Читать книгу "История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон"

Назначение активиста лейбористской партии, журналиста Алистера Кэмпбелла пресс-секретарем премьер-министра имело последствия для всего Уайтхолла. Приведенный в ярость тем, что слабые и нерешительные гражданские служащие говорили от лица правительства, Кэмпбелл потребовал и получил право руководства этими кадрами. В 2001 году каждый пресс-секретарь в каждом министерстве либо назначался, либо утверждался «прядильной машиной» Даунинг-стрит и принимал свои полномочия от Кэмпбелла и его команды. Управление новостями находилось под жестким централизованным контролем и могло делать достоянием гласности только те новости, в распространении которых было заинтересовано правительство, и никакие другие. Где-то по дороге в Уайтхолл правда стала очередной жертвой политики и «хорошего управления».

Положение с разведкой вскоре дошло до критической точки. Это можно было предвидеть, потому что процедура JIC была задумана как совершенно беспристрастная и объективная, имевшая своей задачей представлять своим клиентам нейтральные разведывательные оценки, оставляя за лицами, принимающими решения в Уайтхолле, право использовать материал в национальных интересах. Беда была в том, что для своих публичных высказываний «управление новостей Даунинг-стрит, № 10» меньше всего нуждалось в беспристрастности и объективности. Оно нуждалось в том, чтобы факты подавались и интерпретировались только таким образом, чтобы это шло на пользу политике правительства. Спин-докторы[31]были пропагандистами мнений правительства и невольными последователями доктора Геббельса.

Вплоть до периода, предшествовавшего второй войне в Ираке весной 2003 года, «разведке» удавалось избегать конфликтов с пропагандистами Новой лейбористской партии. Большинство разведывательных оценок имели высшую степень секретности и, как следствие, от них было мало проку при представлении правительственных сообщений широкой публике. Если не считать вялотекущих пререканий из-за бомбардировок танков бывшей Югославии в Косовской войне 1999 года при премьер-министре Блэре, разведывательный истеблишмент Уайтхолла разве что жаловался на «чушь в газетах», но этим все и ограничивалось. Ситуация резко изменилась летом 2002 года.

Одним из последствий бомбардировки WTC была решимость президента США Джорджа У. Буша объявить «войну террору». В середине 2002 года фундаменталистские фанатики талибы были выкурены из своего гнезда, то есть Афганистана, и вместе с Усамой бен Ладеном пустились наутек через скалы и ущелья Афганистана, спасаясь от мстительных американцев.

Президент Джордж У. Буш переключил внимание на одно дело, оставшееся незаконченным с 1991 года, когда хозяином Белого дома был его отец, — на диктаторский и тиранический режим Саддама Хусейна. В апреле и августе 2002 года были приняты решения о подготовке к вторжению в Ирак.

Премьер-министр Блэр быстро привязал Соединенное Королевство к решению США. Если он хотел поддерживать эксклюзивные разведывательные и ядерные связи, в которых, собственно, и заключались «специальные отношения» с США, то у британского премьера, как и у всех его предшественников, был маленький выбор.

Новость, что Соединенное Королевство собирается поддержать США в агрессивном вторжении на территорию другой суверенной нации, не встретила всеобщего энтузиазма в Великобритании. Многие англичане высказывали серьезные замечания как относительно законности какого бы то ни было нападения на Ирак, так и относительно стоявшей за ним причины. Прославленные отставные генералы, политики и политические комментаторы и, самое главное, ВВС — все ставили под сомнение смысл войны. Разве Саддам Хусейн представлял какую-либо опасность для Великобритании?

В то время как премьер-министр Блэр пытался (безуспешно) заручиться поддержкой союзников из скептически настроенного Европейского союза, дипломаты пытались получить поддержку для ведения войны в Организации Объединенных Наций. Тщетно британские и американские дипломаты ссылались на то, что Саддам Хусейн не подчиняется резолюциям Совета безопасности ООН и что инспектора ООН по контролю над вооружениями, пытающиеся найти в Ираке оружие массового поражения, на каждом шагу сталкиваются с препятствиями, которые им чинит коварный Саддам. Коллеги Британии и Америки по Совбезу упорно отвечали «Non!» на все попытки использовать резолюцию ООН в качестве законного фигового листка для нападения на Ирак. Это ничуть не смутило воинственно настроенную американскую администрацию, которая твердо решила вторгнуться в Ирак и изменить режим в стране, к чему бы это ни привело.

Однако для премьер-министра Блэра и его правительства отказ ООН закрыть глаза на запланированное вторжение в Ирак, не говоря уже о том, чтобы поддержать его, был катастрофой. Скептическая британская общественность не верила в очередную войну. Она не видела смысла в вовлечении британских войск в очередную бесполезную иностранную военную авантюру, когда не было явной угрозы британским интересам. Хуже того, собственная партия премьер-министра была крайне негативно настроена по отношению к любой агрессии против Ирака. Это шло вразрез со всеми традиционными инстинктами старой Лейбористской партии, основанной на идеях социализма, братства людей, пацифизма, и, самое главное, вразрез с ее антиамериканскими настроениями, особенно по отношению к республиканской администрации, которую лейбористы считали не вполне законной.

Британская общественность считала, что без благословения ООН у ее правительства нет полномочий на войну, а потому Тони Блэр обратился к своим спин-докторам и пресс-секретарям, чтобы они обеспечили такие полномочия.

В августе 2002 года JIC было дано поручение подготовить отчет об иракском оружии массового поражения. С момента применения ядовитых газов против курдов в 1988 году в документах публичного характера неизменно сообщалось, что у Саддама Хусейна есть химическое оружие и целый арсенал смертельных отравляющих веществ и что он также проявляет нескрываемый интерес к ядерным технологиям. Ни для кого не было секретом, что с момента разрушения израильтянами ядерной установки «Осирак» в 1981 году он вынашивал желание построить ядерную боеголовку. Кроме того, было известно, что он заинтересован в разработке бактериологического оружия. Эти программы и были тем самым оружием массового поражения, которое столь упорно пытались обнаружить инспектора Специальной комиссии ООН. Иракцы заявляли — и многие эксперты на Западе соглашались, — что причина, по которой инспектора не могли найти оружие массового поражения, заключается в том, что его больше нет.

JIC собрал все сообщения, подготовленные специальной разведывательной командой в министерстве обороны в августе 2002 года, и в начале сентября выпустил секретную разведывательную оценку. В ней рассматривались иракские запасы оружия массового поражения и подчеркивалось, что такие запасы не были, но потенциально могли стать угрозой в любой момент в будущем.

Отчаянно ища casus belli, правительство Блэра вцепилось в эту потенциальную угрозу и решило опубликовать исправленный вариант оценки в пропагандистских целях. JIC поднял свои коллективные брови, но сделал то, что ему велели политические хозяева, выпустив нейтральный, несекретный «проект досье» для премьер-министра. Теперь было необходимо использовать разведку, чтобы убедить скептичное общественное мнение в наличии реальной угрозы Великобритании со стороны Ирака.