Читать книгу "Перелетные птицы - Алла Кроун"

Где-то вдалеке яростно залаяла собачонка, и все стало тихо.

А затем Марина услышала шуршание шин по асфальту. Звук был такой слабый, что она сперва подумала, будто его породило разыгравшееся воображение. Но шуршание приближалось и становилось громче, потом к самой двери подкатил черный автомобиль и остановился. Раздался чей-то шепот, и она услышала медленные, шаркающие шаги. Марина бросилась было вперед, но Алексей удержал ее, до боли сжав руку. Она замерла, но не оттого, что он схватил ее, а потому что не узнала походки. Кто-то шел, приволакивая ногу, а у Миши походка всегда была пружинистой. Нет, это не Миша, это кто-то другой. Она затаила дыхание.

Он появился в проеме двери, взялся за раму и остановился. Сначала Марина не узнала его. Но потом, увидев знакомую бледно-коричневую рубашку, тихонько вскрикнула и бросилась к нему. В полутьме она не могла рассмотреть его лица, к тому же голова его была низко опущена. Второй рукой он держался за бок. Снаружи завелся мотор, и машина рванулась с места. Алексей и Марина, поддерживая Михаила с обеих сторон, повели его наверх, и, лишь оказавшись в хорошо освещенной комнате, Марина наконец увидела его лицо. Она вскрикнула, упала перед ним на колени, обняла его ноги и прижалась к бедру щекой.

Надя с Алексеем помогли ему сесть в кресло. Глаза Миши превратились в сплошное черно-синее месиво и почти скрылись под распухшими кровоподтеками, губы были все в трещинах и засохшей крови. Когда Марина попыталась обнять его, он скривился от боли, и на нижней губе его выступила свежая капля крови.

— Лучше не прикасайся ко мне, принцесса. Кажется, у меня слева сломана пара ребер. Больно дышать.

Марина всплеснула руками, потом потянулась пальцами к его лицу, но не решилась дотронуться. Отпрянув, она впилась в него взглядом. Потом медленно наклонила голову, взяла его руку и трепетно поцеловала — раз, второй, третий, — а затем прижала к мокрой от слез щеке.

Внутри нее все закипело от злости на саму себя. «Слепая, упрямая дура! Только после этого избиения, чуть не потеряв его навсегда, ты призналась себе, что любишь его. И любила все эти годы! — От этой мысли голова пошла у нее кругом и на глаза снова навернулись слезы, но уже от счастья. — Я люблю его и всегда любила! Та прекрасная ночь в его комнате… Как же я могла не понять этого тогда? О, Мишенька, Мишенька, как же я люблю тебя!»

У нее вырвался негромкий, робкий смех. Михаил с трудом повернул к ней голову и с удивлением спросил:

— Я так смешно выгляжу, ваше высочество?

Она, улыбаясь, судорожно глотая слезы, покачала головой и вдруг заметила, что родители вышли из комнаты, оставив их наедине.

— Я люблю тебя. Мой Миша! Люблю тебя! Слышишь? Люблю! Как же ты терпел меня все эти годы? Я такая глупая! Я люблю тебя всем сердцем. Я хочу кричать об этом, чтобы меня услышал весь Шанхай!

В комнату ворвалась Надя.

— Ты что, с ума сошла, Марина? У нас все окна открыты, лето ведь на дворе! Тебя может кто-нибудь услышать.

— О, мамочка, я люблю его! Люблю!

— Очень подходящее время ты выбрала, чтобы понять это. Он ранен, за ним уход нужен, а ты тут забавляешься, как двухлетний ребенок. Ну-ка, приди в себя. Давай перенесем его на кровать.

Разбитые губы Михаила растянулись в знакомой кривоватой усмешке.

— Для меня это лучшее лекарство, Надежда Антоновна. Моя принцесса наконец-то образумилась.

Вдруг Марина залилась слезами.

— О, прости меня, прости! Что они сделали с тобой? Где у тебя болит больше всего?

