Читать книгу "Машина смерти - Антон Орлов"

Поль прикрыл глаза и некоторое время молчал, потом ответил:

– Как будто нет… Но я могу ошибиться. Когда я сидел в кафе, мне хотелось, чтобы никто не мешал, я от всего отгородился – и пропустил опасность.

Утром Тина получила официальное письмо из Чагеилэ, синисского поселения на Незе: ее просили посетить филиал фирмы «Со Кадо», чтобы расписаться в ведомости за двести галактических кредиток. Гонорар за извлечение из кювета забуксовавшей фуры с продукцией «Со Кадо» – инцидент имел место четырнадцать лет назад на Рубиконе, и синиссы расплатились с киборгом наличными прямо около спасенной из грязевых хлябей машины. То, что бухгалтерам «Со Кадо» именно сейчас вдруг понадобился ее автограф, заставляло подозревать ловушку, но синиссы заверили Тину, что гарантируют ей полную безопасность на территории Чагеилэ.

Допрос Хинара ожиданий не оправдал, тот ничего не знал о защитных устройствах: Лиргисо даже с ближайшими помощниками был скрытен и, хотя и любил поболтать, лишнего не выбалтывал.

Хинар был потомственным кедисэйтху – то есть принадлежал к касте воинов-вассалов, младшей шиайтианской аристократии; пусть он вырос на Ниаре, а не на Шиайте, пусть у него было ниарское гражданство, он дал Лиргисо клятву верности и считал себя его вассалом.

Около семи лет назад Хинара уволили из армии за эксперименты с наркотиками: он пытался найти комбинацию препаратов, способную вызывать ощущения, близкие к тем, какие испытываешь в гиперпространстве. По его словам, этим увлекались многие из военных пилотов-гиперпространственников: маневры с погружениями проводятся не чаще чем раз в полгода, а если ты хоть однажды побывал в этой бездне, от ее зова уже не избавишься.

Попадались на этом не все, но Хинар попался. После трибунала и двух месяцев тюрьмы он пробавлялся случайными заработками и жил в постоянной тоске: космопилотом его никуда не брали, средств на покупку собственной яхты у него не было. Лиргисо (в ту пору – ниарского бизнесмена Криса Мерлея) он встретил в одном из ночных баров Хризополиса, и после затянувшегося разговора о гиперпространстве Хинару была предложена работа по специальности, при условии, что он принесет своему нанимателю клятву вассала, как принято у кедисэйтху. Раздумывал Хинар недолго. Когда его господина разоблачили, он снова оказался на улице, но спустя полтора месяца Лиргисо, превратившийся в Эммануила Медо, разыскал его, и все пошло по-старому.

Незийскую авантюру босса Хинар не одобрял: привлечение Саймона Клисса он считал опасной ошибкой (интуиция у него работала неплохо, как и у всех навигаторов-гиперпространственников), вдобавок ему не нравилась идея взять в заложники ребенка. Но Лиргисо заверил своих помощников, что Ивена в любом случае не пострадает и Клисса он «держит под контролем». Осторожные попытки Хинара переубедить хозяина успеха не возымели, а спорить с господином вассалу не полагается.

После несчастья с Лейлой Лиргисо был в бешенстве и пообещал, что Клисс будет жестоко наказан, пусть он только сначала выполнит свою задачу. Под нермалом Хинар не мог не сознаться, что инцидент с поджогом виллы вызвал у него злорадное чувство: уж теперь-то до босса дойдет, что не зря его отговаривали!

Хинар не знал, где скрывается Лиргисо. Тот вышел на связь и велел Хинару немедленно уходить из клиники, а в крайнем случае воспользоваться зашитой в щеке капсулой с ядом, потому что до Клисса добрались агенты «Конторы». Телепортироваться и забрать своего вассала Лиргисо не мог, сослался на какой-то «флассов приступ», но Хинар на полчаса опередил группу захвата. Ниарские военные пилоты проходят такую же подготовку, как десантники, это его и спасло.

