Читать книгу "Возвращение в Эдем. Книга 2 - Розалин Майлз"

— Она умная женщина. В этом следует отдать ей должное!

Джейк поморщился.

— Отдать! — пробормотал он саркастически. — Вот этого мне бы как раз и не хотелось делать. Боже! Не могу поверить! — Он беспокойно принялся кружить по кабинету, мельтеша перед глазами у брокера, сидевшего на стуле с видом человека, который ожидает, что ему в любой момент могут вонзить в шею острые клыки.

— Ладно, — сказал наконец Джейк. — Осталось только одно. Когда я буду все знать точно?

— С минуты на минуту. Мне вот-вот должны позвонить из конторы.

Упала давящая тишина. Но даже и в такой тишине ни Джейк, ни брокер не услышали щелчка дешевого радиоприемника по другую стороны двери. Впрочем, звук был предельно приглушен. Но для Хилари, сидевшей в приемной, достаточно было и этого, и она с сияющим от радости лицом слушала последние известия:

— Передаем последнюю сводку с фронта сражения за «Харпер майнинг». Стефани Харпер получила практически безоговорочную поддержку персонала компании, что вновь принесло ей контрольный пакет акций…

— Мейти, вы чудо! — Деннис в порыве чувств хлопнул по спине старика, который деловито сновал по комнате, держа в руках открытую пенящуюся бутылку. — Как это вам удалось достать шампанского?

Если бы не радостный повод, по которому они все здесь собрались, Мейти бы наверняка оскорбился… А так он просто заметил, отстраняясь от фамильярного объятия Денниса.

— В хорошо поставленном хозяйстве всегда есть шампанское, сэр.

— За нас! — Сара подняла бокал, глядя на всех горящими от восторга глазами.

— За всех нас! — подхватила Стефани, с любовью глядя на Тома, который стоял рядом с Сарой, словно боясь хоть на миг упустить ее из поля зрения.

— Ты добилась своего! — воскликнул Деннис. — А ты, Джейк Сандерс, можешь теперь грызть свое сердце!

Касси засмеялась:

— Пятьдесят один и две десятые процента. Неплохо, а?

— Я хочу провозгласить тост — благодарение Богу, мы освободились от этого бремени! — добродушно сказал Деннис. — Должен признаться, до конца я в успех не верил.

— Ну что ж, спасибо, что ты сказал об этом только сейчас, — откликнулась Стефани. — Иначе я, может, и не дошла бы до конца.

— Ну и что дальше? — лукаво спросил Дэн, глядя на нее поверх бокала.

— А теперь, — с неожиданной жесткостью ответила она, — у меня снова есть компания.

— Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Теперь мне предстоит кое-чем заняться в одиночку.

Напевая себе под нос, Хилари ставила в вазу цветы, которые бросилась покупать, как только услышала радио. Впервые за девятнадцать лет работы в «Харпер майнинг» она оставила свою конторку пустой, и было ей на это совершенно наплевать. Случай особенный, неповторимый, есть повод по-настоящему отпраздновать его, и именно это Хилари и собиралась сделать. Постепенно темнело, и секретарша посмотрела на часы. Ничего, время еще есть. Она была уверена, что мисс Харпер появится вечером, чтобы вновь вступить во владение империей.

Войдя в приемную, Стефани была тронута до глубины души, увидев пожар красных, желтых, оранжевых цветов — хризантем, гладиолусов, гвоздик.

— Добро пожаловать к себе домой, мисс Харпер, — пропела Хилари.

— Спасибо, большое спасибо, — Стефани двинулась к двери.

— Он пока там. Дожидается вас.

Стефани кивнула и вошла в кабинет. Джейк сидел за столом, подперев голову руками.

— Я пришла, чтобы вновь занять свое место, Джейк, — сказала она со всей возможной мягкостью.

— Ну что же, садитесь. — Он встал и, обогнув стол, двинулся к ней. — Вы заслужили победу. Не такой я эгоист, чтобы не признать этого.

Лицо у него было мраморного оттенка, печальное и отрешенное. Она почувствовала, как у нее смягчается сердце, хотя думала, что пустится в пляс на его могиле.

— Если только возможно, я бы предпочла победить, не нанося вам поражения, — сказала она.

— Я верю вам.

— Ну так что?

— О, — сказал он, пытаясь говорить непринужденно, — ведь это не конец света. Компании приходят и уходят. И к тому же, с моей точки зрения, это вовсе не потеря.

— В самом деле?

— В самом деле, — серьезно сказал он. — Потому что, видите ли… Теперь, когда мне уже не за что бороться… я подумал, что, может, удастся убедить вас.

— Убедить меня? В чем?

— В том, что я люблю вас, Стефани.

Она испытала теплое чувство признательности, но вместе с ним — ноющую боль.

— Да, — услышала она собственный голос, — я знаю.

— Возможно, вы узнали об этом раньше, чем я, — горько продолжал он. — Я не хотел признаваться в этом самому себе. Я думал, что просто хочу переспать с вами. Я и теперь хочу этого, вы для меня желаннее, чем любая на свете. Но еще я хочу тысячу других вещей, которых не хотел раньше ни от одной женщины: любить, носить на руках, проводить время — жениться.

Стефани плотно сжала губы. Говорить она была не в состоянии.

— Прошу вас, Стефани, — настойчиво сказал он, — прошу вас, верьте мне. Я хочу, чтобы моя жизнь стала вашей жизнью. Вы — выйдете за меня?

Она заставила себя ответить:

— Джейк… но я же замужем. И я люблю Дэна. Поэтому не надо, оставим это. Я не хочу причинять вам боль.

— Причинять мне боль? О, об этом уже поздно беспокоиться. — Он улыбнулся ей одной из своих сардонических улыбок. — Боюсь, я дошел до предела. А вы ведь считаете себя ангелом милосердия?

— Нет.

— Ну что ж, я ухожу, — резко оборвал разговор он. — Мне вообще не следовало бы здесь появляться. Но я хочу уйти, освободившись от груза. Так что позвольте мне сделать одно признание. — Он остановился.

— Признание? — удивленно переспросила Стефани.

— Оно облегчит мне то, что можно было бы назвать душой. Хотя от нее немного уж осталось. Я появился здесь, чтобы погубить вас, Стефани. Не только Джилли жаждала мести. Она считала, что вы отняли у нее жизнь. Я считал, что вы отняли у меня брата.

Брат. Да. Стефани вновь уловила нечто знакомое, то, с чем уже сталкивалась.

— Мы вместе росли. Когда мне было восемнадцать, я уехал в Англию обучаться банковскому делу. Избавился от акцента, приобрел деловую хватку. Я всегда хотел вернуться, Грег остался моим единственным родным человеком. А потом стало слишком поздно.

— И вы решили, что я тому виною, — прошептала Стефани.

— Да, я так думал, пока не встретил вас. А потом… все прошло. Я имею в виду ненависть, с которой я приехал. Но это неравноценный обмен, — он криво улыбнулся. — Я уезжаю, унося в сердце любовь — любовь к той, которая по своей воле меня даже ни разу не поцеловала.