Читать книгу "Ногти - Михаил Елизаров"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что означает СС? — спрашивает Марек.
— Солдаты Совести, Силы, Счастья. Выбирай, что тебе больше нравится.
За разговором Марек не замечает, как они оказываются в бараке. Кругом тишина, все дети спят со счастливыми улыбками. Им тоже снится дядя Адик…
Марк Борисович торопливо нашаривает на столике таблетки нитроглицерина. Сердце, будто игральные кости, трясет в стаканчике невидимая рука. То ли еще будет, когда приснится настоящий кошмар…
Придет ночь, и растянутое на долгие месяцы воспоминание завершит свой круговорот. Повторится извечный ужас погони, когда тело изнывает от спешки, а ноги вязнут в болотной поверхности сна. Начнется изнурительная борьба с этим топтанием на месте, и страх, что гонится по пятам, дохнет горелым жаром в спину.
Дядя Адик, крепко прижимая Марека к груди, побежит из барака к Жаркой Эльзе. Станут рваться снаряды, запылает оранжевым пламенем небо, взвоют самолеты. Упавший с неба фугасный смерч повалит трубу крематория.
Но самое страшное, что из-за грохота и самолетного гула сон насильственно оборвется, и проснувшийся Марк Борисович так и не узнает, успел ли дядя Адик с мальчиком добежать до печи, в ушах останется крик, слоящийся на эхо: «Я вернусь, Марек!.. Вернусь…»
И наступит лютая боль пробуждения, словно Марка Борисовича взяли изнутри за сердце и вывернули наизнанку.
Марк Борисович выпьет таблетки, вызовет врача, и боль закончится…
Ночь стрекочет. Такой же безумный треск можно услышать летом на юге, когда обезумевшие легионы цикад отстреливаются в листве, до последнего патрона.
В небе слышится тяжелый надрывный гул самолетов. Падающие бомбы орут свое пронзительное младенческое уа-ааа. Взрыв ударяет где-то возле барака, так что от сотрясения слетают настенные часы. Грохнувшись об пол, они издают жалобные звоны. На двенадцатом появляется дядя Адик.
— Марек, сегодня твоя очередь подошла, пора в волшебный город. Нет времени на сборы. — Дядя Адик хватает сонного Марека на руки. — Скорее к нашей Жаркой Эльзе!
Небо вспыхивает оранжевыми языками пламени, словно мир подожгли со всех сторон. Марек чувствует, как колотится его сердце. Взрыв, еще один взрыв… Невидимая лопата смерти вскапывает землю в нескольких метрах от них, подбрасывает фонтаном черные комья, обрушивая на спины. Дядя Адик падает на колени, снова поднимается и бежит. Вот уже совсем рядом заветный крематорий.
— Скорее, мой фюрер, скорее! — кричит знакомый Мареку офицер Мартин, тот самый, что провожал ночью группу заключенных.
— Дядя Адик, а что такое фюрер? — успевает спросить Марек.
— Мои соратники называют меня проводником или фюрером, потому что я провожаю людей в счастье, — задыхаясь от бега, говорит дядя Адик.
— Можно я тоже буду звать тебя фюрером?!
— Это слишком официально, дружок. Для тебя я всегда останусь дядей Адиком.
Доносится гул летящей бомбы. Мгновение — и небесный грохот врезается в кирпичное тело Жаркой Эльзы. Башня переламывается, верхушка ее оседает, разваливаясь.
— Сволочи! — грозит дядя Адик самолетам. — Не троньте Эльзу!
Офицер СС лежит, придавленный кирпичными обломками.
— Бедный Мартин! — вскрикивает дядя Адик. Он осторожно ставит Марека на землю и бросается к поверженному товарищу. Вдвоем с Мареком они пытаются освободить Мартина из-под обломков Эльзы.
— Мой фюрер, уходите и уносите мальчика, — шепчет офицер. — Все пропало, вход в город разрушен, — голос его дрожит.
— Нет, Мартин, это только труба пострадала, сама печь еще в порядке.
Ведро с золотистой водой опрокинуто и сплющено.
— Увы, Марек, я не могу стереть твой номер, полезай в печь так, — дядя Адик целует Марека в лоб.
Сзади подступают голоса, дикая оратория матерщины, воплей «Ура!» и «За Родину! За Сталина!». Багряные сполохи взрывов выхватывают из темноты колонны солдат.
— Быстрее, Марек, малыш, они уже совсем близко, — торопит дядя Адик. — Чего ты ждешь?!
— Я задержу их, мой фюрер! — у Мартина пистолет с тонким стволом. Он устанавливает искалеченную руку на обломок трубы, стреляет. Черные призраки падают, но вместе с ними упавшие тени еще продолжают движение, удлиняясь после смерти.
Будто снежки, из темноты вылетают гранаты. Вместе с обломками кирпича взрыв подкидывает в воздух бездыханное тело офицера, верного охранника Эльзы.
— Скорее, Марек! — кричит дядя Адик, в отчаянии поглядывая на грозные силуэты солдат.
Марек на прощание обнимает дядю Адика и лезет в печь. Вот он уже поставил колено на мелкое угольное крошево. Лаз достаточно просторный, Марек ползет вперед. Неожиданно его окутывает почти кромешная тьма. Он слышит, как дядя Адик гремит печной заслонкой.
— Не волнуйся, Марек, так надо, вход откроется через минуту… — Голос дяди Адика обрывает совсем близкий взрыв.
Страх переполняет душу Марека — вдруг дядя Адик ранен! Марек пятится, толкает ногой заслонку, выбираясь наружу.
Первое, что он видит, — это лежащая на земле коробка с цукатами. Марек озирается в поисках дяди Адика. В кирпичной стене полуразрушенного барака уже появился световой контур потайной двери, в которую готовится скрыться дядя Адик.
Марек подбирает коробку:
— Ты забыл цукаты!
Лицо дяди Адика искажается мукой:
— Марек, что ты здесь делаешь? Бегом в печь!
— А как же цукаты? — кричит Марек.
— Брось их, они мне не нужны! Марек, немедленно в печь! — подволакивая перебитую ногу, дядя Адик спешит к Мареку, надрывает голос, чтобы перекрыть грохот взрывов. — В печь! В печь!
За спиной разрывается бомба. Горячая волна бросает Марека на камни. Он падает и совсем не чувствует боли. Жестянка раскрылась в его руках, Марек не удерживается от соблазна. Никому не удавалось получить больше одного цуката. Марек выхватывает из коробки несколько сладких комков и, запихнув их в рот, лезет в печь.
Странно, но что-то начинает удерживать его. Марек непонимающе оглядывается и, к своему удивлению, видит Амана. Только молодого, безусого, но в пилотке с красной звездой и автоматом ППШ в руке. Он тянет Марека из печи.
Марек отчаянно сопротивляется, вонзая ногти в угольное крошево, но пальцы скользят, не находя выступов в кирпичной кладке. Цепкие руки советского солдата вытаскивают его из печи и одновременно из сна.
Солдат поворачивается к подбегающим Аманам и радостно сообщает по-русски:
— Спас! Вроде живой!
Марек еще успевает заметить, как в глубине печи брезжит огненный перелив открывающегося входа в волшебный город.
Марек трепыхается, как рыба. Солдат, продолжая держать его за ногу, достает гранату, подносит ее к лицу. Желтым клыком он отрывает предохранительное кольцо, потом бросает гранату в жерло печи.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ногти - Михаил Елизаров», после закрытия браузера.