Читать книгу "На границе тучи ходят хмуро... - Алексей Кулаков"

– Вашбродь, а нельзя ли как в прошлый год… с лесом? Чтобы, значит, не из казенных сумм…

– Отчего же нельзя, можно. Даже нужно! Пока есть такая возможность, Трифон Андреевич, расчищайте от леса и кустарника подходы к линии дозоров. Ну а «отходы» сами сообразите.

– Слушаюсь.

– И вот еще что. Как вы думаете, нам не пора устроить новую баню для нижних чинов? Старая заметно подгнила. Побольше, получше… Места, правда, займет многовато, ну так мы ее взамен нынешнего плаца поставим. Как думаете, Трифон Андреевич?

– Так точно, ваше благородие! Будет исполнено!

Отрядный фельдфебель так торопился приступить к выполнению приказов штаб-ротмистра Агренева (особенно перекопать ненавистный плац), что начал распоряжаться, еще не закрыв за собой дверь канцелярии.

«Как мало человеку нужно для счастья. Ну а мне осталось потерпеть полтора месяца – и на свободу…»

Эпилог

Когда в дверь квартиры Александра постучались, он как раз пытался натянуть на себя свой первый парадно-выходной мундир. Не потому, что одеть было нечего – боже упаси! Просто любопытство заело. Китель хоть и натягивался, но категорически не желал застегиваться, а штаны отчетливо потрескивали в разных местах и отчасти напоминали лосины, до того туго обтягивали тело в области гульфика.

«Что значит здоровый образ жизни. И работа в основном на свежем воздухе и с людьми».

– Вашбродь?

В комнату сунулся было денщик, но чего-то застеснялся и застыл на пороге.

– К вам пожаловали. Господин Люнев.

– Проводи в гостиную, я сейчас.

Господином «Люневым» оказался (как он и думал) стряпчий, и когда князь его увидел, тот как раз пристраивал на письменном столе своего работодателя очень толстую папку… третью по счету.

Поприветствовав его, хозяин предложил располагаться как дома и не стесняться в самообслуживании.

– Это становится небольшой традицией…

– Что именно, Александр Яковлевич?

– Три папки с вашими отчетами при каждой нашей с вами встрече.

– А это не отчеты. Выполняя ваше указание по поводу налаживания отношений с кем-либо из чиновников инженерного управления, я добился некоторых успехов. Это все материалы, могущие вас заинтересовать: заявки на различные механизмы и двигатели, разного рода прожекты… Причем все с указанием фамилий и местожительства их авторов.

Вениамин Ильич прямо-таки светился гордостью за хорошо проделанную работу, но недолго. Вздохнув, он перешел к плохой новости:

– Выполняя второе ваше поручение, я переговорил с акционерами Коломенского машиностроительного завода и хорошими новостями порадовать вас не могу. Мелкие держатели акций и один достаточно крупный в принципе согласны, ежели цена их устроит. А вот господа Лессинг и Радзевский продавать категорически отказались. К сожалению, совместно у них набирается контрольный пакет.

– А что же братья Струве?

– Как бы это поточнее выразиться… Им все равно, кто владелец, лишь бы предприятие развивалось и приносило прибыль. Да и акций у них не так уж много, вернее – совсем мало.

– Нда. Скажите, а вы не оценивали, сколько потребуется средств в том гипотетическом случае, если господа акционеры согласятся?

– Никак не меньше трех с половиной миллионов рублей ассигнациями. Причем вся сумма нужна сразу – такие покупки надо проводить быстро, во избежание ненужных сложностей.

Денщик, как раз заносивший в гостиную поднос с чаем, сахарницей и маленькой вазочкой со свежей выпечкой от домохозяйки, едва не упустил его из рук, услышав, какие деньжищи спокойно обсуждают офицер и гость. Его заминку заметил и Лунев, а заметив, поинтересовался:

– Я смотрю, у вас новый денщик. А где же прежний?

– Савва вышел в отставку и отправился выполнять мое поручение, а посему… Николай же ничем не хуже и почти не имеет недостатков: расторопен, сметлив, весьма сообразителен.

Денщик, делая вид, что не слушает, тем не менее довольно выпрямился и чуть менее суетливо принялся переставлять содержимое подноса на стол.

– Быстро освоился и все успевает. Он даже успевает сбегать на доклад к своему куратору, не так ли, Николай?

Бдамс!

Солдат побледнел и все же уронил на пол поднос.

– Экий ты неловкий! Не обращайте внимания, Вениамин Ильич, это от недостатка сноровки. Значит, три с половиной миллиона. Ну что же, я подумаю, как можно решить этот вопрос…

Ноябрь 2010 – апрель 2011