через ремень брюхом, но в пятнистой формедесантника с головы до ног, велеречиво объяснял перед телекамерой, чтотеррористов будут брать так, чтобы среди мирного ни в чем не виноватогонаселения были минимальные потери, ибо это девиз и гуманизьм наших спецвойск,так как отличительной особенностью всего русского спецназа было уважение кобщечеловеческим ценностям и желание снизить потери среди мирного и ни в чем невиноватого гражданского населения, которое совсем ни при чем…

Внезапно со стороны парикмахерской раздался выстрел. Мне онпоказался едва слышным, но все омоновцы разом бросились прятаться забронетранспортеры. Офицер дуром ломанулся прятаться за будку хот-дога, едва несвалил. Девушка на него закричала, но он, уже общечеловек, присел за будкой ине высовывался, ибо стыд – не дым, глаза не выест, зато живой, а на обвинения втрусости можно обмолвиться чем-нибудь многозначительным о суровых боях вАфгане, Чечне, Косове, Магаюнге, а если спросят, что такое Магаюнга, –загадочно улыбнуться и смолчать.

Мужик потоптался возле меня, вздохнул, посмотрел на запястьес часами.

– Ладно, – сказал он раздраженно, – надоехать… Они тут за сегодня не кончат. А работа не…, стоит, зараза!

Второй сказал весело:

– А я вот подумал: а не пойти ли мне на работу? И непошел.

– Хорошо ничего не делать, – поддержалкто-то, – а потом еще и отдохнуть…

Мужик буркнул:

– Я посмотрю по жвачнику, чем там кончилось.

– А моя жена любит смотреть на суперплоскомэкране, – сказал балагур, – только конкурс на Мисс Большая Грудь.

Мы колебались, уходить или нет, ибо снова началисьпереговоры, из парикмахерской вроде бы что-то прокричали. В толпезаволновались.

– Что они передали?

– Что сказали?

Мужик оглянулся, на лице недоумение, прокричал:

– Говорят, что они – рассветники!

Ответом было молчание, потом посыпались вопросы:

– Кто-кто?

– Кто, рассветники?

– А что это?

Он вскинул руки, все послушно умолкли. Доносились отдельные слова,наконец самый музыкантоухий прокричал:

– Они сказали, что уже рассвет… иммортизм пришел…Спасение…

– Что?

– А что это?

Я стоял, помертвев. Мужик дернул меня, спросил осторожно:

– Что с тобой?

– Что… со… мной? – повторил я тупо.

– Да, – сказал он и добавил торопливо: – С тобой.Вот сейчас ты – нормальный… А то лицо у тебя было… ну, лучше такое не видеть,скажу прямо.

От здания прогремели один за другим три выстрела. Омоновцыснова профессионально ловко ринулись в укрытия, даже за спины зевак с баночкамипепси в руках. У них был приказ «уцелеть любой ценой», этот приказ онивыполняли особенно свято. Уцелеть, а в бой могут послать кого-то другого.Добровольцами на такие дела вызываются одни только романтики и дебилы, а умныйв гору не пойдеть, умный гору обойдеть…