Читать книгу "Львиная охота - Александр Щеголев"

— А ты знаешь, что дареное не дарят? — строго спросил Жилов. — На тебя можно положиться? Не передаришь внучке главного метеоролога, чтобы погода была хорошей?

— Что я, маленький! — он даже обиделся.

— Тогда держи.

— Оба? — не поверил он.

— Метеориты всегда дарятся парами, это закон.

Леонид Анджеевич вскочил, крепко сжимая камни в руках. Он вытянул руки в стороны — вроде как крылья, — и пошел в пике по комнате, отдавая командирским голосом короткие и ясные распоряжения:

— «Торжок», приготовиться ко входу!.. Всем освободить зону телепортала!.. «Максим-пять», куда прешь, на двадцать киломиль ниже!..

— Зачем ты его балуешь? — укоризненно сказал Татьяна. — Зачем ему такие дорогие игрушки?

Все это время она с улыбкой наблюдала за общением двух не старых еще мужчин, не вмешиваясь и даже не прислушиваясь.

— Что это у тебя? — поймал Жилов мальчика.

— Звездолеты, разве не видно, — нетерпеливо ответил он. — Пустите.

Я искал спасения, подумал Жилов, и я нашел его…

— Ты не останешься? — уточнила женщина.

— Не могу, Танюша. Меня на улице ждут.

— Тупица. Такой шанс раз в жизни бывает.

Было видно, что ей полегче стало и что теперь она шутит. Вроде бы. А пять минут назад — что это было? Женщины — самые загадочные существа во Вселенной, никогда я их не понимал. Вот и критикессы до сих пор возмущаются, почему в моих произведениях отсутствуют полноценные женские персонажи, полагая это неким демаршем женоненавистника…

— Каких только шансов в жизни не бывает, — постарался улыбнуться Жилов.

— Позвал бы ее сюда, что ли, дал бы мне поглядеть, — показала она на распахнутую дверь.

— Кого? — непринужденно удивился Жилов.

Татьяна надула щеки и разом выпустила воздух.

— Вот кого…

Малыш носился по дому, ничего вокруг не замечая: то он на кухне, то вдруг — топает по лестнице, ведущей на второй этаж. В руках у него были звездолеты Будущего. Большая честь — увидеть их первому, подумал Жилов. Человек должен выйти в Галактику, к иным звездам, — об этом ты не позаботился, этого ты не предусмотрел, профессиональный мечтатель! И человек попадет к иным звездам. Диковинные, ни на что не похожие аппараты в руках этого мальчишки — лучшая тому гарантия.

И за папу он не волнуется. В самом деле, чего волноваться, если папа непременно выздоровеет…

— Да сядь ты снова, не трону я тебя, — устало сказала Татьяна, совершенно другим голосом. — Ко мне, на диван.

— Давай я лучше Леонида уложу спать, — предложил ей Жилов.

— Наконец-то соизволил своим ребенком заняться.

— Каким ребенком?

— Ко мне, я сказала.

— Подожди, что ты мелешь? — спросил он севшим вдруг голосом. — Ты про какого ребенка?

— Ничего не помнишь, — обиделась она. — Детей строгать — все вы мастера, папы Карлы. Хотя, пьяный ты был, Жилов. Все мы тогда косые были, но Анджей первый свалился. И беседку не помнишь?

Что-то неохотно выползало из запасников памяти: обрывки фильма без начала и конца… нечеткое изображение, отвратительный звук… голый Анджей носится по какому-то пустырю, всаживая в ночное небо сигнальные ракеты — одну за другой… Стас, отражая задницей луну, зарывает свою голову в мокрый песок, а его тогдашняя девица, вся в водорослях, вопит от ужаса и показывает пальцем… беседка…

Да, была и беседка. Кажется… Увитая диким виноградом. С большой дырой в крыше, сквозь которую удобно разглядывать звезды, попутно рассказывая кому-нибудь занимательные истории про действующие вулканы на Ио. Ио — это один из спутников Юпитера. Кому он тогда вкручивал про вулканы? Убей — не вспомнить…

— Кошмарно неудобная была скамейка, — пожаловалась Татьяна. — Узкая, как жердочка для попугаев.

