Читать книгу "Марафон нежеланий - Катерина Ханжина"

и сплюнув, он сказал:

– Так спешили, что даже питьевую воду с собой не взяли, идиоты. Зачем вообще туда поперлись? Надо было подготовиться. Ты – импульсивная дурочка. То орешь, что Аду убивают, то бежишь под дождем и хохочешь. Думаешь, что все как в кино? Пошел дождь, и все – хеппи-энд? Дождь она любит…

Антон побежал вверх, но вдруг резко остановился, развернулся и быстрым шагом вернулся ко мне. Он подошел вплотную, как любил делать Адам. Я подумала, что моя челка, наверное, висит уродливыми сосульками. Но зато из-за дождя незаметно, что у меня от обиды текут слезы.

Антон злобно посмотрел на меня, скопировав прищур Адама, и пихнул в руки размякшую от воды открытку Ады.

– Дождь она любит, блять, – пробормотал он, снова стал подниматься наверх, но у него соскользнул сланец с правой ноги. Он от злости взмахнул левой, но поскользнулся и приземлился на задницу. Антон тяжело дышал, и я думала, что сейчас он снова наорет на меня. Но все-таки подняла его шлепки и присела рядом. Антон рыдал.

– Я и-идиот, – только через минуту, заикаясь, смог выговорить он.

– Как бы сказал мой друг Антон: «Мы все идиоты». Нет, сейчас бы он сказал: «Мы все и-идиоты».

– Дура, – буркнул Антон, но трястись почти перестал.

Он медитативно вдыхал-выдыхал и уже через пару минут заговорил своим привычным тоном:

– Мы все идиоты. И я – самый главный. Я думал, что я другой. Не такой, как вы. Но нет. Для меня это тоже интересная история, частью которой я хотел бы быть. А на самом деле есть только парень с манией величия и желанием манипулировать, и глупая девушка, желающая страдать во имя искусства. Но это не история из биографической книжки, не поэтично по-вонгкарваевски снятый фильм. Это жизнь! Роза, это жизнь! Они играют. И мы с тобой подчиняемся их игре. Представляем себя детективами, пищим от найденных зацепок, послушно собираем пазл. А потом бежим спасать как герои. Еще и туман, и дождь. Все как в кино! Только не по нашему сценарию.

– Да, наверное… Я тоже думала про какую-то игру. Только мне нравилось…

– Нравилось быть ее частью?

Я кивнула.

– Это интереснее, чем прозаичная жизнь садиста и зависящей от него девушки.

– Я не думаю, что Ада на самом деле… – Но Антон не слушал меня:

– Я сломаю весь их сценарий. Мы сейчас всем все расскажем. Ведь часть их игры – это недосказанность, загадочность. Раньше я думал об этом краем сознания, а теперь все-все понял. Знаешь что?

– Что?

– Они не только с нами так играют, но и с другими. Для каждого у них свой сценарий поведения. Помнишь, как поменялся Лев? А та фраза из письма Ады, которую он сказал? Он ведь мне так и не признался, откуда ее взял.

– А если все не так, как ты придумал? Представляешь, после того как ты всем все расскажешь, кто-нибудь найдет то видео и неправильно его использует. Ты опять спешишь. Антон, ты же за правду!

– Вот именно! А мы здесь во лжи.

– Всем, кроме тебя, здесь нравится. Наверное, если ты будешь совсем-совсем честным, то признаешь, что тоже чему-то научился.

Он молча пошел вверх, к воротам.

Дождь так и не прекратился. Когда мы вернулись, все еще спали. Только Миша, напевая «Singing In the rain» – больше похожую на версию из «Заводного апельсина», чем из черно-белого мюзикла, мелко нарезал помидоры для яичницы.

Антон сразу же прошел к холодильнику и начал жадно пить воду из полуторалитровой бутылки.

– Далеко ходили? – совсем не заинтересованно спросил Миша.

– Гуляли, – так же ответил Антон.

Мне очень хотелось переодеться, но я боялась оставлять Антона одного. Не знаю, что на нас влияет – ощущение последних дней здесь, какая-нибудь планетарная фаза или правда чья-то манипуляция, но сегодня мы с ним – импульсивные идиоты. Бежим туда-сюда, совсем не подумав. Ему нужно выспаться, а потом – нам вместе сесть и все обсудить. Я решила сходить к Венере и попросить у нее снотворное для Антона.

– Миш, а Венера уже проснулась?

– Да, но… К ней лучше сейчас не заходить. Она… занята.

– Потому что Адам опять ушел? – спросил Антон, выжимая футболку прямо в раковину.

– Почему? – спросил Миша, натягивая свою самую дружелюбную улыбку.

– Я видел его вчера вечером в городе. Он куда-то ехал на лодке.

– Правда? – Он попробовал яичницу, сделал вид, что обжег язык, и проворчал, что пересолил. Потом протянул сковородку нам, но мы оба помотали головой. Тогда он снова улыбнулся и шутливо спросил: – А ты следил за ним, что ли?

– Нет, я готовил… Хотел сделать сюрприз Розе: арендовать лодку, чтобы покататься по бухте. Как видишь, не удалось из-за ливня.

– Надо было меня спросить. У меня есть контакты одного рыбака – он возит по таким классным местам. И берет недорого. Но сейчас вы не скоро выберетесь – по прогнозу чуть ли не тайфун обещают.

– Надолго? – Я все-таки подцепила вилкой кусочек яичницы, чтобы наш разговор выглядел как будничный, а не допрос.

– Вкусно или пересолил?

– Вкусно, но горячо очень. – Я протянула вилку с белком и кусочком помидора Антону, но он поморщился и покачал головой.

– Так надолго обещают такую погоду?

– Это непредсказуемо. Может и на неделю затянуться. Обычно тайфуны бывают осенью, да и до нас почти не доходят. А как-то раз почти макондовские ливни шли больше недели. Мы думали, что с ума со скуки сойдем, а получилось наоборот. Одна из самых счастливых недель в моей жизни. Мы сидели все вместе у Адама, потому что его дом повыше и просторнее. Много разговаривали, читали вслух книги, рисовали, медитировали, испытывали всякие психологические штуки… Мы тогда были как семья, которая вроде бы живет вместе, но почти не общается, а тут нас объединила беда. Мы спали в спальниках, ели на спор всякую ползающую дрянь. А сколько хохотали! Сегодня, если погода не изменится, соберемся так же на ночь.

– Миш, скажи… – От одного ненатурально безразличного тона Антона было понятно, что ничего хорошего из этого вопроса не выйдет.

Миша окунул кусочек мякиша от багета в желток и, с аппетитом жуя, притормозил его пальцем, мол, «подожди, пока проглочу».

– Миш, а правда, что Адам сидит на чем-то?

Миша поперхнулся, но, выпив воды, улыбнулся и спросил, почему Антон так думает.

– Ну, куда-то ведь он уходит. И вы все так беспокоитесь.

– Ты сам можешь видеть, что на его венах нет следов «моего сладкого принца», а все остальное раз в месяц – не вредно. Ты статью, что