Читать книгу "Церковная историография в её главных представителях с IV-го века до XX-го - Алексей Петрович Лебедев"

мы сделали о них некоторые, хотя большею частью не особенно обширные, замечания. Наши замечания будут касаться задач, какие преследуются тем или другим учебником, приемов, с какими излагается учебник, особенностей, какие представляет тот или другой учебник по содержанию или изложению и тому подобному.

Считаем самым лучшим делом изложить сведения о выдающихся по своим достоинствам немецких учебниках, следуя хронологическому появлению их в свет.

Между сочинениями по церковной истории, написанными в сжатом виде и имеющими характер учебника, первое место как по времени появления, так и по своим бесспорным достоинствам, принадлежит Lehrbuch’y Геттингенского профессора Гизелера, имя которого довольно известно и в наших богословских кружках.

Иоанн Карл Людвиг Гизелер (Gieseler) родился в 1793 году. В 1817 году он получил степень доктора философии, а в 1819 году, когда он получил и степень доктора теологий, видим его уже профессором в новооткрытом университете в Бонне. Спустя 12 лет после этого, он переходит в университет в Геттинген, где он раскрывает особенно широкую научную деятельность и где он остается профессором до самой смерти, последовавшей в 1854 г. Он не был чисто кабинетным ученым, напротив и в вопросах администрации он был очень искусен[535], так что, по отзыву Редепеннинга, «он как будто бы и рожден был затем, чтобы стоять во главе других»[536] по делам практической и административной жизни. В своей профессорской деятельности Гизелер занимался не одной церковной историей, но эта последняя оставалась его главным предметом. Как своими лекциями, так и своими церковно — историческими сочинениями он приобрел неизменное уважение и имел большое влияние на науку своего времени. С особенной любовью он посвящал себя учению древней греческой церкви, как это доказывают его сочинения: учение Оригена и Климента о теле Господа, учение монофизитов, история и учение Павликиан и пр. Все его сочинения отличаются самостоятельностью исследования. Он показывает повсюду в своих произведениях чисто немецкое прилежание[537]. Он был образцовым критиком церковно-исторических материй, обладал редким даром быстро открывать пути, которые вели к цели, и умел избегать каждого лишнего шага, который не вел, а отклонял бы в сторону от цели. Вообще как в жизни, так в науке он был ясен, определенен, осторожен, добросовестен[538]. Такую характеристику находим у немецких ученых касательно этого замечательного историка.

Обыкновенно Гизелер причисляется к числу теологов рационалистов. Действительно ли он был рационалист? Ответ на этот вопрос дает почитатель Гизелера Редепеннинг в следующих словах: «вопрос — был ли Гизелер рационалистом, непосредственно после его смерти, знаменитым догматистом, его сотоварищем (Дорнером), был решен отрицательно. И в самом деле, Гизелер никогда не был рационалистом в том смысле, как вообще теперь понимают имя рационалиста. От самого начала своей литературной деятельности и до конца её он с неизменною твердостью держался учения об оправдании верою. Он не поставлял человеческий разум с его познанием выше божественной истины, данной нам от Христа, он только того считал за христианина, для кого Христос есть совокупность всякой высшей религиозной истины, которую никто не может превзойти. Но с другой стороны он был мужественный, сильный борец за права разума, на которые никто не мог посягать безнаказанно, разума — «этого света, который не может быть затемнен в вас, иначе и весь человек погрузится во тьму». Только в этом смысле он был рационалистом, и если в наши дни всякий, кто одарен ясным логическим мышлением, кто благоразумно различает верное и научно-твердое от произвольного и фантастического, легко получает от врагов такое, в сущности, почетное имя (рационалиста), то Гизелер в полной мере может изъявлять притязание на подобную честь. Что всуе называют глубиной учения и что в сущности составляет излюбленную пустую спекуляцию, не знающую никаких эмпирических оснований, или ниспровергшую такие основания и без страха идущую вопреки всякой логике, это сомнительное искусство было ему противно, и он справедливо мог смеяться, когда находил, что тот или другой считает себя за спекулятивного теолога, не имея к тому однако же никаких оснований. В его глазах каждое утверждение получало свое значение в науке лишь по степени действительной верности, какою оно отличалось, и его основным убеждением было, что важнее всего в теологии — конечно трудное, но не невозможное, — выделение области пистиса (веры) от гносиса (науки), того, что составляет предмет веры от того, что составляет человеческую сторону в отношении к этому предмету, сторону, изменяющуюся с течением времени, но и при всех колебаниях развивающуюся чем далее, тем более, и представляющую обработку той сущности, которая дается верой»[539].

Lehrbuch Гизелера состоит из пяти томом, которые обхватывают всю историю христианской церкви до пятидесятых годов текущего столетия. Первый том истории Гизелера явился в 1824 году, затем вышли второй и третий тома, остальные два выданы в свет после уже его смерти, и потому они имеют меньшее значение, чем первые три.

Ознакомимся с трудом Гизелера. Прежде всего мы должны заметить, что при рассмотрении Гизелерова курса мы не будем иметь возможности рассуждать о материях важных, каковы вопросы о степени оригинальности его церковно-исторического миросозерцания, новизне и широте его метода и т. п., а должны будем ограничиться рассмотрением вопросов более простых, второстепенных, потому что труд Гизелера не рассчитывает ни на какую грандиозную реформу в ходе изучения церковной истории.

Для ознакомления с особенностями труда Гизелера, обнимающего в первых двух томах историю церкви до реформации, — предмет нашего главного внимания — считаем за лучшее передать мысли, заключающиеся «во введении» к его истории, где автор говорит о предмете и задаче своего труда; при этом будем делать наши замечания о том, как прилагает Гизелер его идеи, здесь высказанные, в самой своей истории, к каким последствиям эти идеи вели его, насколько полезно и плодотворно отражались они на выполнении им труда. — Свое понятие о церкви и церковной истории Гизелер выражает в следующих словах: «христианская церковь есть религиозноморальное общество, которое соединено общею верою в Христа, которое старается представить и осуществить в своей совокупной жизни возвещенное от Христа царство Божие, и потому стремится уготовлять себя к участью в нем. Споры о различных предметах христианской веры и церковной жизни уже рано разделили церковь на многие церковные общества, из которых каждое обыкновенно присваивало себе исключительно имя истинной церкви Христовой, а все другие отмечало именем ересей и сект. Мы будем судить об этих различных церковных обществах, говорит Гизелер, не со стороны их внешней связи с первохристианством, но со стороны их внутренней связи с Евангелием (т. е. хочет сказал Гизелер: он будет оценивать каждое церковное общество не на