Читать книгу "Арктические тени Третьего рейха - Сергей Алексеевич Ковалев"

А ведь при серьезном и ответственном подходе к такому поиску даже невооруженным глазом было видно, что данную базу надо было искать не просто на берегу реки, а на неком ленском острове с высокой скалой. Обратившись к совершенно несекретной морской лоции моря Лаптевых, можно тут же найти, что подобный остров в дельте Лены… всего один. И именуется он остров Столб. Все иные острова в дельте имеют либо ледово-песчаную основу и ежегодно (до новой зимы) медленно тают под воздействием солнечных лучей и теплого ленского течения, либо не превышают в высоту 8—15 метров. Таким образом, соискателям с Первого канала не стоило заниматься поисками «черной кошки в темной комнате, куда она даже не заходила». Хотелось бы надеяться, что столь несерьезная подготовка к проведению поисковой экспедиции в будущем не повторится. Ведь совершенно бессмысленно тратить значительные денежные средства на столь сомнительные экспедиции, даже если эти деньги принадлежали Первому телеканалу. Да и прежде чем делать поспешные заявления в телеэфире, стоит вспомнить о следующем.

Те, кто видел самую восточную «марку» нацистов в советской Арктике и рассказал о ней в открытой печати, не были моряками, а потому вряд ли могли бы придумывать на «пустом месте» 200-метровый бетонный причал и узкоколейку, подходящую к нему. Топливный склад представить могли, а вот морской пункт базирования, если его не пытался создать Главсевморпуть, — вряд ли! Тем более что большой бетонный причал не может быть сооружен из воздуха. По меньшей мере для его строительства нужны: металлоконструкции, бетономешалки, инженеры и простые строители и, естественно, огромное количество цемента, которые еще надо доставить на побережье моря Лаптевых. Затем, после окончания строительства, вывезти инженерный персонал хотя бы в Лиинахамари, Неужели среди «искателей» не нашлись здравомыслящие люди? В то же время на Британских островах они нашлись.

В середине 1990-х годов реальная U534 была поднята со дна балтийского пролива Каттегат, обследована и… установлена в Ливерпуле, как: символ победы союзников в битве за Атлантику. Мы же, словно «страусы», вновь решили «спрятать голову в песок».

Меж тем обращают на себя внимание несколько весьма странных фактов, связанных с походом U534. Так, капитан-лейтенант Ноллау вышел в море с неким секретным заданием более чем через сутки после приказа Дёница о прекращении подводной войны, который был отдан в полдень 4 мая 1945 года. При этом еще через сутки отлично сработала некая водолазная команда кригсмарине. А может, доктора-инженера СС Каммлера?

И это произошло в те дни, когда Карл Дёниц, в соответствии с завещанием Адольфа Гитлера, был назначен президентом рейха. И в те дни, когда представитель Дёница генерал-адмирал Ганс Г. фон Фридебург подписал акт о капитуляции германских вооруженных сил в Голландии, северо-западной части Германии и в Дании, а советские войска захватили рейхсканцелярию в Берлине. То есть в дни полнейшего хаоса, когда командующего кригсмарине генерал-адмирала фон Фридебурга занимало лишь одно — как быстрее эвакуировать войска и беженцев с побережья Данцигской и Померанской бухт и острова Борнхольм. Но именно в те дни безупречно сработала некая система, которая не позволила посторонним (даже после окончания войны) узнать, что же везла к дельте реки Лена или на Северную Землю подлодка Ноллау?

Кроме того, на ее борту находилось всего 53 человека (вместе с пассажирами). Получается, что на фашистской субмарине были специально зарезервированы свободные места. На серьезность такого предположения указывает еще загадочная находка, которая была сделана июльским утром 1963 года.

В тот день, примерно в 25 километрах от Тикси на каменной осыпи у Неелова залива, были обнаружены останки погибшего военного моряка в «несоветской» форме. На воротнике куртки погибшего сохранилась черная петлица с желтым узорчатым шитьем, а на некогда левом рукаве его куртки — обрывок черной повязки «.. tsche Wehrm…». Высота берегов Тикси исключает даже самое фантастическое предположение, что погибший был занесен сюда течением из пролива Вилькицкого.

Кто был этот моряк и как он оказался на совершенно необитаемом берегу Неелова залива, до настоящего времени остается неизвестно. Ни документов, ни каких-либо бумаг у погибшего не было, а над его внешностью тщательно «поработали» хищные звери. Остается предположить, что это был германский моряк из подразделения, обслуживавшего базу в дельте Лены, возможно, направленный на разведку советского аэродрома в районе Тикси, но погибший в дороге. А может быть, это один из 15 пассажиров сначала «Иллера», а затем «Комета»? Ведь даже предварительная расшифровка шитья на воротнике и надписи на повязке позволяет предположить, что это мог быть унтер-офицер из немецкого корпуса оказания срочной технической помощи ТеНо (Technische Nothilfe). Итак, в секретную базу на Лене, а совсем не в бухту Нордвик, как до настоящего времени считают советские военные историки, пытались пробиться в сентябре 1944 года три вышеупомянутые фашистские субмарины. Но 18 сентября они натолкнулись в проливе на непреодолимые льды (у мыса Челюскин) и вернулись в Карское море, где напали на нашу метеостанцию на мысе Стерлегова.

Не менее любопытную задачку «задал» один из высших офицеров сегодняшних Вооруженных сил России. В неофициальной беседе он рассказал, что в бытность еще старшим лейтенантом служил в авиационном полку, эскадрилья которого периодически базировалась на полуострове Хара-Тумус. Здесь, рядом с небольшим поселком для летчиков и техников, был выстроен небольшой летный домик, где они отдыхали после трудового дня и укрывались от непогоды. В отличие от иных близлежащих селений и городков поселок, где периодически проживали летчики, отапливала небольшая котельная, работавшая на мазуте, которым в летнюю навигацию танкеры заполняли топливные цистерны на мысе Косистый. Таким же исключением из общего правила был административный центр района и порт поселок Хатанга, где был сооружен аэропорт.

Во время очередного пребывания на полуострове мой собеседник, находясь в патруле, чтобы спастись от невыносимого мороза, вместе с патрульными зашел в котельную при местной электростанции. На дворе бушевала пурга, которая гарантировала, что «хороший хозяин собаку во двор не выгонит», и за горячей кружкой чая потекла неторопливая беседа с дежурным оператором. В тот день ему (и, видимо, нам. — Авт.) повезло: дежурил здешний старожил Василий К. — уроженец села Хатангское.

Рассказчик хорошо помнил, как его отец весной 1934 года был проводником известной арктической экспедиции на вездеходах, которая на Таймырском полуострове (у мыса Могильный. — Авт.) нашла могилы русских военных моряков с ледокольных пароходов «Таймыр» или «Вайгач». А потом отец добровольцем ушел на войну и не вернулся: погиб в сентябре 1941 года где-то на берегах Западной Лицы.

Но самое любопытное было припасено на потом. С его слов, где-то в августе 1939 или 1940 годов вроде бы ледокольный пароход «Семен Дежнев» доставил для строящейся поселковой котельной два паровых котла, которые тут же стали устанавливать и монтировать. Их устанавливала бригада рабочих, которой руководил советский инженер, но его помощником был немец. Естественно, местные мальчишки вертелись тут же. Смонтировав обе котельные установки, бригада уехала из поселка, якобы для монтажа таких котельных установок в Нордвике. Потом началась война.