Читать книгу "Убить демиурга! - Юлия Фирсанова"

– Нет, конечно, я не богиня, – категорично замотала головой Вероника, комкая в кулаке край серой рубашки. – Иногда, как сказал Сарстисар, случается, что мечта человека настолько сильна, что обретает форму. Она возникает, накапливая свободную силу, разлитую по мирам. Я вымечтала Альрахан и вас. Он появился, собрался из частиц уже существовавших во Вселенной. Сила мечты сработала, как клей, склеила кусочки пазла и отшлифовала. Сотворившись, мир сохранил связь-пуповину, поэтому я и знала про Альрахан, как могла знать Видящая, и мы с миром зависели друг от друга.

– Если бы мы убили тебя тогда… – ужаснулся Глеану, вспоминая поручение, благодаря которому они, собственно, и встретили девушку.

– Все обошлось, – ободряюще улыбнулась Ника альсору.

– Значит, мы и меняться начали столь резко потому, что встретили демиурга, – кивнул своим мыслям Пепел.

– Но теперь Альрахан сам по себе, и даже более того. Когда наша связь разорвалась, он сам решил вылечить меня.

– Ты принесла в жертву нашему миру саму себя, – благоговейно констатировал Инзор.

– Не было никаких жертв, – почти досадливо отмахнулась Ника и горячо заговорила: – Я ведь все равно умирала и просто очень не хотела, чтобы умер еще и он, Альрахан, и все вы. Хотя я очень рада, что никому вообще не пришлось умирать, и очень благодарна Альрахану. Он замечательный! Юный, любопытный и в то же время серьезный! Возможно, я больше никогда не смогу почувствовать его, как тогда, но помнить буду обязательно!

– Мы все в неоплатном долгу перед тобой, девочка, – признала Гилиана, протянула руку и погладила Веронику по голове.

– Нет никаких долгов, – упрямо не согласилась Ника. – Я не могла убить свою мечту, лучше уж действительно было умереть самой. Зато… – Девушка поискала мысленно хоть какое-то личное преимущество и нашла: – Зато я теперь снова есть хочу и вкус еды, как в детстве, чувствую! Я уже и забыла, каким все аппетитным бывает! Прав Сарстисар, быть демиургом – бремя не для человека. Приключение было замечательным, самым великолепным из того, что со мной в жизни прежде случалось, и, наверное, из всего, что еще случится. А теперь меня можно вернуть домой.

– Куда? – не понял Инзор, в замешательстве скользя взглядом по спальне матери.

– На Террон, – пожала плечами девушка, с силой сцепив руки. – Я больше не демиург, не Видящая, не колдунья, моему миру меня совершенно незачем выпроваживать. К маме, сестре вернусь, к работе. Может, меня еще не уволили за прогулы…

– Ты действительно туда хочешь? – каким-то неживым голосом уточнил Эльсор, по спальне пронесся порыв ледяного ветра, заставивший всех передернуть плечами.

– Надо же где-то жить? Тут я совершенно бесполезна. Обычный человек. Только мешаться под ногами буду. – Ника вздохнула, пристально изучая обломанные в процессе похищений-приключений и жертвоприношений ногти. – Вы теперь почти совсем боги, а скоро уже будете ими в полной мере. Наверное, нашу связь родства можно как-то разорвать, чтобы вы не чувствовали себя обремененными.

Последовала пауза, звенящая от сдерживаемого напряжения альраханцев. Первой прорвало Гилиану. Синие глаза снова стали грозовыми небесами. Владычица сердито рявкнула:

– Никогда не била детей, а тебя хочется высечь! За глупости! Ты – создатель мира! Кем мы будем, если выбросим тебя прочь, как использованную вещь? Кем ты нас считаешь?

Ника непонимающе моргнула. Возмущенные и гневные лица Гилианы и трех ее сыновей явственно свидетельствовали о том, что девушка не до конца прониклась реалиями происходящего и что-то упустила из виду.

– Ты нам нужна, – просто сказал Глеану, подошел к креслу, где сидела бывший демиург, и поцеловал ее в щеку, коснулся мэальны, благоухавшей среди золотых прядей. – Цветок в моих волосах благоухает по-прежнему, значит, это так.

– Конечно, нужна, – с полуулыбкой поддакнул Инзор. – Если ты сотворила Альрахан, значит, и знаешь его, как никто другой! Такими людьми не разбрасываются.

– Нужна, – шепнул Пепел едва слышно, скорее самому себе, нежели Нике, но именно это одно-единственное слово будто стало последней каплей, переполнившей чашу, или перышком, позволившим качнуться весам.

Те, кого Альрахан наделил силой, приняли решение. Оно вполне согласовывалось с тем, на какое рассчитывал обретший самостоятельность мир. Может, и не было в таком ходе особой мудрости или выгоды, но ему, как и всем юным, оказалась свойственна порывистость и пылкость. Впрочем, кто сказал, что эти качества вредны окончательно и бесповоротно? Иной раз без них невозможно обойтись!

От Гилианы, Глеану, Эльсора и Инзора, дивным великолепием щедро дарованной миром силы не полилась, не метнулась сетью, а словно растеклась нежным кружевом энергия. Она накрыла и укутала Веронику легчайшим покрывалом. При соприкосновении с живой плотью разноцветное диво слилось воедино, меняя искристую яркость на ровный, почти прозрачный свет с перламутровым отливом. Сила проникла в девушку, неся ясное осознание свершившейся перемены.

Альрахан и его новые покровители даровали ей частицу себя. Даровали потому, что она готова была отказаться от всего и пожертвовать всем.

– Если мы боги, – Гилиана задумчиво пожала плечами, до конца не в силах пока осознать свершившееся, – то ты отныне Хранительница. Нас и Альрахана! Ты нужна! Понятно? – В теплом и заботливом голосе Владычицы проскользнули приказные интонации.

– Да, – часто-часто заморгала Вероника и, не выдержав, расплакалась.

Хранительница – слово, сказанное тремя, прозвучало в унисон с пониманием, отдавшимся в глубине души, внутри всего того, что составляло ее, Веронику. Это не было просто титулом или званием, брошенным как кость собаке. Не было попыткой убедить девушку в ее нужности или подкупить. Ее приняли не только в семью Владычицы Альрахана, но и в сам Альрахан. Прежде она видела мир как бы снаружи, кое-что знала и понимала, что-то оставалось странным и непривычным даже для нее, создательницы. Теперь она чувствовала его как продолжение себя, но не в ущерб себе. Щедро благословленная силой мира и его правителей, Вероника отныне оставалась собой и могла не сходить с ума от чуждых ощущений. Она не могла влиять на мир в полном смысле этого слова, но, чувствуя и постигая, могла поделиться своим знанием и с альсорами, и с миром. Сейчас она где-то на периферии сознания могла следить, как перестраиваются охранные чары на границах, соединяясь в единый нерушимый контур, поддерживающийся не силой и волей Гилианы, а самим сознанием Альрахана, это было похоже на щекотку в пятке. А укрепление защиты столицы напоминало мурашки на животе. Ника задумалась было о том, не пострадает ли мир теперь, случись с ней какая-то беда или просто старость и смерть – закономерный итог любой жизни. Ответ пришел незамедлительно. До тех пор пока Ника не захочет уйти, ей ничто не грозит, ибо новая жизнь была подарена погибающему телу самим Альраханом.

Теперь ее обхватила не магия мира, а живые, теплые крепкие руки. Стиснули, давая понять, что все происходящее не сонная хмарь, а самая натуральная, стопроцентная реальность.