Читать книгу "Психология будущего. Уроки современных исследований сознания - Станислав Гроф"

Поскольку я провёл много лет, занимаясь работой с глубинными переживаниями, в Праге в те времена, когда в Чехословакии был марксистский режим, мне удалось собрать некоторый занимательный материал относительно психических движущих сил коммунизма. Вопросы, связанные с коммунистической идеологией, как правило, возникали при лечении моих пациентов в то время, когда они боролись с околородовыми энергиями и чувствами. И вскоре стало очевидным, что страсть, которую революционеры испытывают по отношению к своим угнетателям и их порядкам, получает мощное подкрепление из их бунта против внутренней тюрьмы своей околородовой памяти. И, наоборот, потребность принуждать других и господствовать над ними является внешним замещением необходимости преодолеть страх быть подавленным своим собственным бессознательным. Таким образом, смертоносная взаимосвязанность угнетателя и революционера есть овнешнённая копия состояния, переживаемого в родовых путях.

Коммунистическое видение содержит одну составляющую психологической истины, которая делает его привлекательным для большого числа людей. Основополагающее представление о том, что революционное, по природе насильственное переживание необходимо, чтобы положить конец страданию и угнетению и установить состояние большего согласия, является правильным, когда оно понимается как действие внутреннего преобразования. Однако оно становится опасным заблуждением, когда переносится на внешний мир как политическая идеология насильственных революций. Его ложность заключена в том обстоятельстве, что то самое, что на более глубоком уровне, по существу, является архетипическим образом духовной смерти и возрождения, принимает вид атеистической и антидуховной программы.

Коммунистические революции были необычайно успешными в их разрушительной фазе, но вместо обещанного братства и согласия их победы порождали режимы, при которых подавление, жестокость и несправедливость властвовали безраздельно. Сегодня, когда экономически разваленный и политически развращённый Советский Союз обрушился и коммунистический мир развалился, всем здраво рассуждающим людям очевидно, что этот гигантский исторический эксперимент, проведённый ценой миллионов человеческих жизней и невообразимого человеческого страдания, был колоссальным провалом. И если вышеупомянутые наблюдения являются верными, то никакие внешние вмешательства не имеют возможности создать лучший мир, если они не связаны с глубоким преображением человеческого сознания.

Наблюдения современных исследований сознания также проливают важный дополнительный свет на психологию концентрационных лагерей. На протяжении многих лет профессор Бастианс из Лейдена в Голландии проводил ЛСД-терапию для людей, страдающих от «синдрома концлагеря», состояния, которое развивается у бывших узников этих лагерей много лет спустя после заключения. Бастианс также работал с бывшими надзирателями по вопросам, связанным с трудностями переживания глубокой вины. Художественное описание этой работы можно найти в книге «Шивитти», написанной бывшим заключённым Ка-Цетником 135633, который проходил ряд терапевтических сеансов с Бастиансом (Ka-Tzetnik 135633, 1989).

Сам Бастианс написал статью, описывающую его работу, озаглавленную «Человек в концентрационном лагере и концентрационный лагерь в человеке». Здесь он указывал, однако не разъясняя этого, что концлагерь является проекцией некой области, которая существует в человеческом бессознательном: «Перед тем как человек оказался в концлагере, концлагерь уже был в человеке» (Bastians, 1955). Изучение холотропных состояний сознания даёт возможность отождествить область психики, о которой говорил Бастианс. Более тщательное изучение общих и особых условий в нацистских концлагерях открывает, что они являются дьявольским и натуралистическим разыгрыванием кошмарной атмосферы, характеризующей повторное проживание биологического рождения.

Заборы из колючей проволоки, изгороди под высоким напряжением, смотровые вышки с пулемётами, минные поля и своры натасканных собак создавали адский и почти архетипический образ до крайности безнадёжного и гнетущего состояния безвыходности, которая столь характерна для первой клинической стадии рождения (БПМ-2). В то же самое время все элементы жестокости, зверства, скотологии и сексуального насилия над мужчинами и женщинами, включая изнасилование и садистские практики, принадлежат феноменологии второй стадии рождения (БПМ-3), знакомой людям, вновь пережившим своё рождение.

В концлагере сексуальное насилие существовало на беспорядочном индивидуальном уровне, так же как и в связи с «кукольными домами», учреждениями, обеспечивавшими «развлечение» для офицеров. Единственным способом избежать этого ада была смерть: от пули, от голода, болезни или удушения в газовых камерах. Книги Ка-Цетника 135633 «Кукольный дом» и «Восход над адом» (Ka-Tzetnik, 1955 and 1977) предлагают ошеломляющее описание жизни в концентрационных лагерях.

По всей видимости, зверство эсэсовцев в особенности было сосредоточено на беременных женщинах и маленьких детях, что даёт ещё большее подкрепление околородовой гипотезе. Самым сильным отрывком из книги Теренса де Прэ «Выживший» является, несомненно, описание вагонетки, полной детей, вываливаемых в огонь, за которым следует сцена, в которой беременных женщин избивают прикладами и прутами, раздирают собаками, волочат за волосы, пинают в живот, а потом бросают в крематорий, пока они ещё живы (des Pres, 1976).

Околородовая природа иррациональных влечений, проявляющаяся в лагерях, также очевидна в скотологическом поведении надзирателей. Бросать миски для еды в отхожие места и заставлять заключённых доставать их обратно, принуждение узников мочиться в рот друг другу — занятия, которые помимо своего скотства несли в себе опасность эпидемий. Будь концлагеря просто учреждениями, обеспечивающими изоляцию политических врагов и дешевый рабский труд, поддержание правил гигиены было бы первейшей заботой организаторов, как это бывает в случае любого сооружения, вмещающего большое число людей. Однако в одном Бухенвальде вследствие подобной извращенной практики только в течение одного месяца двадцать семь узников утонули в фекалиях.

Сила, глубина и убедительная естественность всех переживаний коллективного насилия, связанных с событием рождения, наводят на мысль, что они не выдумываются индивидуальным образом на основе таких источников, как приключенческие книги, кино или телепередачи, но берут своё начало в коллективном бессознательном. Когда наше самоосвоение в переживании достигает памяти о травме рождения, мы связываемся с необъятным запасом болезненных воспоминаний рода человеческого и получаем доступ к переживаниям других людей, которые когда-то уже были в подобных тяжких обстоятельствах. Нетрудно представить себе, что околородовой уровень нашего бессознательного, который столь близко «знает» историю человеческого насилия, на самом деле частично ответствен за войны, революции и другие похожие на них жестокие дела.

Сама сила и качество околородовых переживаний делают изображения различных злодеяний человеческой истории удивительно правдивыми. Кристофер Баше, после того как тщательно проанализировал различные стороны этого явления, сделал одно интересное заключение. Он пришел к мысли, что воспоминания насилия, совершаемого в истории человечества на протяжении веков, заражают коллективное бессознательное тем же самым путём, каким травма нашего младенчества или детства загрязняет наше индивидуальное бессознательное. Согласно Баше, вполне может быть, что, когда мы начинаем переживать эти коллективные воспоминания, наше внутреннее продвижение превосходит рамки личной терапии и мы начинаем соучаствовать в исцелении поля видового сознания (Bache, 1999).