Читать книгу "Жар сумрачной стали - Глен Кук"

Поперхнувшись бранью, возница рухнул на мостовую. Приложился он ощутимо – застонал, шевельнулся было, а потом замер. Я осторожно приблизился.

Зря опасался. Садлер – это был он – ударился затылком о камни. На всякий случай я его связал – чтоб никуда не делся до прибытия ребят Релвея.

– Мой готов! – Руки у меня дрожали.

Сверху донесся одобрительный возглас на попугайском наречии.

Фургон остановился.

– Краск внутри, – сообщил Морли. – Без сознания.

– Облом.

– Ты о чем?

– Я ждал этого несколько лет. Эпическая схватка, тела летают в разные стороны, ударяются о стены домов, выбивают камни из мостовой. Час, другой, третий… Зрители проголодались, покупают пирожки, кричат, хлопают в ладоши… А вместо того мы за последние дни сталкиваемся с ними трижды, и никто из нас даже царапины не получил.

– Мы взяли их тепленькими, Гаррет. Полудохлыми. Самый надежный способ. Не ной. Ба, у моего кровь идет! И нож в груди торчит. Пожалуй, я больше не хочу встречаться с Тамой Монтецумой.

Оторвав кусок от тюремной куртки Садлера, я связал ему руки. Он снова застонал.

– Где она? Внутри?

– Плохие новости, Гаррет, – отозвался Морли. – Опять плохие. Внутри только мы с Краском и десять бочонков дешевого пива. За которыми, между прочим, скоро явятся гномы.

– Аргх! – Восемь фунтов ярости в трехфунтовой упаковке плюхнулись мне на плечо. Я метнулся к фургону.

Морли не врал: в фургоне не было ни единой красивой женщины, не говоря уж о роскошной Таме Монтецуме.

– Куда она подевалась? Как мы могли ее потерять? Синдж! Синдж, ты где?

Тишина. Я обежал вокруг фургона, окликая ее по имени. Морли расхохотался.

– Нас надули, Гаррет! – выдавил он в перерыве между приступами хохота. – Представляешь? Нас с тобой на фуфу взяли. И кто? Крысючиха!

– Заткнись, травожор гребаный!

Он не унимался.

– А без нее мы как без рук, верно? Без нее нам ни Релвея не опередить, ни Норт-Энглиша с Белиндой. Вопрос в том, сама она все подстроила или это Релианс ее подучил?

– Хватит ржать, Морли! Что тут смешного?

– Ничего. Я тоже терпеть не могу, когда меня в дураках оставляют. Вот когда я сам оставляю – это дело другое. С другой стороны… Нам ведь с тобой деньги не нужны, верно? Мы собирались помешать Норт-Энглишу получить их обратно. А ты еще хотел с Монтецумой поквитаться за то, что она с Вейдерами учинила…

– Пойду-ка я домой да спать лягу, – проворчал я.

– Чего так?

– Мог бы сообразить. В этом деле все наперекосяк, никакой логики, сплошные закидоны. Хрен с ней – я про Синдж, пускай уматывает. С меня хватит, кому нужно, тот пусть концы с концами и сводит.

– Гаррет, там уйма деньжищ.

– Ты же только что сказал, что деньги тебе не нужны.

– Но не говорил, что готов от них отказаться.

– Тинни еще у Вейдеров. – И мой напарник тоже там. Но его я вытаскивать не намерен. Сам выберется.

– И ты допустишь, чтоб эти бабки Торнада заграбастала?

– Она стариков провожать пошла.

– Думаю, где-нибудь по дороге Плоскомордого посетила некая мысль, он ее высказал вслух, ответа не получил – и выяснил, что Торнада благополучно смылась.

– Плеймет…

– Он весь из себя честный, так что его облапошить проще, чем Тарпа. Небось, сказала ему, что ей нужно по-маленькому, он уши и развесил. Плоскомордый, тот насторожился бы. Он не гений, но кое в чем разбирается, да и с Торнадой не первый день знаком.

Из темноты возникли парни Релвея. Их появление вынудило нас закончить разговор.

Зато Попка-Дурак разразился трехэтажными матюгами. Похоже, мой партнер воспринял выходку Синдж как личную обиду, хотя к нему эта выходка почти не имела отношения.

107

Пожалуй, на этом можно было бы и закончить. Виновные найдены, их злодейства заодно с объяснением причин явлены потрясенной публике. Мой напарник всласть покопался у них в мозгах, извлекая правду и преследуя у меня за спиной собственные цели; его усилиями повторение ночи длинных ножей было отложено на неопределенный срок. Еще он обезоружил Слави Дуралейника, открыв тому, что восстание в Танфере ныне невозможно. Кроме того, мой напарник ухитрился распустить мерзкие слухи, привлекшие внимание королевской инквизиции, которая обратила свой взор на чародея Перилоса Спайта – не сама, естественно, а по указке боссов с Холма, решивших удостовериться, а не замышлял ли Спайт использовать пленных оборотней в неких своих гнусных целях.

В доме Вейдера Покойник не осмелился заглянуть в мозг чародея, однако четыре столетия наблюдений за поведением людей позволили ему состряпать слушок, от которого Холм перевозбудился, точно потревоженный муравейник. Политические противники Спайта быстренько припомнили старые дрязги: дескать, пусть расскажет, как руководил разведкой и контрразведкой в годы войны. Друзья чародея – и те стали задумываться над некоторыми его повадками и искать тайный смысл в каждом сказанном им слове.

Трудясь вместе с Таем Вейдером, к которому он почему-то проникся, Его Высокомудрие изобрел попутно что-то вроде спасительного варианта, благодаря чему мистер Тай Вейдер и красотка Джорджи Николас смогли расторгнуть помолвку, не сделавшись при этом всеобщим посмешищем (а чего было тянуть – даже родители жениха с невестой уже не желали этого брака). Потребовалось лишь доходчиво объяснить, что в таких делах расчеты могут только навредить, и как бы случайно обронить, что Тай из-за своего ранения не способен иметь детей.

Жизнь вернулась в привычную колею. Я занимался тем, что умел лучше всего на свете. То есть нагло бездельничал.

А Тама Монтецума по-прежнему была в бегах. И Пулар Синдж не объявлялась с тех самых пор, как бросила меня среди ночи; Релианс и Фенибро пытались обвинить Гаррета в том, что он обольстил бедную девочку и обманом завлек ее в свой гарем. Белинда с Релвеем, каждый по отдельности, разумеется, никак не могли угомониться и все продолжали плести интриги и находить себе новых врагов. И тому, и другой было наплевать, что Покойнику известно про их махинации. Впрочем, Покойник не стал позорить их публично, как он поступил с «Кличем», с Перилосом Спайтом и с предметом своего обожания Слави Дуралейником.

Больше всех разозлился чародей. По счастью, он понятия не имел, кого винить в своих неприятностях. А доискиваться ему было недосуг: с утра до вечера он объяснял инквизиторам, как могло получиться, что человек его дарований, будучи главным шпионом Каренты, допускал столько промашек, но умудрился разбогатеть совершенно нескромным образом. Появились даже слухи о связи между Спайтом и Черными Драконами.

Короче говоря, мы снова спасли мир.