Еще раньше Лиргисо сообщил ему, что Лейлу теперь зовут Фелита Нирок и что он намерен обратиться за помощью к Тине Хэдис. Хинар узнал через Сеть координаты Фелиты Нирок и отправился в «Тихие Кущи». Без регенерационного аппарата в тканях его не до конца сформированной ноги начались некротические процессы, но о том, чтобы обратиться к врачу, не могло быть и речи; он только на стимуляторах и держался. Он хотел увидеть Лейлу и умереть, но встреча с Тиной все изменила: он получил отсрочку.

Мир Хинара зиял пустотами и провалами, там было немного такого, что действительно имело значение. Гиперпространство. Лейла (он любил ее отчаянно и нежно, даже то, что сама она по уши влюблена в Лиргисо, ничего не меняло). Кодекс чести кедисэйтху. Что же касается законов, морали, представлений о добре и зле – не сказать, чтобы Хинар все это сознательно отвергал, ибо нельзя отвергать несуществующее. Что-то вроде интеллектуального дальтонизма, и нет смысла говорить ему о разнице между «красным» и «зеленым»: для него это всего лишь слова.

Лейла просила не отдавать его властям. Сам Хинар ни о чем не просил, но и неприязни ни у кого не вызывал, даже у Поля. Тина подумала, что наилучшим выходом будет, если он в один прекрасный день просто сбежит от них, но податься ему было некуда, на свободе его поджидала «Контора Игрек», он это понимал и не помышлял о побеге.

Чагеилэ с воздуха не был похож на город: скопление причудливых неправильных сфероидов, скорее напоминающих сброшенные панцири моллюсков, чем архитектурные сооружения. Множество фонтанов, каналов, бассейнов – вода здесь была повсюду, как деревья и газоны в человеческом городе. По розовым дорожкам темными кляксами двигались пешеходы.

Тина оставила аэрокар на парковочной площадке около здания-панциря «Со Кадо», лилово-бежевого с просветами, за которыми виднелись офисы и неудобные для людей извилистые конструкции, заменяющие синиссам лестницы. Просветы ничуть не походили на окна и располагались вразброс, словно кто-то местами соскоблил с этой округлой громады верхний слой краски, чтобы посмотреть, что там внутри. Розовое покрытие тротуара слегка пружинило: переплетение массы тонких затвердевших стебельков, продукт биоинженерии.

Мимо Тины, по окрашенной в более темный цвет проезжей части, промчался здешний велосипед: пара колес, на соединяющей их оси повис свернувшийся в комок велосипедист. На углу два кораллоподобных существа, агатово-черное и муарово-серое, угощались подтаявшим мороженым из мисочек в виде ракушек. Синиссы очень любят подтаявшее мороженое.

В фойе Тину встретил двухметровый синисс, с макушки до кончиков щупалец покрытый снежинками. Те выглядели как настоящие, словно только что опустились на его глянцевую иссиня-черную кожу. После подъема в лифте Тина и ее провожатый долго петляли по коридорам и наконец пришли в кабинет, где Тина расписалась в трех ведомостях за свой гонорар, честно заработанный на рубиконском бездорожье. Потом опять началось блуждание по коридорам, но вместо фойе, где был выход на улицу, Тина и осыпанный снежинками синисс очутились в небольшом холле с выпуклой прозрачной стеной, тонированной, синеватой, отчего заливающий холл солнечный свет тоже приобретал синеватый оттенок. Тут стояли столики, возле ниши доставки сверкал позолотой робот-официант. За дальним столиком вполоборота к Тине сидел человек.

– Госпожа Хэдис, это кафе для людей, – сообщил синисс. – Не желаете выпить чашку кофе?

Вначале ни о каком кофе речи не было… Но разбить стенку и спрыгнуть на пружинящий тротуар с высоты третьего этажа – это для киборга не проблема.