Читать книгу "Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец"

Широко раскрытые глаза светились багрово и страшно.

– Ах, ты, глупец, – сказала она почти ласково. – Старый полудохлый болван! Неужели ты мог подумать, что праматерь Морриган оставит меня в беде? Ты обманом лишил меня силы, но она влила новую. Нужно было только подождать. И я торговалась из-за «Наследия», чтобы выгадать драгоценные минуты…

Она перешла к Ходько.

– Ты сильный человек, полковник, – произнесла она. – Тот, другой, тоже был сильным. Я люблю таких мужчин. В другое время и в другой ситуации ты или он могли оказаться со мной в постели. Или оба сразу… – добавила она, хихикнув. – Но он шёл на зов Мерлина, их встречу нельзя было допустить, и я его убила. А потом отрезала голову, чтобы старый дурак не вздумал оживить. Иногда это у него получалось…

Шаг в сторону Айрин.

– Тебя, может быть, я оставлю жить, – промурлыкала фата. – Всё-таки ты просила за меня. Кто сказал, что великая Моргана неблагодарна? И потом, – она неожиданно сжала грудь Айрин, затем рука скользнула к бёдрам, – признаться, в последние столетия меня иногда тянет к женщинам. Ты, пожалуй, недурна… Я решу, что с тобой делать, – бросила она полумёртвой от ужаса мисс Мэддокс. – Но потом.

Подойдя к Вильямсу, фата вдруг сильно ударила его по лицу. Голова лейтенанта мотнулась в сторону.

– Ты, сволочь, убил Джанет, и за это умирать будешь долго и тяжко, – резко выкрикнула она. – Это для вас она безобразная старуха, а я помню её девочкой-сиротой. Подобрала бедняжку, воспитала, научила колдовать, привела в Эйвбери. Она мне так долго была помощницей… Ты ещё вспомнишь, как всадил в неё пулю! Вспомнишь и пожалеешь…

– А тебе, Баррет, тоже придётся несладко, – продолжала она, остановившись возле академика. – Ты ведь хотел убить меня, правда? Я могла бы сейчас лежать с кинжалом в груди… Прикончила сына, прикончу и отца. Чем ты лучше своего Джейсона? Но такой лёгкой смерти не жди. Придётся пострадать, пострадать…

Дикое рычание Баррета, прозвучавшее в ответ, вызвало у Морганы довольную усмешку.

– Ты, Буранов, можешь не бояться, – обронила она, подойдя ко мне. – Ты всегда был добр к бедной мисс Редл. Даже согласился взять её в гробницу, хотя и не хотел. За это умрёшь легко…

– Вот видите, Михал Михалыч, доброе дело всегда вознаграждается, – сказал сквозь зубы Ходько.

– Тонко подмечено, – согласился я также сквозь зубы. – А главное, так вовремя…

На Телепина фата смотрела долго. Очень долго. Потом засмеялась.

– Ты тоже умрёшь легко, так и быть, – произнесла она, и звучала в её голосе злая издёвка. – Зато при жизни успеешь помучиться.

С этой загадочной фразой на пурпурных устах Моргана подошла к Энтони и неожиданно схватила его за длинные светлые волосы.

– А начну я с тебя, гадёныш, – сказала она хрипло. – Новый хранитель чаши, как же… Тебе до поры до времени везло, это правда. То Мерлин опекал, то Баррет со своими амулетами под ногами путался. А потом я придумала, как убить двух зайцев… – Даже близкая смерть была не так страшна, как её оскал. – Прямо здесь, в храме. И тебя, и Мерлина… И не жди, что чаша поможет. Мерлин уже не хранитель. А ты ещё не хранитель. Вы никто. Я отрежу тебе голову, как Добромыслову, а потом займусь остальными.

В правой руке фаты неожиданно появился длинный нож, которым она воинственно взмахнула.

– Смотри же, Телепин, – сказала она, запрокидывая голову юноши. – Смотри хорошенько.

Вадим Телепин

– Нет! – заорал я не своим голосом. – Отпусти его! Он же ничего тебе не сделал!.. Убери нож! Осталось в тебе хоть что-нибудь человеческое?..

Ещё что-то я кричал, с ужасом сознавая, что всё бессмысленно, и светловолосая голова сына вот-вот упадёт на каменные плиты храма. Другие тоже кричали наперебой – бессвязно и умоляюще. Молчал лишь Энтони. Я не видел его глаз, но был уверен, что страха в них нет, не таков мой парень – есть, наверно, только недоумение от того, что жизнь оказалась столь короткой, и сейчас прервётся по воле исчадия ада в женском обличии.

А фата наслаждалась. Сцена ей положительно нравилась. Наши отчаянные крики её приятно возбуждали, бледные щеки покрылись румянцем, нож слегка щекотал беззащитное горло. Заходясь в тихом смехе, она длила сладость мгновения. А я, теряя остатки мужества, молил Бога, чтобы сердце разорвалось раньше, чем увижу сыновнюю кровь.

Но увидел совсем другое.

Неожиданно из пустоты возник слабо мерцающий призрак. Я судорожно сглотнул. Видение парило передо мной в воздухе и смотрело прямо в глаза. Самое странное, что оно казалось вполне реальным. В мягких очертаниях фигуры я машинально признал женщину. Переведя взгляд на лицо, я задрожал, потому что… потому что это была…

«Ты не ошибся», – сказал призрак.

Даже голос у неё остался прежний – мелодичный, звонкий. И густые светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, были те же. И прелестные черты, когда-то сводившие с ума и так долго снившиеся потом, после всего…

Нет, я не лишился рассудка. Она это была, она. Брошенная, преданная мной… Умершая на чужбине много лет назад…

Душу обожгло холодом смертельной тоски. Даже слёзы на щеках показались ледяными. У суда памяти срока давности нет. Вот и настигло прошлое, предъявляя счёт за былой грех. В самый, казалось бы, неподходящий момент…

«Прости меня», – беззвучно сказал я. И не было больше слов. Если бы мог, я сейчас упал бы перед ней на колени.

Призрак нахмурился.

«О чём ты? – резко спросила она. – Пока ты плачешь, нашего сына убивают. Кто, кроме тебя, может его спасти?»

Я в сотый раз напряг мускулы, стремясь разорвать незримые цепи, приковавшие к дереву креста, и в сотый раз проклял своё бессилие.

«Но я ничего не могу сделать! – вырвалось у меня. – Я даже не могу обменять свою жизнь на его. Проклятая ведьма всё равно заберёт обе».

«Я помогу», – раздалось в ответ.

С этими словами она приблизилась и положила невесомые руки мне на плечи. В призрачных ладонях непостижимым образом ощущалось тепло. Ими, бесплотными, она обвела контур моего тела, а потом поманила к себе. И я вдруг почувствовал, что притяжение креста слабеет…

«Теперь всё зависит от тебя. Ради Бога, не медли!» – с отчаянием и надеждой воскликнула она.