— Это что, правда? — задвигал он деревянным ртом.

— Позорище, — она хрипло закашлялась. — Смарагду свою, небось, а-атлично помнишь! Ах, ах, Смарагда, перезрелая смоквочка.

Гость ужаснулся. Она шутит. Или все-таки нет? Татьяна в таком состоянии, что не может себя контролировать, это да, но есть на свете вещи, с которыми ни одна женщина шутить не станет… Почему Леонид — единственный, кто смог увидеть Буквы в истинном их обличье? Почему именно этому пацану я решился оставить камни, какой зов привел меня сюда? Здесь мой сын, подумал Жилов. Вот тебе ответ — на все вопросы. Это мой сын. Кому еще, как не сыну, передать Божий дар в наследство… Получается, я должен здесь остаться. Но как же быть с той, которая терпеливо ждет меня у ворот дома?

Бежать, подумал он. Уносить ноги — пока не закипела кровь, пока испуг не превратился в счастье…

— Ну, так мне ловить твоего сорванца или сама справишься? — сказал Жилов и отвернулся.

Нестерпимая фальшь отравляла в комнате воздух.

— Уложи его, если можешь, а то я что-то совсем… — тихо согласилась женщина. — Я лягу, хорошо? — Она легла боком на диван, поджав ноги. — Спасибо тебе, Максик…

Леониду, между тем, надоело играть внутри дома, тесновато стало, пространства не хватало, и тогда он с воплями, с гиканьем поскакал в сад.

— Когда будешь уходить, разбуди меня. Поцелуем, — сказала Татьяна в спину Жилову и засмеялась. — Ты прости, Максик, что-то у меня развязался вдруг язык. Не обращай внимания. Просто не знаю, что со мной творится. Вернее, знаю, но… Не вашего ума это дело, популярные писатели. Ты не бери в голову, главное, приезжай почаще… — Связная речь быстро превращалась в сонное бормотание. — Вот такие у нас пироги. Всю жизнь думаешь, думаешь о настоящем мужике вроде тебя, а жить приходится с каким-нибудь задохликом. Бабы — это лежачий анекдот. А ты, Макс, негодяй. А я кто? Я — стерва…

Она уже спала. Жилов накрыл женщину пледом, выключил кричащий видеоприемник и пошел в сад — объявлять экипажам звездолетов отбой.

ЭПИЛОГ

Может мелкое

Породить великое.

Как Фудзи — стихи…

Гончар, сын учителя.

«Экспресс-люкс» уносил его прочь из страны, где люди, не желавшие жить иначе, принялись вдруг думать иначе, и у них все получилось. Где деньги, спрятанные под матрацем, воспитывали не алчность, а бескорыстие; где выгода стала двигателем нравственного перерождения. Где за здоровье пили водку, которой невозможно напиться. И где, наконец, в патриотических клубах читали лекции по макробиотике…

В так называемом одноместном купе отлично разместились два человека. Пожилая дама, приходившаяся фрау Балинской родной мамочкой, спала в гостиной на диванчике; милая была бабуля, совсем не обременительная для одинокого рефлексирующего супермена. Максим Жилов, увы, не спал, хоть и полагалась ему роскошная откидная полка, кстати, двуспальная. За окном мелькали неоновые стрелы направляющих линий. Бежать, думал он. Куда? Обратно в космос? В том космосе я уже был, хватит. Прав был Вивьен, когда советовал мне не обольщаться. Вовсе не наш космос, в муках осваиваемый героями пространства, управляет этими удивительными людьми и этой планетой, которая нам не принадлежит. Так что если и искать спасение, то в настоящем Космосе — в том, которого никто никогда не видел.