— Да не волнуйся, я выгляжу хуже, чем чувствую себя. Одно-два треснувших ребра, пара фингалов — ничего особенного, все это заживет. — Тут он посерьезнел. — Рольф сказал, что капитан Ямада не имел права отпускать меня и все же сделал это при условии, что я какое-то время посижу у вас дома и не буду нигде показываться.

Впервые Михаил назвал Рольфа по имени. Марина отметила это про себя без всякой радости.

Когда Надя положила на глаза избитого холодную мокрую салфетку, Марина наконец спросила:

— Что произошло, Миша? За что они тебя арестовали?

— Уэйн Моррисон попытался сбежать из лагеря, но его поймали. Он не назвал им имени того, кто ему помогал, и из-за того, что кроме меня его никто не навещал, они решили, что это был я. Япошки ошиблись, но обработали меня по полной. Наверняка они так озверели, потому что поняли ошибку. Там, в Бридж-хаусе, сейчас полный переполох, они жгут бумаги и прячут все, что не должны увидеть союзники. В коридоре я видел коробки, набитые документами. Они явно спешат убраться. Еще несколько дней, и они уйдут из города.

Марина встала, но Михаил поймал ее руку.

— Эй, куда это ты собралась, принцесса? — Когда она сказала, что хочет принести бинты, чтобы перевязать ему грудь, он покачал головой. — Я боюсь тебя отпускать. Вдруг окажется, что мне приснилось, как ты произнесла те три чудесных слова. Ваше высочество не окажет мне, недостойному, честь, повторив их еще разок?

Марина присела рядом с ним.

— Я люблю тебя. Мне только жаль, ужасно жаль, что тебе пришлось так мучиться, прежде чем я проснулась. Я люблю тебя. Люблю!

— Ну все, Миша, — рассмеялась Надя. — Я свидетель, она сказала, а теперь отпусти ее, и мы начнем тебя лечить.

Следующие три дня Михаил не выходил из их квартиры, набираясь сил. Он ни разу ни одним словом не пожаловался на то испытание, через которое ему довелось пройти. И выздоравливал стремительно. Благодаря тугой повязке грудь не болела, и вокруг глаз остались только едва заметные желтые пятна. Кровоподтеки и шишки на его теле и ногах женщины обкладывали льдом, и скоро от них не осталось и следа.

А 15 августа 1945 года император Хирохито в радиообращении официально заявил о капитуляции японских вооруженных сил. Город ликовал. Сотни тысяч людей вышли на улицы, крича, размахивая флагами союзников и извлеченными из тайников плакатами с портретами Чана Кайши, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля.

— Но ведь президент Рузвельт умер в апреле! — удивлялась вслух Надя, когда Алексей вернулся с работы.

— Наверное, люди считают, что он сделал для победы больше, чем его преемник, — сказал Алексей. — Народ словно обезумел. Пароходы на Хуанпу гудят, по всему городу в храмах бьют в гонги, в церквях звонят в колокола. Магазины закрыты, торговцы пляшут на улицах вместе с прохожими. Власть в городе возьмет Национальная армия Чана Кайши. Говорят, что войска союзников совсем близко и со дня на день в Шанхай войдут американцы.

— А ты не радуешься со всеми? — лукаво спросила Надя, но Алексей покачал головой.

— Пока нет, Надя, пока нет. Японцы еще удерживают ключевые точки, и ходят слухи, что толпы грабят магазины на Нанкинской улице. Пока войска союзников не вошли в город, нам лучше не выходить из дома.

Так они и поступили. Наконец соединившись, счастливые и полные надежд на будущее, они сидели дома и строили планы. Потом, 23 августа, зазвонил телефон, и один из их приятелей, захлебываясь от возбуждения, сообщил, что американские морские пехотинцы вошли в город и идут со стороны Нантао по Авеню Жоффр. Алексей тогда был на работе, но Надя, Марина и Михаил бросились на улицу.