Читать книгу "Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - Максим Ковалев"

Баронет Дэшвуд путешествовал очень много, намного больше, чем его современники. Основное внимание он уделял традиционным для гранд –тура странам – Франции и Италии. Во время пребывания во Флоренции в 1740 г. он познакомился с леди Мэри Уортли – Монтегю, Х. Уолполом, Т. Греем, Х. Манном и другими любителями заграничных вояжей. Впрочем, Дэшвуд выделялся даже среди столь ярких персон. В Риме он тесно сблизился с лидером якобитов, сторонников восстановления на английском троне династии Стюартов – Чарльзом Эдуардом Стюартом, которого прозвали «Красавчик Принц Чарли». Фрэнсис во время своих визитов в Италию в конце 30 –х гг. XVIII в. снабжал этого злейшего врага правившей в Великобритании династии Ганноверов сведениями о состоянии дел у себя на родине. Хотя подобная информация не являлась секретной и не могла нанести стране ущерб. Семейство Дэшвудов сочувствовало якобитам, но в данном случае политические мотивы уступали личному впечатлению, произведённому двором изгнанника на баронета. Изящество и доброжелательность, которые можно было встретить при дворе Чарльза Эдуарда, резко контрастировали с грубостью манер первых королей из династии Ганноверов. Сам Фрэнсис так пояснил свою позицию в одном из разговоров с графом Сэндвичем (своим родственником по материнской линии): «Я заодно с этим любезным принцем. Он имеет все добродетели настоящего правителя, величайшая из которых – честность. Но я от всего сердца ненавижу мишуру папского Рима, которая исходит от его свиты»645.

Неприятие Дэшвудом католицизма выражалось не только на словах, но и в его эксцентричных поступках. В одну из ночей страстной недели, когда в Сикстинской капелле происходила церемония самобичевания, и огни были погашены, баронет, – как передаёт Х. Уолпол, – переоделся сторожем и забрался внутрь. Сочтя удары кающихся грешников слишком мягкими, он достал из плаща хлыст и, никем не видимый, шагая между рядами, стегал им всех, кто подвернётся под руку. Капелла сотрясалась от возгласов «Вот дьявол! »646 Подобного рода проделки, конечно, не остались безнаказанными. За оскорбление религии и морали Дэшвуд был изгнан из владений католической церкви.

Антирелигиозные выходки, подобные этой, вряд ли имели под собой серьёзные основания. Посетив во Франции чёрную мессу, Дэшвуд остался впечатлён главным образом её зрелищностью, а не магическим действом. Путешествуя по Италии, эксцентричный англичанин коллекционировал разного рода старинные манускрипты и таинственные символы. Так он приобрёл репутацию чёрного мага, хотя и посмеивался над этими артефактами.

Пристрастие Дэшвуда к древностям протекало и в более конструктивном русле. В течение первых своих поездок на континент он не оставлял занятий учёбой, причём не только по настоянию своего наставника, но и по собственной инициативе. Восхищаясь руинами древней Италии, он пытался исследовать их, насколько позволяло ему образование и возможности науки того времени. Вместе со своими единомышленниками, среди которых двое являлись художниками и ещё двое – архитекторами, сэр Фрэнсис организовал в 1738 г. раскопки в Геркулануме, а десятью годами позднее – в Помпеях. Кроме того, ими был опубликован солидный труд по археологии – «Древности Афин» 647.

Несколько ранее, в 1732 г., Дэшвуд учредил джентльменский клуб «Общество дилетантов», члены которого сочетали увлечение искусством с разгульной жизнью. Х. Уолпол в письме к Х. Манну охарактеризовал это общество как «клуб, для которого формальная квалификация – быть в Италии, а реальная – быть пьяным; что касается его руководителей – лорда Мидлсекса и сэра Френсиса Дэшвуда, – то они редко были трезвы на протяжении всего своего пребывания в Италии»648.

Не менее своеобразен и тур Дэшвуда в Россию. Он стал, по сути, первым британцем, посетившим Россию в качестве туриста. Свои впечатления об увиденном он изложил в труде «Дневник пребывания в С. – Петербурге в 1733 году»649. Поездка в Россию была его третьим путешествием. Русским языком Дэшвуд не владел, ранее также Россией не интересовался. Во время путешествия информацию получал из устных источников, всегда при этом на них ссылаясь650.

С одной стороны, путешествие англичанина за пределы своей страны выглядело естественным. Если Северная война обострила отношения двух стран, то с воцарением российской императрицы Анны Иоанновны ситуация стала меняться к лучшему, подтверждением чему стал заключенный в 1734 г. между ними торговый договор651. С другой стороны, само по себе путешествие англичанина в Восточную Европу воспринималось как эксцентричный поступок. По мнению Л. Вульфа, данный регион рассматривался в Западной Европе как варварская полупериферия, малопривлекательная и небезопасная652. К примеру, отправлявшаяся в 1717 г. в Константинополь Мэри Уортли Монтегю в высокопарных выражениях составила прощальное письмо сестре. «Для леди Мэри – пишет Вульф – посещение Восточной Европы было подобно поездке на войну…»653. Тем не менее, сэр Френсис отправился в Россию вместе с бароном Дж. Форбсом, третьим графом Гранардом, благодаря дипломатическим усилиям которого был заключен упомянутый англо –русский торговый договор. Дэшвуд отбыл из Англии 10 мая 1733 г., пересёк Северное море и 30 мая прибыл в Копенгаген, где оставался до 2 июня. В российскую столицу путешественник прибыл 10 июня, а отбыл из неё 30 –го числа. На обратном пути он посетил Данциг, остров Борнхольм и еще раз Копенгаген (24 – 29 июля). На родину он возвратился 4 августа 1733 г.654

Заметим, что дневник Дэшвуда не предназначался для публикации и распространялся главным образом среди его знакомых. Однако в силу широких связей автора среди правящего класса Великобритании, особенно при дворе принца Уэльского, его сочинение способствовало популяризации туризма в Россию. Уже в 1739 г. друг Дэшвуда Чарльз Калверт, пятый лорд Балтимор, совершил круиз в Петербург на своей яхте «Августа»655.